Смена силовой элиты. Петербург ожидает ухода Клауса, Литвиненко, Родионова

Из четырех первых генералов города один уже полностью замыкается на Москву. У троих в новом году заканчиваются контракты. А именно они создали силовое поле на Неве. Может, придут и лучше, но топ-менеджерами и, похоже, столичными.

Стартовая информация предельно скупа и формальна.

В начале марта следующего года прокурору Петербурга Сергею Литвиненко исполняется 65 лет. В том же месяце, через пару недель, свое 65-летие отметит начальник питерского ФСБ Александр Родионов. То есть оба перейдут черту, за которой не смогут оставаться на госслужбе (контракты их заканчиваются в ноябре и в апреле соответственно). Что касается начальника Следственного комитета города Александра Клауса, то здесь дело не в возрасте, в октябре ему исполнится лишь 48. Но он уже два срока по пять лет находится в своей должности, а по правилам службы должен перейти на равнозначную или вышестоящую должность. Его дедлайн — апрель. По поводу него как раз можно порассуждать — в телеграм-каналах появлялись слухи, мол, в Крым, но не это тема данного текста.

При всем влиянии многих правоохранительных структур Петербурга и Ленобласти, некоторые из них либо незаметны, как Росфинмониторинг, либо, при всем уважении, вторичны, как Главное управление Минюста по Петербургу, на руководство которого, кстати, в этом году прислали из Москвы Сергея Феоктистова. Самые же нужные и опасные для любого делового петербуржца — четыре башни: СК, ФСБ, прокуратура, полиция.

Город уже смирился — шеф ГУ МВД москвич Роман Плугин, назначенный вместо всем понятного Сергея Умнова, замыкается на единственную вертикаль: министр МВД Колокольцев, начальник ГУСБ МВД Макаров. Плугин ведет себя корректно-удаленно как от равнозначных по калибру коллег в погонах, так и от Смольного.

Случайно выбранный флешбэк: звонит, допустим, губернатор Валентина Матвиенко одному из ньюсмейкеров сегодняшней публикации: «Елки-моталки, ну что вы к человеку прицепились, вы же знаете, что городу надо достроить …». Такого жанра уже нет и не предвидится.

Если для обывателя эти имена — политические абстракции, символы в заголовках новостей, то для бизнеса и светской власти их позиция по отношению к конкретным персонам — штучное конкурентное или карьерное преимущество. Аналогичные процессы происходят в любой компании, только на молекулярном уровне. В Петербурге же эти законы невидимо скручиваются в канат.

Во-первых, оттого, что Умнов, Литвиненко, Клаус, Родионов исторически вросли в город и сами создали здесь силовой мир. Не то чтобы свой, но знают его как родную проходную. Это не означает, что их интересы едины — столкновения естественны и неизбежны, но они по «шороху тростника» узнают чью-нибудь походку, а при встречах с ценными или знаковыми людьми в их головах за секунду всплывает история личности или вопроса — кто за ним стоит, какова его весовая категория.

Новички же порой выглядят как в анекдоте, где только что назначенный участковый спрашивает на улице, кто украл велосипед. «Вы единственный в районе, кто не знает, кто украл велосипед», — отвечает пацан.

Во-вторых, Петербург как родина президента аккумулировал тысячи важных связей с Кремлем. Это бизнесы тех, кто давно или недавно улетел наверх, их родственники, однокурсники, сослуживцы. Их надо знать не из любопытства, а чтобы не прилетело из-за угла. Тут как в боксе: какой удар самый страшный? Тот, какой не видишь.

Все эти факторы превращают русские шашки в византийские. И именно наши болотистые реалии давно смущают Москву. Вроде внешне есть картина полного управления, а на ощущениях центр чувствует — к нему идут не сведения, а эхо. И в данном контексте полезнее смотреть глазами самих федеральных ставленников.

Есть незыблемые правила: нижестоящий обязан знать, говорить ли вышестоящему правду или то, что там хотят слышать. Самое же чреватое — это когда начальник не дает конкретное направление, а предлагает тебе самому принять сложное решение. То есть, если ты попал в нужную повестку, то в выигрыше — руководство. Или ты сам попал.

Так что, если снизу, с набережных Невы важнее, чтобы шефы правоохраны были знатоками своей территории, то из-за облаков видения другие: главнее безусловное подчинение. Значит, как в одной кинокомедии: «Резать, не дожидаясь перитонита». И операция по перезапуску системы мироздания уже запущена.

Понятно, что все уже устали удивляться, как тот же начальник ГУ МВД Плугин привел за собой необыкновенно многочисленную команду, занявшую практически все высоты в главке. Но и на питерскую ФСБ потихоньку наползает аналогичное: новый начальник Службы экономической безопасности — из Москвы, новый начальник Управления собственной безопасности — из Москвы. Они встали на самые напряженные точки опоры. (Шпионы и терроризм — лишь звучат красиво, а к деньгам отношение имеют далекое.)

Рассуждать же о том, кто сядет в эти три кресла, детская забава: о фамилии нового шефа на Литейном, 4, подумают двое — директор ФСБ Бортников и мощный начальник СЭБ ФСБ Королев; Александр Бастрыкин — непредсказуем в своем СКР; недавний прокурор империи Краснов, вообще, принципиальный поклонник сплошной ротации. Плюс движения условных «ковальчуков» и «ротенбергов». И указ не им подписывать.

Полезнее приготовиться. Каждый новый приведет за собой минимум пятерых, а те еще по паре близких. Вот тебе, Питер, и тридцать непонятных, амбициозных «менеджеров», не знающих, где Садовая пересекает Невский. К тому же все будут без единого обязательства к нашей деловой субкультуре.

Совет на лету: что делать, что делать? Пить зимой чай с вареньем, если летом варенье наварили.

Не катастрофа, конечно, как при кончине проекта «Дом-2», но попахивает постными неудобствами.

Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»