Деньги лечат? Психотерапевт рассказала, почему высокий доход улучшает жизнь и в чем тут подвох

Бытие определяют деньги, а не сознание. Основоположника марксизма опровергли исследователи, обнародовав результат эксперимента. Вывод: психотерапия влияние на мозг если и оказывает, то это только опосредованное влияние на удовлетворенность жизнью и ощущение счастья. Так ли это, «Фонтанке» объяснила психотерапевт Анастасия Трещевская.

— Анастасия, если деньги «с неба» стали способом излечения от депрессии, значит, наше психическое состояние зависит от условий жизни — не бином Ньютона. Мы получили подтверждение справедливости фразы «Не учите меня жить, лучше помогите материально»?

— Не знаю, как в Кении, а у нас вряд ли. Человек без самодисциплины спустит эти деньги на раз. Исследователи в Кении никаких изменений в психологическом состоянии через год не обнаружили бы. А настроение, наверное, будет хорошим. Но недолго.

У нас другой культурный код и совершенно другая жизнь, чем у кенийцев. Поэтому сравнивать сложно: гораздо легче повысить уровень жизни, условно, бомжа, чем человека, которому есть где спать, есть работа — есть на что жить. Человек с улицы автоматически почувствует себя лучше просто оттого, что подстрижется, помоется и поест.

Я бы сказала, что исследование напоминает о том, что психотерапия не ограничивается кабинетом с удобными креслами. И должна стать частью общего отношения человека к своему здоровью.

Часто приходят пациенты «за таблетками» — попью и станет лучше. Да, станет — ты компенсируешься на полгода, а потом снова придешь за таблетками. Зачем ты это делаешь?

За первые два месяца 2025 года в аптеках продано 3,2 млн упаковок антидепрессантов, якобы потому, что у нас стали лучше диагностировать депрессию. А может быть, антидепрессанты просто выписываются направо и налево? Это я к тому, что депрессией сегодня называют всё — от угнетенного настроения на фоне любых проблем до горевания по поводу утраты близкого.

Могу привести тысячу один пример, когда пациенты приходят к психотерапевту с готовым диагнозом, им говорят: «Нет никакой депрессии» — они расстраиваются. Это я говорю еще и к тому, что исследование в Кении говорящее — а была ли депрессия у этого населения в самом деле?

Всякий раз, ставя диагноз «депрессия», призываю вспомнить исчерпывающее определение психического здоровья от ВОЗ: «Состояние благополучия, при котором человек может реализовать собственный потенциал, справляться с обычными жизненными стрессами, продуктивно и плодотворно работать, а также вносить вклад в жизнь своего сообщества». Ключевые слова — может работать и реализоваться. А кенийцы, получившие деньги, судя по всему, здоровы, раз сумели создать свои предприятия, работать и улучшать жизнь.

Нам с коллегами стоит задуматься о том, что профилактика ментального здоровья — не в кабинете. Человека нужно ориентировать на то, чтобы ему было комфортно на работе, чтобы он был реализован в профессии, умел избежать токсичности в коллективе, потому что нет лучше профилактики для мозга, чем общение на работе.

Сегодняшняя удаленка, например, беда. У людей рассыпается навык живого общения. Я понимаю, что мир не стоит на месте, но как врач вижу, что при этом происходит с психикой. Это первое.

А второе — как бы психотерапия ни влияла на самооценку, умение радоваться жизни, невозможно получить хороший результат, если с общим состоянием здоровья есть проблемы. Когда я работала в поликлинике, то своих пациентов, жалующихся на то, что голова живет отдельно от тела («депрессия!»), направляла сначала в отделение профилактики на обследование. Выяснялось, например, что у него с сосудами есть проблемы или показатели гемоглобина пониженные — человеку железо прокапают, и он поймет, что депрессии нет.

С этого года в стране стартовал национальный проект «Активная продолжительная жизнь». В какой-то степени это шаг к тому, чтобы начать делать упор на профилактику психических расстройств. А это не как в эпидемию ковида — пейте витамин D и вакцинируйтесь, чтобы не заболеть. С мозгом такое не работает.

Чтобы иметь достойное качество жизни, активную и долгую старость, идите на диспансеризацию, чтобы выявить проблемы со здоровьем как можно раньше. Потому что если физиологическое состояние ни к черту, ты не сможешь работать. Не сможешь работать — у тебя не будет социального статуса и тех же денег. Если ты не реализован, трудно создать семью. Да, не будет денег — и удовлетворенности жизнью не будет.

Чтобы это заработало, надо менять мышление. Когда-то его изменил Семашко, теперь мы должны. Без физического здоровья никакие деньги не изменят удовлетворенность жизнью.

— Тогда почему в судах люди стараются компенсировать моральный ущерб деньгами? В бракоразводных процессах или, допустим, человек теряет близкого, обращается в суд и получает с виновника гибели миллионы. Исходя из результатов исследования, это можно назвать заменой психотерапии?

— Когда пара разводится, накапливаются негативные эмоции, а «выставление счетов» — желание облегчить свое непростое эмоциональное состояние: «Ты меня обидел, ты поплатишься». Самое простое, что приходит на ум в качестве «мести» в рамках Уголовного кодекса, — наказание деньгами. Для этого есть прекрасный институт в юриспруденции — медиация, несудебный способ урегулирования споров с участием психолога. Этот институт хорошо работает в США и у нас сейчас развивается.

Но смотрите, что показало исследование: люди из групп, в которых прошли психотерапию, стали больше говорить о своих семейных проблемах. Могу предположить, что специалисты работали с одним человеком в семье. А мы знаем, что как только меняется один человек, а второй стоит на месте, это неизбежно ведет к конфликту. Психотерапию надо проводить со всеми членами семьи, она не только про лечение, а как раз про качество жизни.

«Ты поплатишься» — это и про медицинские дела. Потому что не думаю, что в таких ситуациях деньги могут помочь истцу в вопросах психического усовершенствования себя. Но эти деньги помогут решить другие, материальные проблемы, обострившиеся после потери.

Я работаю с теми, кто отправил мужа на СВО. Кто-то из них уже вернулся, кто-то еще там. Женщины говорят, что это не стоит никаких денег, дело не в них. У каждого есть свои причины, чтобы идти воевать. Никакие материальные блага никогда не покроют для бойца стресс, который он получит от пережитого там, для его жены — переживаний. В этом я убеждена.

Да, часто контракт заключают те, кто не находит себя и достойного заработка в мирной жизни. Вот это как раз про деньги — ипотеку надо закрыть, детям образование дать… Это про решение повысить свой социальный статус, о котором я говорила.

Обидно, что они в психотерапию не верят, но то, что умеют компенсироваться, это факт. Не исключено, что высокие зарплаты этому способствуют. Чтобы это утверждать, статистики пока мало, поговорим, когда закончится СВО, когда деньги закончатся или не закончатся. Потребуется объективное исследование: какими они вернулись, как жены с ними живут и сколько разводов.

Допускаю, что для жен высокая зарплата мужа-бойца — компенсация, способ найти плюсы в ситуации, когда страшно думать о том, что может с ним произойти. Карты, на которые перечисляется зарплата, обычно у них. Моя пациентка сказала как-то: «Полгода не слышала мужа, он связист где-то на передовой. Вижу, что пришла полная зарплата, значит, жив. А если бы пришел голый оклад, значило бы — что-то произошло».

— Если возвращающиеся с СВО не сумеют найти работу с зарплатой, похожей на ту, что они получают сейчас, не усугубит ли это их ПТСР?

— У врачей же ничего не усугубило, когда после работы в «красной зоне» с высокой зарплатой все перешли на режим мирного времени и она сильно уменьшилась. Зато мы теперь не рискуем ежедневно своими жизнями. Деньги, конечно, хорошо, а безопасность лучше. Ничего лучше стабильности для нашей психики не существует.

Бойцам, которые вернутся с СВО и не оценят ее, надо либо обращаться к психотерапевту, либо, если хотят и дальше рисковать жизнью, можно заключить контракт и отправляться разрешать локальные конфликты, их много в мире. Я и тут могу провести параллель с врачами, которые ездят в ту же Кению и в горячие африканские точки с миссией «Врачи без границ». Твои характерологические особенности, твой психотип есть где реализовать, и за это еще и хорошо заплатят.

— Кто-то скрупулезно подсчитывает расходы на каждый день до рубля. Вряд ли он не заметил бы улучшения психологического состояния, если бы получил те же 500 долларов, как кенийские испытуемые.

— Государство сейчас делает акцент на дотациях, социальных выплатах, льготах — это все очень важно для тех, кто в них нуждается. Но жизнь не статична, она меняется. Кто-то не может работать — пенсионеры, инвалиды, матери с детьми. А кто-то вечно считает, что ему мало платят и он несчастен.

Советы поменять работу, устроиться на вторую, оптимизировать бюджет не воспринимаются. Знаете почему? Потому что этого человека на самом деле все устраивает: не надо тратить энергию на изменения в жизни, напрягаться. Дай такому денег, у него жизнь не станет более счастливой.

— А вот люди, которые обращаются к коучам, как раз готовы к изменениям, готовы быть богатыми и счастливыми. Но у них тоже что-то не складывается.

— С одной стороны, ужас современного мира в том, что у нас появились продавцы (коучи), торгующие счастьем. Тебе говорят, смотри, мы сейчас тебе покажем, что такое счастье, а когда ты достигнешь его, все легко будет получаться, деньги посыпятся, как манна небесная, начнешь выигрывать в лотерею. Вот у нас есть такой — выиграл и у него все круто. То есть незачем учиться, 10 лет пахать, чтобы освоиться профессию.

Так и хочется, глядя на чудо-блогеров, вспомнить народную мудрость про «не в деньгах счастье» и «богатые тоже плачут». Понятно, что всегда будет категория людей, которые скажут, что счастье — в деньгах. А если они есть, но тратить их некуда и не на кого? Вы же не Скрудж МакДак, который счастлив от того, что копается в золоте.

Смотрите, как изменилась жизнь кенийских испытуемых: они зажили, когда на полученные деньги открыли свои малые предприятия и стали хорошо зарабатывать, а не просто потратили.

— Раз уж мы выяснили, что деньги депрессию не лечат, то как от нее избавиться? Мы возвращаемся к исцеляющей психотерапии?

— Есть депрессия эндогенная, настоящая, связанная с физиологией. А есть психогенная — после потери близкого, других тяжелых психотравмирующих событий в жизни: человек поломался и его надо «собрать».

Истинную депрессию можно и нужно купировать лекарством, это психиатрическое заболевание. Когда это приобретенная проблема, значит, ее можно компенсировать не только психотерапией: заботой о жене, детях, работой, учебой, если отдаешь им всего себя.

На Руси никаких психологов не было, а переживали и чуму, и войны. Важно, чтобы проблема не вернулась — в этом может помочь психотерапевт. Не менее важно в психогенных ситуациях, чтобы кто-то был рядом. Одному переживать их сложно.

И деньги тут бессильны.

Ирина Багликова, «Фонтанка.ру»