ПоделитьсяВ городском правительстве готовятся утвердить необычный документ: региональный план адаптации к климатическим изменениям. Если предположить, что наступит еще более неудачный год, чем прошлый, и все эти риски навалятся сразу — они съедят почти весь городской бюджет.
Комитет по природопользованию недавно подвел итоги конкурса на сбор данных для Регионального плана адаптации Санкт-Петербурга к изменениям климата, делать это за 3 млн будет его же подвед — «Минерал». Он же год назад получил 13-миллионный контракт, собственно, на подготовку этого плана. Документ готов и гуляет сейчас по кабинетам Смольного, собирая последние подписи. «Фонтанка» знает, чего боятся ученые и чиновники.
По данным «Фонтанки», в списке авторов теоретической базы указан не один десяток учреждений. Это сам «Минерал», Водоканал и всевозможные комитеты правительства. Кроме того, это ведущие отраслевые институты: к примеру, Всероссийский геологический исследовательский институт им. А. П Карпинского, Государственный гидрологический институт, Главная геофизическая обсерватория им. А. И. Воейкова, Российский государственный гидрометеорологический университет и другие. Наконец, это крупнейшие предприятия — вроде «Воздушных ворот Северной столицы», «Морского порта Санкт-Петербург», ТГК-1 и др.
Инфографика: Денис Лебедев/«Фонтанка.ру»
Всего авторы насчитали 17 рисков. Два из них «весьма опасного уровня», и, как ни странно, речь не о столь любимых всеми наводнениях. Первый — жара, которой подвержены 70% территории города. В зависимости от выбранного сценария (всего их три), в 2041–2060 годах средняя годовая температура вырастет на 2,5–3,5 градуса по сравнению с 1981–2000 годами. Заметнее всего потеплеет зима — на 3,2–4,4 градуса (сравните со своими ощущениями). Сейчас Петербург причислен к так называемому относительно умеренному строительно-климатическому подрайону, вполне можем перебраться в «умеренный»: со средней январской температурой от –5 до +2, а в июле от +21 до +25. Это потребует изменить подход к применению строительных правил, да и в целом Петербург поселится в морском климате по профильной классификации Кеппена. Общее потепление и развитие «острова тепла» (зоны повышенной температуры в местах концентрации застройки и населения) и приведет к «увеличению интенсивности и продолжительности жары», а это — рост числа смертей от хронических заболеваний и нагрузка на медицинскую систему.
Второй весьма опасный пункт — ураганы. Формально речь о ветрах продолжительностью до 3 часов и скоростью до 32 метров в секунду. Риск этот распространяется на приморские районы, к которым в данном случае можно причислить и Адмиралтейский, а также Центральный. Эксперты отмечают резкое увеличение штормовой активности как в открытой части Балтийского моря, так и в заливе, сильные бури приходят чаще. Подобные циклы наблюдались и ранее — в частности, в 1906–1918 годах, 1948–1959 и 1969–1977 годах. При этом «Северо-Западное УГМС» насчитало вроде бы не так много именно опасных ветровых явлений — всего 8 за 30 лет. Последнее — в июне 2020 года. Как рассказал «Фонтанке» замглавы комитета по природопользованию Иван Серебрицкий, в прошлом году в городе наблюдались несколько периодов, когда ветер практически достигал ураганной скорости.
Один риск отнесен к просто опасным — это «сильные атмосферные осадки». Авторы ссылаются на проект Rainman, который изучал южную и восточную части Финляндии, а также Петербург и обнаружил, что в последние 90 лет в городе растет число дней с осадками более 15 мм в сутки. Причем зимнее потепление приводит к тому, что падает доля снега и растет — дождя.
Но опять же — в пиковые значения, если верить диаграммам, последние годы почти не попадают. Да, 2016–2017-й выдались серьезными по годовой сумме осадков, а их апрель и декабрь соответственно пробились в рекордсмены, но это эпизоды. Тем не менее прогноз дается неутешительный: максимальное количество осадков, выпадающее за час, может вырасти в середине века на 20–30%. А мы и сейчас видим, как городская ливневка справляется с «нерасчетными» дождями, а коммунальщики — с «залповыми снегопадами и оттепелью.
Третья категория — умеренно опасные риски. Вот здесь и притаились наводнения. «Фонтанка» рассказывала, что эксперты давно с тревогой смотрят на показатели поста у Горного института и заранее предлагают как-то научиться ограничивать Неву еще у Ладожского озера.
Инфографика: Денис Лебедев/«Фонтанка.ру»
За наводнения берут уровень воды выше 160 см от нуля Кронштадтского футштока. Соответственно, 160–210 см — это опасные наводнения, до 299 — особо опасные, выше 300 — катастрофические. Дамба, по словам экспертов, справляется, но перед ее полноценным запуском ситуация уже казалась угрожающей: в 1981–2011 годах произошло 60 наводнений, на треть больше, чем в предшествующие 30 лет. Кроме того, «особо опасных наводнений» было очень много, больше наблюдали только в начале 18-го века. Еще одно наблюдение — пики сместились с осени на зиму. Это подтверждается и статистикой тех наводнений, которые предотвратила дамба в последнее десятилетие. В 2015 году КЗС остановил 7 зимних наводнений; часть из них шли подряд — 5, 6 и 7 декабря, а дамбу тогда впервые закрыли более чем на 40 часов.
Инфографика: Денис Лебедев/«Фонтанка.ру»
Наводнение — это критический случай, а вообще-то идет речь и просто о повышении уровня воды. По данным Межправительственной группы экспертов по изменению климата, в восточной части Финского залива он может в середине века прибавить 10–40 см к показателям 1995–2014 годов. Это в полтора раза увеличивает площадь затопления, доводя ее до 650 га, и в нее попадает в 4 раза больше объектов историко-культурного наследия, чем сейчас.
Инфографика: Денис Лебедев/«Фонтанка.ру»
В компанию к штормам и наводнениям — абразия, то есть разрушение берегов. «Фонтанка» неоднократно писала об этом на примере того же Лисьего Носа, да и других пляжей, об утрате которых сигнализировали геологи. Сейчас эксперты констатируют: в Курортном и Приморском районах 70% всего берега — это именно абразионная территория. Средняя скорость, с которой вода наступает на сушу, — полметра в год, иногда — 2 метра. Хуже всего дела в Серово, Ушково и Комарово. Много где берег стараются укреплять, но часть таких сооружений уже в аварийном состоянии. Жесткие же меры — вроде бетонных откосов и стенок из природного камня — убивают саму идею пляжа или, если говорить по регламенту, «снижают рекреационную ценность побережья».
Инфографика: Денис Лебедев/«Фонтанка.ру»
В списке угроз — подтопления, образования карстов, вымывание частиц из горных пород, которое вызывает просадки (суффозия), эрозия, пожары, распространение вредителей. Последний пункт о лесополосе, но Серебрицкий добавил также, что местная фауна сталкивается с «пришельцами» со всей планеты. Путь их доставки специфический — танкеры сбрасывают набранную у чужих берегов балластную воду в северных морях, вместе со всеми микроорганизмами, беспозвоночными, рачками и т. д. «Вы же видели нашествие больших испанских слизней, улиток, — говорит он. — Но это только то, что заметно. Например, если Нева чуть потеплеет, то в нее из залива переселятся «обрастатели» — рачки, которые селятся в зоне течений. И если дать им облюбовать, скажем, инженерные сооружения, мы получим большую проблему с дорогостоящим решением».
Инфографика: Денис Лебедев/«Фонтанка.ру»
Дорогостоящее решение — это вообще лейтмотив всего регионального плана. В смысле — главный аргумент готовиться заранее. «Если все климатические риски случатся в один календарный год», расчетный ущерб составит 787 млрд рублей. Самое серьезное — это подтопление территорий (379 млрд) и пучение (промерзание воды в грунте) — 168 млрд. По 49 млрд приходится на жару и карст, остальное меньше. Но эта часть документации выглядит наиболее приблизительно, потому что в формулу заложены просто примерная площадь воздействия того или иного явления, пропорциональная доля городского населения, продолжительность, доля ВРП на человека и самое загадочное — коэффициент агрессивности явления.
Затраты на реализацию всех превентивных мер — порядка полутриллиона. Меры — это 32 пункта, которые сформулировали для разных групп угроз. На выходе в плане останется, вероятно, меньше пунктов, что-то объединят или вычеркнут. Сами эти предложения открытий в себе не таят: развитие водно-зеленого каркаса города, раннее обнаружение опасных явлений, эффективное управление, реновация серого пояса, адаптация в сфере строительства, снижение потерь на сетях, сокращение выбросов парниковых газов, сохранение лесов, корректировка зон затопления, дноочистка, переход на газомоторное топливо, освоение подземного пространства, создание карбонового полигона, велосипедная и пешеходная инфраструктура.
По словам Ивана Серебрицкого, итоговый документ, когда его утвердят, сможет служить обоснованием для включения тех или иных мероприятий в госпрограмму, а значит, претендовать на бюджетное финансирование. При этом Серебрицкий подчеркнул, что схожие адаптационные меры, по сути, содержатся в планах крупных городских предприятий, которые не хуже чиновников видят риски изменения климата и заранее к ним готовятся.
Николай Кудин,
«Фонтанка.ру»
