Долгая дорога к Крыму (фото)

Провести отпуск в Крыму для сегодняшнего россиянина — это фактически отдать долг Родине и продемонстрировать свой патриотизм. Для корреспондента «Фонтанки» это еще и возможность лично убедиться в безопасности и мирном течении жизни своих родственников. Журналист совершил занимательное путешествие из Петербурга в Крым и готов поделиться с петербуржцами опытом и советами.

Крымские события были для большинства жителей России важной и обсуждаемой темой, но для меня происшедшее стало в прямом смысле слова судьбоносным событием. Тревога по поводу родственников, живущих на полуострове, не давала спокойно заснуть: сведения с малой родины доносились самые успокоительные, а сам я, как работник СМИ, ясно осознаю истинность высказывания про то, что в газетах врать не будут. Так что спокойствие могло прийти только после личной проверки. Такая возможность наступила с очередным отпуском. Будучи аэрофобным и вдобавок габаритно несовместимым с экономклассом пассажиром, я предпочел отправиться в родные пределы кружным сухопутным маршрутом, который власти рекомендуют всем, кто предпочитает не перемещаться в облаках. Дорога выдалась неблизкой и поучительной.

Санкт-Петербург – Краснодар

Чудо логистики, разработанное Единой транспортной дирекцией и предлагаемое будущим курортникам под названием «единый билет», автору этих строк не пригодилось: купившим билет на поезд в Интернете автобусного трансфера в Крым не полагается – говорят, что только пока, дальше будет лучше. Премиум-поезд сообщением Санкт-Петербург – Адлер прибывает в столицу Кубани в три часа утра. Этот факт красноречиво свидетельствовал, что, в отличие от счастливцев с единым билетом, которым был обещан согласованный с ж/д графиком автобусный трансфер, автору этих строк придется провести некоторое время в чужом городе. На деле все оказалось более-менее милосердно: автовокзал в Краснодаре расположен на одной площади с железнодорожным вокзалом, первый рейсовый автобус в Крым отправлялся в 6.50, а билет можно было заказать в Интернете. Но в Краснодар еще нужно было попасть.

Казалось бы: скорый комфортабельный фирменный состав с великокняжескими расценками «Северная Пальмира» не мог оставить никаких возможностей для дискомфорта от путешествия. Тем не менее, Федеральной пассажирской компании невозможное очень даже удается: «премиум» оказался весьма относительным. У соседа по купе постоянно заваливался на полку ослабевший ограничитель, который должен был препятствовать падению тела с высоты. Магнитных карт, открывающих купе, не было и в помине. Видеомониторы не транслировали решительно ничего и висели просто так. Рухнули и надежды плодотворно поработать в дороге, инспирированные сообщением сайта РЖД о том, что в поезде имеется вай-фай. Вай-фай был, но без выхода в Интернет: можно было дать проводнице денежку и получить карточку с пин-кодом, дающую доступ к кинобиблиотеке (надеюсь, что права на трансляцию заявленных трех тысяч фильмов у РЖД имеются).

Еще из развлечений пассажирам полагалось чтение: в индивидуальных пакетах находилась «Российская газета» недельной давности да такое же несвежее издание Федерального собрания РФ. В общем, РЖД реально облегчили дорогу в Крым только кондиционером, присутствием розетки в купе, да возможностью покупки билета и электронной регистрации в Сети (повторюсь – без права одновременно приобрести единый билет на автобус и паром). Еще одна деталь: я, к своему стыду, совершил поступок, недостойный современного человека: распечатав электронную регистрацию на рейс, решил еще взять для надежности «настоящий» билет в кассе. И это оказалось предусмотрительным шагом: в списке проводника моей фамилии не оказалось, и бумажный билет пригодился. В общем, будьте готовы к такого рода проблемам.

Путешествие по железной дороге через Рязань-Воронеж-Ростов было мне в новинку. По сравнению с привычным орловско-курским ходом пейзажи за вагонным окном были сочнее, пролетающие села – богаче, местами попадались натуральные виды Святой Руси. Например, окрестности города Лиски (когда бы еще я узнал о его существовании) один в один повторяли живописный штамп: аккуратные домики привольно расположились по крутобоким холмикам возле веселой речки, а на самой большой возвышенности игриво раскинулся белый низенький монастырек с ослепительными на солнце золотыми маковками. Сердце какого русского не умягчится при виде столь наглядной духовной скрепы? Вот и мои попутчики не остались глухи к красе Родины.

– Да, по хорошим местам едем! – со спокойной уверенностью сказал дядечка, стоящий у коридорного окошка. И несколько неожиданно добавил: – А хохлы, они допросятся!

– А при чем здесь хохлы?

– Вы что, телевизор не смотрите? – дядечка взглянул с укоризной. – Как они землю нашу общую рвут! Как мирных граждан убивают! Дай им волю, бандеры бы всех, кто по-русски говорит, поубивали.

– А сами все работают у нас, зарабатывают на России, – добавил другой попутчик. – Везде влезли.

– Вы даже сами не представляете, как правы! – в целях дорожного развлечения я решил немного развить тему. – Например, даже наш поезд пройдет несколько километров по украинской территории. Так пути проложены. Правда, этот участок в аренде РЖД и никакого пограничного контроля нет, но мало ли, что им в голову взбредет.

- А что за область мы пересекаем? – всполошилась добрая женщина, следующая с внуком в Евпаторию.

- Вроде Луганскую, – неуверенно протянул я.

– Ну, тогда нечего бояться – радостно заявил первый дядечка. – Там же наши! Луганская республика! Нормальные люди!

Тем не менее, какое-то время за окно гляделось с неясной тревогой, но в итоге десяток незалежных километров пролетел неопознанным. А в надвигавшейся ночи к нам стремительно приближался Краснодар.

Краснодар – Порт Кавказ

Ровно в 3.09 наш «премиум» прибыл к перрону краснодарского вокзала. Я с попутчиками по купе, оказавшимися моими земляками из Феодосии, выдвигался из вагона в нетерпеливом возбуждении: сосед, надеявшийся успеть на дневную смену к 12 часам, высказал предположение, что в вокзальной кассе можно попытаться купить пресловутый «единый» билет и отправиться в Крым уже в 3.47, рейсом, согласованным с прибытием нашего поезда. По крайней мере, так ему сказали в петербургской справочной. Надежды укреплялись тем фактом, что к условленному месту, обозначенному на схемах в Интернете как точка сбора пассажиров, следующих в Крым, проследовало совсем немного людей – меньше десятка. Значит, свободные места должны были остаться. Но в справочной краснодарского вокзала нам уверенно сказали, что билеты на рейсы по «единому» нужно искать в кассах напротив, на автовокзале. Спустя двести метров другая тетя в другом окошке сказала, что мы можем уехать только на рейсовом автобусе Краснодар – Симферополь, а информация о количестве приезжающих по «единым» билетам, насколько ей известно, поступает за сутки. Исходя из нее и принимается решение о назначении транспортного средства той или иной вместимости.

Так или иначе, нам ничего не оставалось, как купить билеты на первый рейс в 6.50 (я спокойно выкупил свой, заказанный ранее в Интернете). Выйдя на привокзальную площадь, мы проводили взглядом микроавтобус с изящной бело-красной табличкой «Перевозка пассажиров по «единым» билетам», который умчал кучку «законных» туристов в Крым. Нужно все-таки моему попутчику было проситься «зайцем», авось повезло бы.

Вряд ли нужно много говорить о сладости почти четырех часов ожидания автобуса ранним воскресным краснодарским утром. Вход в автовокзал, кстати, через досмотровый транспортер, как в аэропорту. Туда-сюда сновала полиция, что выглядело очень кстати: народ на краснодарском автовокзале тусовался весьма и весьма разношерстный, лишний раз подтверждая справедливость тезиса о богатстве национального состава населения РФ. Появившаяся раздолбанная полутораэтажная колымага, десять лет назад выглядевшая приличным автобусом, была радостно встречена не только мною и моими попутчиками, но и еще приличной толпой прервавших моцион пассажиров. Мест всем не хватило (заявленная схема рассадки, которой руководствовались кассиры, не совпадала с реальностью), но мы успели купить приличные места, не в конце автобуса, где и должны были находиться недостающие сорок какие-то. В конце концов на галерке как-то потеснились, кому-то поставили табуретку в проходе, и мы тронулись в путь.

В каждом пересеченном нами уголке Кубани была разлита духовность. Въезды-выезды из населенных пунктов украшены сделанными по одному шаблону каменными поклонными крестами, окруженными зарослями ирисов. Дорожные бигборды призывали: «В каждой кубанской семье – не менее трех детей!». Стоянки в пути помогли немного познакомиться со Славянском-на-Кубани и Темрюком. Эстетику этих полугородков можно определить одним словом – «Баг’ато!». Если вывеска салона красоты – то на весь этаж и полутораметровыми позолоченными буквами. Если вы захотите купить еды, то магазин будет называться не гастроном, но «Обжорка». Надевать массивные золотые украшения на рынок тамошним хозяйкам явно не в тягость. В общественных местах можно встретить объявления о проведении антитеррористических мероприятий. Возле одного такого объявления, на темрюкском автовокзале, один из моих попутчиков вызвал пристальный интерес патруля (полицейский + казачок в униформе и в фуражке с красным околышем). Они долго испепеляли моего попутчика взглядом, а после подошли с обличением: «Что же вы делаете? Для кого здесь написано – курить запрещено?». Денег не взяли, но переписали из паспорта сведения о регистрации и заявили, что сообщат в ЖЭК по месту жительства для принятия мер (?). Нарушитель правопорядка счел за благо не конкретизировать детали, тем более, что наш автобус уже отправлялся в Порт-Кавказ.

Переправа

Родина приняла своих сыновей и дочерей, держащих путь в Крымский федеральный округ, даже не в материнские – двойные отеческие объятия. Первая проверка документов состоялась в пункте «Ильич», обозначавшем начало финишной прямой на пути к парому. Сотрудник полиции, не удовлетворившийся заранее составленным списком пассажиров автобуса с указанием гражданства и даты рождения, лично познакомился с содержимым наших паспортов, на что ушло около двадцати минут. Мой вопрос о причине такой проверки внутри единой страны остался проигнорированным стражем порядка, но не соседкой по автобусу: «Что значит – зачем? Вы представляете, сколько шпионов мечтает попасть в Крым! Я считаю такую бдительность уместной!»

Спустя десять минут, когда мы подъехали к морскому вокзалу «Кавказ» и нас попросили покинуть автобус и лично с паспортом в руке преодолеть еще одну линию контроля, на этот раз компьютеризированного, эта же соседка несколько удивилась, но тотчас нашла объяснение: «Как так? По пути сюда такого не было… А! Это, видимо, связано с годовщиной татарской депортации!»

Как бы там ни было, с паромом нам повезло – пассажирские автобусы пропускаются вне очереди, но прочих автомобилей и без того было немного, не более тридцати-сорока единиц. От подъезда к вокзалу и до въезда на паром «Николай Аксененко» прошло не более получаса. Водители предложили нам не сидеть в темном трюме, где находился автобус, а подняться на верхние палубы. Никаких инструкций по безопасности и информации о наличии спасательных жилетов озвучено не было, зато пассажиров известили о наличии на борту бара. Это не пустые придирки: я вместе со всеми мог лицезреть погрузку автомобилей и пассажиров на маленький паром «Ейск», ошвартовавшийся рядом: лихорадочная суета на борту живо напомнила мне сцену панического отправления судна «Империя» из фильма «Интервенция», а мужчины, скачущие с тяжеленными чемоданами наперевес на самой кромке палубы, имели все шансы оказаться в водах Керченского пролива.

Но спустя несколько минут суета осталась позади, и «Николай Аксененко» направился в сторону Крыма. Родные берега приближались, и на борту парома стал явственно ощущаться сакрально-патриотический характер дум пассажиров.

– И как можно было наш Крым Украине оставлять? – вздохнула одна из путешественниц. – Спасибо Путину, что исправил несправедливость!

У меня защипало в носу. Подумалось: вот, в 1920-м врангелевские войска оставляли Крым, навек удаляясь от берегов Отчизны, а мы – наоборот. Между тем разговор моих компатриотов продолжался – все в том же ключе благодарности Президенту.

– У меня соседка – татарочка, они всей семьей ходили на референдум, – делилась сокровенным еще одна говорунья. – Так они благодарны Путину, что подписал закон о реабилитации! Говорит – угрожали нам, говорили, что Москва врет и никакого закона не будет. Обещали зарезать, а тут закон и вышел. Так что теперь не все татары под меджлисом ходят, начали своей головой думать.

– Еще бы! Им теперь тихо себя вести нужно, мирно, как все в Крыму, – поддержал беседу мужчина лет пятидесяти. – Вон, как не пустили их Джемилева в Крым, так они поехали на Перекоп, прорвали границу. Стали возвращаться – а им сделали коридор, сфотографировали каждого и взяли на заметку. И правильно! Как так можно – границу нарушать! Привыкли возмущаться! Пора бы понять: теперь мы снова Россия, и потому никаких недовольств быть не может. Нужно вместе со всеми трудиться и поднимать наш Крым из руин – Украина постаралась, довела нас до ручки!

Особых возражений лично у меня против основных тем беседы не нашлось, но разговаривать не хотелось – глаза стремились туда, в крымские пределы. Впрочем, помимо священных брегов Тавриды, взор отметил еще пару деталей. Так, у причала был замечен буксир под названием «Хохол». Дальнейшие расспросы показали, что еще по проливу курсирует его брат-близнец под названием «Бульбаш». Так что ни Украина, ни Белоруссия не чужие на нашем крымском празднике, пусть злые языки, поющие под заокеанскую дудку, не стараются даром. И еще воодушевил, умилил и заставил прочувствованно вздохнуть петербургский след – на фоне кипящей за бортом пены на белом поручне парома красовался стикер зенитовских ультрас: Питер был здесь.

Крым

Через каких-то тридцать-сорок минут наш автобус уже катил керченскими улицами. Сказать, что они разбиты – ничего не сказать. Ума не приложить, как двухполосные узкие перелатанные дороги справятся с летним ажиотажем, если таковой последует. Картины за окном напоминают кадры хроники периода освобождения полуострова от фашистской оккупации: обсыпавшиеся домишки и всеобщая разруха на фоне немецких указателей. Правда, теперь вывески – на украинском. Сразу на выезде из порта Крым путешествующие могут видеть огромный список достопримечательностей полуострова, выполненный по-украински и по-английски. В подавляющем большинстве случаев украиноязычные дорожные указатели.

Российские флаги – везде. На керченских хибарках в заросших садиках вдоль дороги из порта Крым, в селах на трассе Керчь – Симферополь, на входах в учреждения и организации. Имя Путина у всех на устах: местные жители благодарны ему за защиту от бандеровцев и «Правого сектора», которые, по всеобщему мнению, непременно пришли бы в Крым с кровопролитными целями, если бы не вежливые люди. Выступления Путина закачивают в планшеты и слушают в дороге – мне посчастливилось запечатлеть такую картину на своем же рейсе, и после приходилось видеть подобное. Логичного объяснения этому явлению не нашел, только иррациональное – ведь благодарность благодарностью, но голливудский блокбастер в общем и целом интереснее.

Прощаясь на феодосийском автовокзале, один из моих попутчиков, которые ехали со мной из самого Петербурга, пожал мне руку со словами: «Ты ж смотри, пиши объективно – пусть все едут к нам на отдых!». Я и пишу: вода в кране в Феодосии есть, она даже лучше прежней, днепровской. Рынок заполнен отменными продуктами, особенно хороша домашняя молочка. Море чистое: на рейде ни одного танкера. Знаменитый Золотой пляж покрыт маками. До Коктебеля еще не добрался, но думаю, что и там все готово к приему гостей. Словом, не прилететь в Крым, воспользовавшись дотациями на авиаперевозки и дешевыми билетами, было бы форменным идиотизмом. А вот проделанный мной путь могу рекомендовать только выносливым людям, остальные утомятся. Тридцать два часа на поезде плюс 7,5 – 12 часов на автобусе, да с дорожными сумками и чемоданами – не самое очевидное и дешевое удовольствие.

И будет нечестным не написать еще про одно. Любовью к Путину общественные процессы не ограничиваются, и в атмосфере замечаешь напряженность. Крымчане, имеющие украинские корни или родственников на Украине и недовольные новыми границами (их очень немного, но они есть), теперь не особенно афишируют свое недовольство. Есть те, кто устанавливает тарелки для просмотра украинских каналов – большинство не понимает их мотивации. После одесских событий все, что связано с майданом, однозначно воспринимается как коричневая чума. По сути, Крым действительно стал островом, в местном общественном сознании за Перекопом земли больше нет – там украинский нацизм и дымящиеся человеческие гекатомбы. Границы пролегли между людьми, и это чувствуется.

PS: Моя соседка, забежавшая на огонек, поведала, что ее подруга отказалась от общения: «Ты предала нашу родину, Украину!». «Ну и пожалуйста, ну и не надо! – соседка обиженно дует на горячий чай. – Хорошо еще, что она моей девичьей фамилии не знает, вообще бы весь мозг вынесла!»

Соседка родилась на Западной Украине. До замужества ее звали Люда Майданская.

Евгений Хакназаров,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру