ПоделитьсяЕсли в начале показали обрез, то в конце он обязательно выстрелит. Каким получился «Дополнительный урок», первый российский фильм о скулшутинге — и при чем тут Петербург.
Старшекурсник колледжа искусств Макс Чудовский (Данил Слуцкий) рисует жуткие картинки черными мелками и низко натягивает рукава свитера, чтобы скрыть ссадины. Первого сентября он придет в колледж и там на чердаке его пристрелит полицейская Вера Седова (Юлия Александрова). У Седовой выраженный ПТСР, она горстями пьет таблетки, но говорит, что это от мигрени. И еще говорит, что в руках у Чудовского она видела обрез. Прямо как у Данилы Багрова из «Брата». Но в эту очевидную ассоциацию фильм предпочитает не играть — и вообще не вглядываться в потенциального стрелка.
«Дополнительный урок» — первый в России фильм о скулшутинге. Съемки были закончены еще год назад, можно сказать, в прошлой жизни. Производство картины поддержали Минкульт и комитет по культуре Санкт-Петербурга. Фильм заявлен как социально-психологический триллер и одновременно детектив. Для Анны Курбатовой, которая стала и сценаристом, и продюсером фильма, это еще и вторая в карьере полнометражная режиссерская работа. Предыдущая лента о подростковой любви и дружбе «Вне зоны доступа» вышла в 2020 году и демонстрировалась на фестивале «Окно в Европу». Теперь Курбатова взялась за сложную и болезненную тему, которую прежде российский кинематограф обходил молчанием.
Честно говоря, и в этот раз обошел.
В фильме есть всё, за что избалованный зритель не любит кино российского производства.
Сценарий как будто написан нейросетью: вроде бы похоже на человеческое творчество, но как начнешь вглядываться, тут же ловишь эффект зловещей долины. Эдакий катарсис наоборот: ужас и отторжение вместо ужаса и сострадания.
Действие фильма разворачивается в условном «городе N», где есть выход к морю, все категории населения живут в красивых частных домах, а дети даже баснословно богатых родителей учатся вместе с неблагополучными подростками в обшарпанном «колледже искусств» (в роли колледжа — драмтеатр Балтийского флота в Кронштадте). Быт этой российской провинции вызывает вопросы: семиклассники развлекаются игрой в боулинг, а в каждом приличном доме есть бейсбольная бита.
Три года назад в «городе N» произошла страшная трагедия — неизвестный с характерной татуировкой на руке вошел в торговый центр, расстрелял с десяток случайных взрослых и детей, а потом покончил с собой. О мотивах стрелка или какой-либо реакции властей — ни слова. Судя по дальнейшему поведению персонажей, в городе об этом забыли почти мгновенно все, кроме полицейской Седовой. Той самой, которая немного не в себе. В рассказ Седовой про обрез в руках у мальчика верит только назначенный адвокат Илья Нестеров (Кирилл Кяро). У адвоката довольно размытые представления о профессиональной этике: при первой же возможности он переселяет свою подзащитную к себе и, кажется, не против познакомиться с ней поближе. «Химии» между персонажами нет, видимых причин для нечаянно нагрянувшей любви — тоже. Кроме одной — адвокат давно холост. А тут, получается, как раз подвернулась какая-никакая женщина. К эффекту зловещей долины добавляется чисто человеческое недоумение. Нам обещали про скулшутинг, а заманили на совсем другое кино, отдающее телесериалами из дневного эфира. В которых женщина трудной судьбы встречает своего героя-спасителя.
В «городе N» не только с памятью плохо. Там царит бардак, в котором табельное оружие оказывается в руках человека на сильнодействующих препаратах, теряются не то что обрезы, а целые охотничьи ружья, а горький опыт никого ничему не учит. О мальчике, Максе Чудовском, мы больше ничего толком не узнаем. Самые важные вещи не показывают, а проговаривают вскользь. Каким он был, что пережил, что в конце концов схватился за обрез? В какой момент его можно было остановить? Ну заикался, дразнили, отчим попался злой — довольно распространенный набор. Но ведь не каждый подросток, у которого такой набор есть, берется за оружие. К тому же у каждого подростка в фильме есть какие-то огорчения в личной жизни. И выходит, что направить на людей тот самый обрез мог бы любой, на кого дома поднимали руку или вовремя не покормили супом.
За довольно искусственной детективной интригой так и не развивается обещанной «социально-психологической» драмы. Эта история о чем угодно, но не о скулшутинге. Керчь, Казань, Пермь, Ижевск — всякий раз, когда эти города оказывались в федеральных новостях, все задавались вопросом: почему? Кто виноват? Создатели «Дополнительного урока» обещали не давать прямых ответов. Но нечаянно, отрабатывая очередное сценарное клише, нарушили и это обещание.
Оказывается, ключ ко всему — фото с татуировкой, которое в Интернете растиражировали журналисты.
Венера Галеева,
«Фонтанка.ру»
