ПоделитьсяНачало – это эффект «Навального-Ройзмана». Власть вдруг решила изменить привычной тактике и сыграть на опережение в расчете на выигрыш. Получилось по Черномырдину. Интересно, ждать ли конца революции или будем жить как в известной песне поэта Каменецкого?
Раз власть этим летом вдруг резко сменила гнев на милость и допустила все-таки (скорее всего, не без внутренних колебаний) неугодных персонажей до выборов, то это требует объяснения. Тем более, что в Москве вдобавок эти самые выборы решено было сделать относительно честными (считать, что дважды два равно 5, а не 9, как в 2011-12 гг.).
Конспирология
По этой части я не смогу согласиться с версией Дмитрия Травина о том, что путем непосредственного участия в выборах ставилась задача опустить Собянина как потенциального конкурента Путина-2018. Моя личная «теория заговора» говорит мне, что все как раз наоборот. Далее придется поиграть в конспирологию, потому что авторитарная власть – это черный ящик, а метод управления – постоянный заговор.
Расчет власти был, по всей видимости, таков. Собянин выигрывает в самом оппозиционном городе-многомиллионнике более-менее честные выборы, набирая этак процентов 60-65%. Его рейтинг взлетает едва ли не выше, чем у солнцеликого. И тут надвигаются нелегкие экономические проблемы, недовольство населения растет. Как быть?
Меняем премьера-пустышку на триумфатора московских выборов. Однако понятно, что в управлении российской экономикой в плохие времена действует правило: «А вы, друзья, как ни садитесь…». Кризис усугубляется, рейтинг Собянина тоже проседает.
В то же время все кризисы когда-либо кончаются. Где-нибудь перед его окончанием (только вот угадать бы еще момент!) президент в очередной раз меняет премьера и накануне 2018 г. предстает в облике спасителя нации. Ну а там – впереди еще 6 лет, на которые планы строить пока рановато.
Задача виделась не в том, чтобы опустить Собянина (проще было бы вовсе его не поднимать). Расчет был на то, чтобы сделать его популярным и в таком качестве заткнуть им грядущий экономический провал. Мол, что ж вы, граждане, не рады, ведь сами такого избрали. Доверили ему. Вот мы и доверяем ему самый тяжелый участок, руководствуясь вашим выбором. Ну, не справляется… Так не президент же в этом виноват.
Таким образом «наше все» выводится из-под удара. А потом, как уже было сказано, набирает очки за счет принятия на свой баланс выхода из тупика. Но с самого начала игра не задалась.
Теория диктатур и революций
Иногда полезно послушать теоретиков. Американский экономист Рональд Вайнтроуб в книге «Политическая экономия диктатур» описывает природу информационной асимметрии диктаторских режимов. Он называет ее «дилеммой диктатора». Если он ощущает нарастание сопротивления, то вынужден усиливать репрессии, подавлять свободное волеизъявление и СМИ, создавать атмосферу страха. В результате поступающая ему информация все более и более искажается, обратная связь теряется. Отсюда вытекают его дальнейшие неверные шаги.
В нашем случае в верхах явно не рассчитывали на такой удар со стороны выпущенного из клетки (в буквальном смысле) оппонента. Усиливая свое репрессивное начало, правители становились все менее и менее осведомленными. Характерно, что и Навальный на митинге признал, что его успех для него неожиданность.
Ошибалась не только власть и оппозиционеры. Ошибались и социологи. Причем не только придворные. В чем тут дело?
И тут обратимся к другому экономисту из США – Тимуру Курану. К его теории революций. В ней проговаривается такой аспект: революции всегда происходят неожиданно для власти. Поскольку средства укрепления авторитаризма создают боязнь выражения собственного мнения. В результате в ответах на вопросы социологов (кто знает, что это за человек с микрофоном) люди предпочитают либо уклоняться от конкретики, либо говорить то, что власть хочет услышать. Держа, разумеется, при этом фигу в кармане. На избирательном участке эта фига из кармана достается. Скрытые предпочтения становится явными, и это производит эффект грома среди ясного неба.
Что получилось в результате этого грома в Москве? Собянин не обрел легитимности, так как, по всей видимости, пришлось все-таки прибегнуть в последний момент к мелким подтасовкам, чтобы избежать второго тура. А если их даже и не было, то в России никто не думает, что какие-то там полтора процента и.о. мэра не натянули.
Навальный получил сеть электоральной поддержки. Создалась она инициативно, снизу. И это – самое неприятное для власти. Посадить Навального теперь очень сложно, но можно (сидит же на Украине Тимошенко, набравшая на президентских выборах 44%). Но сеть никуда не посадишь. Еще Нерон очень сожалел о том, что у народа не одна шея.
Не будем забывать и о Ройзмане. В Екатеринбурге никто не обещал честных выборов. Их и не было. Даже не представляю, насколько надо увеличить результат победителя и понизить у его главного соперника, чтобы дойти до реальных итогов. И тем не менее. Население увидело, что даже такие «выборы» выигрывать можно. А это – плохая весть для власти.
Конечно, как всегда, любому ее оппоненту грозит куча высосанных из пальца уголовных дел. Вспомним ярославского мэра Урлашова. Однако тут для власти неприятно явление, которое экономисты называют убывающей предельной полезностью. Чем больше будет таких посадок, тем меньше даже ядерный ее электорат будет верить в выдвигаемые для них обоснования. А этот упадок веры негативно отражается и на положении режима в целом.
Что будет дальше? Предсказания – пустой номер. Попытаемся просто обрисовать то, что может тормозить и ускорять революционный процесс.
Расклад
Не будем говорить про тюрьмы и штыки. Они всегда на стороне status quo. Проблема для революционеров (а тот, кто претендует на власть в авторитарном режиме, революционер по определению) не столько страх населения перед репрессивной машиной, сколько перед ущербом для себя от потери этого самого status quo. И чем больший процент жителей страны не видит для себя перспективы компенсации этого ущерба в будущем, тем труднее возбудить их против правящего режима. А этот процент тем больше, чем старее население. Напомню, что Россия – не Египет.
Вспоминаю разговор с одним очень молодым и очень талантливым политологом в Европейском университете. Дело было в 2011 г. в декабре, в разгар протестов. Он как раз только что побывал на одном из митингов. Объясняю ему: такие старики, как я, экономически всегда будут с Путиным и его командой, как бы негативно они эту компанию ни воспринимали. Нашей верхушке объективно выгодна ситуация, когда курс рубля стабилен. А мне это тоже выгодно: заработал рубли и в доллары с евро. Вдруг согреют в глубокой старости.
А вы, революционеры, можете мне гарантировать, что как только власть зашатается под вашим напором, доллар не станет стоить 100 рублей? И мои доходы в валюте не вернутся к показателям 1990-х гг.? Молодые отобьют потери (или, по меньшей мере, считают, что отобьют), а что делать тем, кому за 45-50? Помню, что в 1991 г. и сам никаких экономических потерь не боялся, лишь бы «проклятые коммунисты свалили в небытие».
Для того, чтобы обыватель массово (хотя бы избирательным бюллетенем) поддержал политический переворот, его нужно довести до такого экономического положения, что он будет готов пойти ва-банк. Наверное, многие помнят страшный дефицит всего и вся все в том же 1991 г. Не знаю, загонит ли наша власть страну в такую или подобную экономическую пропасть. Важно еще, чтобы надолго и без ощущения света в конце тоннеля. Экономика сейчас тянет вниз, но насколько «идеальным» будет предстоящий шторм, прогнозировать не берусь.
На стороне революции – неприятие существующей системы теми, кто сравнительно молод и, самое главное, располагает немалым человеческим капиталом (знаниями, квалификацией). На их пути те, кто закрепился на хлебных местах благодаря статусу. Неважно, отвоеванному собственной наглостью и пронырливостью или доставшемуся по линии родственных связей. Поэтому не зря для первых власть держит двери открытыми: не нравится, вали отсюда на здоровье! Умный с возу чекисту легче.
В 2018 г. путинский стаж в роли начальника страны сравняется с брежневским. К этому году выпускники вузов просто не будут помнить, что раньше эту роль исполнял кто-то другой. Будет ли для них эффект привыкания сильнее эффекта отвращения? Как знать! Но от этого тоже многое зависит. Иногда власть отторгается только потому, что она долго не меняется. Независимо от наличия хлеба. Обрыдла, и весь разговор.
Смена политического режима в России – это не смена консерваторов на лейбористов в британском парламенте. Поменялись местами – и все дела. Она несет с собой бурю. Не в стакане воды. В стране. Впрочем, социальный ураган – вещь непредсказуемая. Сколько бы мы тут раскладов ни рисовали. Знаем, что случится, но не знаем, когда и как. Что ж, тем интереснее жить.
Андрей Заостровцев, специально для "Фонтанки.ру"
