Координаторка «Симоны» Леда Гарина: «То, что феминизм упомянули не в негативном контексте, — уже успех»

После публикации «Фонтанки» о посещении одетым в женскую одежду корреспондентом феминистского пространства «Симона» разразился медиаскандал. Мы искренне захотели понять почему.

Медиаскандал, который разразился после материала «Фонтанки» о посещении одетым в женскую одежду корреспондентом феминистского кафе-коворкинга «Симона», вылился даже в требование санкций в отношении автора и редакции. Как в самой «Симоне» отнеслись к публикации и волне обсуждений, которую она вызвала, «Фонтанка» спросила у одной из координаторок коворкинга Леды Гариной.

- Чувствуете ли вы себя оскорбленной публикацией «Фонтанки»?

– Нет, я совершенно не чувствую себя задетой. Просто думаю, что некоторые медиа ведут себя некорректно. Потому что мы обычно отвечаем положительно всем журналистам, которые присылают нам запросы и спрашивают, можно ли к нам прийти. Даже если в съемочной группе, например, есть мужчина-оператор, мы договариваемся на то время, когда в «Симоне» нет посетительниц — до 11 утра или после 19 вечера. Поэтому мы были удивлены, став объектом шпионажа.

- Когда наш корреспондент пришел в «Симону», вы вычислили в нем «шпиона»?

– Нет. Я идентифицировала его как трансчеловека и не стала заострять на этом внимание.

- Его присутствие в коворкинге кого-то смутило или напрягло?

– Может быть, других посетительниц это напрягло. Меня — нет, потому что я в этот момент была занята работой.

- Вы поняли, почему мы это сделали?

– Вы хотели шумихи, вы ее получили, молодцы.

- На самом деле, если бы такой текст написала девушка, его бы прочитало раз в тридцать меньше народу. Потому что в этом вопросе интересно, как мужчина будет чувствовать себя в «женском мире» и на что он там обратит внимание.

– Вы сами сейчас объясняете дискриминационную политику: женщин-журналисток читают меньше. Но я не единственная координаторка «Симоны». Мои коллеги были совершенно возмущены и оскорблены. С точки зрения мужского поведения это стандартное поведение, когда «нет» не значит «нет». И огромное количество изнасилований происходит именно по этому поводу, когда ты говоришь мужчине, что не хочешь вступать с ним в контакт, а он считает, что твой отказ не играет роли.

- «Симона» понесла репутационный урон?

– Да, некоторые девушки сказали, что теперь будут считать наше пространство небезопасным. Учитывая, что мы открылись всего две недели назад, посетительниц у нас пока немного. Но после публикации «Фонтанки» от нас отвалилось некоторое количество пользовательниц. Это иногородние феминистки, которые собирались к нам приехать, но после публикации написали на стене «ВКонтакте», что теперь точно не приедут.

- Как много было таких заявлений?

– Я их не пересчитывала, но несколько точно было. У нас, к сожалению, нет такого количества подписчиц, чтобы сотни человек написали, что не придут.

- В социальных сетях «Фонтанку» обвиняют в том, что отношения между феминистками и трансгендерными людьми и без того были сложными, а своим вторжением мы подлили масла в огонь.

– «Ребра Евы» поддерживают транс-сообщества, как и любые дискриминируемые группы. Каких-либо трений не было и нет, мы не особенно с ними пересекаемся. Если не считать наших активистов и активисток — транслюдей. Я думаю, что им это было неприятно.

- После публикации вы как-то изменили правила посещения «Симоны» для трансгендерных людей?

– Нет.

- Насколько правильно реагировать на имеющиеся в обществе дискриминацию и запреты, вводя новые запреты и собственную дискриминацию?

– Я считаю ваш вопрос некорректным, потому что многократно отвечала на него в прессе. Вы некорректно формулируете понятие «дискриминация».

- Вы считаете, что дискриминации со стороны женщин в адрес мужчин быть не может и что обратного сексизма не бывает?

– Да. Дискриминация — это системное институализированное угнетение, которое выражается в разных сферах: политической, культурной, образовательной. Например, по шкале Олпорта дискриминация начинается с вербальных насмешек, далее следует исключение из социальных институтов, физическое насилие и убийство. Женщины в России сталкиваются со всеми видами насилия. Например, у нас женщины за равный труд получают в среднем на 30% меньшую зарплату. Каждая третья женщина в России была изнасилована. С физическим насилием со стороны партнеров сталкивались 40% женщин. 100% женщин сталкивались с уличными домогательствами. А то, что женщины создают для себя безопасное пространство, — никак не может считаться дискриминацией. Тем более что до появления «Симоны» это пространство никому из мужчин не было интересно. И более того — оно по-прежнему открыто для людей обоих полов с 19 часов.

- Чего вам не хватило в публикации «Фонтанки»?

– Я, как человек беспринципный, радуюсь, когда в нашем патриархальном сообществе феминизм упоминается не в негативном контексте. Это уже успех. Но с точки зрения нашей безопасности и безопасности наших посетительниц женские границы были нарушены.

Кроме того, мне кажется, совершенно неприлично использовать материалы интервью, которое мы даем другому журналисту.

- Но такие же комментарии вы давали и другим СМИ, и в них не было ничего секретного.

– Но ведь это мы решаем, что секретно, а что нет, и что и кому мы рассказываем.

- Вы создали "безопасное пространство для женщин" — значит ли это, что любое другое кафе в стране является для женщины опасным?

– Да. И все они должны стать безопасными. Помимо «Симоны», вся территория России должна стать безопасной.

- Как этого достичь? Нельзя же мужчин не пускать никуда на всей территории России?

– Медиаскандал, который вызвало появление «Симоны», показал, насколько агрессивно настроены мужчины и насколько общество не рефлексирует проблему гендерного насилия. Если говорить об этом публично и регулярно, ситуация будет изменяться.

- Исправит ли ситуацию создание отдельных мест для женщин? Такие кафе существуют преимущественно в таких странах как Иран и Арабские Эмираты.

– Нет, почему же. Таких кафе, где мужчине могут отказать в обслуживании, много в Германии.

- И у мужчин не возникает вопросов?

– Конечно, у мужчин, которые привыкли домогаться, возникает вопрос: как это, женщина может находиться в пространстве, где ее домогаться нельзя? Ей что, есть чем заняться, кроме как выслушивать домогательства и отбиваться от них? Серьезно?

- Когда в Домодедово появилась розовая разметка парковочных мест «специально для женщин», это вызвало скандал: возмутились и мужчины, и женщины, которые назвали эти парковки «резервациями». «Симона» – это такая же «резервация», которую женщины создают себе сами?

– Потому что «парковки для женщин» дискриминировали женщин, обвиняя их в том, что они худшие водительницы, чем мужчины. Хотя на самом деле женщины-водительницы в 5 раз реже становятся виновницами ДТП. А коворкинг «Симона» говорит о том, что женщинам нужно безопасное пространство. Это разные вещи.

- Алексея Нимандова заблокировали в группе «Ребра Евы» с формулировкой «за оскорбление трансгендерных людей». В чем именно заключалось оскорбление?

– В том, что это люди с определенной идентичностью. Не кросс-дрессеры, а те, кто действительно чувствует себя женщинами и является угнетенной группой. Это так же странно, как намазывать лицо ваксой и играть негра. Это такой блэк-фейс. Теперь кто угодно может надеть юбку и сказать: я — женщина. Но мы надеемся на порядочность людей и что они так не будут делать.

- По правилам «Симоны» важно не то, как ощущает себя человек, а то, что он «считывается как женщина», чтобы не доставлять дискомфорта другим посетительницам. Насколько принципиально, что происходит внутри у человека, если он соглашается с вашими правилами, надевает юбку и сидит себе тихо в углу?

– Этот вопрос лучше задать транс-сообществу. Это не совсем наша тема, поэтому я предпочту ее не комментировать.

- Почему в одних ситуациях допустимо, когда журналист прикидывается гастарбайтером, секс-работником или дворником, чтобы посмотреть, как устроена их жизнь изнутри, а попытку почувствовать себя «в шкуре» женщины сообщество осудило?

– Я не могу говорить за все сообщество в целом. С моей точки зрения, нормальный журналистский прием — когда ты внедряешься во вражескую среду, в которую иными средствами ты не можешь попасть. Когда ты, как немецкий журналист Гюнтер Вальраф, прикидываешься мигрантом и пишешь потом расследование. Это одна ситуация. А когда ты приходишь к той группе, которая и так сидит в подполье и в которую отовсюду летят камни, это похоже на то, как в США белые начали приходить в заведения, которые черные открывали для себя, чтобы отдохнуть от дискриминации. Но белые приходили и говорили: «Мы будет приходить сюда, потому что в нашей стране мы решаем, с кем вы можете проводить время, а с кем — нет»... Пусть продолжает носить платье — сделайте такое исследование: что почувствует мужчина, в течение месяца прикидываясь девушкой в повседневной жизни. А чтобы почувствовать себя на месте женщины, необязательно ходить в «Симону».

- Вальраф внедрялся не во «вражескую», а в незнакомую и закрытую среду, чтобы дать взгляд изнутри. У меня сложилось ощущение, что все женщины в вашем представлении живут в окружении врагов. Но так ли это на самом деле?

– Если в ответ на новость о безопасном женском пространстве мы получили сотни мужских угроз, как нас хотят изнасиловать и избить, то как бы вы сами могли ответить на этот вопрос?

- «Транс* Коалиция на постсоветском пространстве» потребовала, чтобы «Фонтанка» уволила всех причастных к появлению публикации о «Симоне», а сам текст удалила с сайта. Вы согласны с тем, что это необходимо?

– Нет, я считаю, что текст должен продолжать висеть, чтобы "Фонтанке" и дальше было стыдно.

Беседовала Венера Галеева, "Фонтанка.ру"