Как повел бы себя в конфликте в 37-м отделе полиции лейтенант Дукалис? Отвечает Сергей Селин

О громкой истории в 37-м отделе, где три сотрудника полиции не нашли общего языка, «Фонтанка» поговорила с актером Сергеем Селиным, чьего героя — лейтенанта Дукалиса — полюбила вся страна.

— Сергей Андреевич, пора спасать петербургскую полицию, нужны нравственные ориентиры и поможет только светлый образ вашего персонажа. Ситуация глупая: два гаишника в участке поругались с девушкой, сотрудницей уголовного розыска. Стали у нее требовать удостоверение, а она отказалась, и они...

— А я видел этот сюжет! Там еще неизвестно, как себя девушка вела, — я вам сразу говорю! И если начнут разбирать подетально, то — что они сделали?

— Они ей руку сломали, ни больше ни меньше! Повалили на пол и сломали руку!

— Она сопротивлялась и не показывала удостоверение?

— Да.

— Ну и кто она такая в этом случае? Самозванка? Вот скажите: если я бью себя в грудь кулаком и говорю, что я полковник полиции, мне говорят: «Покажите удостоверение». А я говорю «нет» и при этом агрессивно себя веду. Они же тоже при исполнении! Другое дело, что дошло до того, что руку сломали, — вот это плохо, конечно. Я понимаю: вы — женщина, вы на ее стороне. Наверное, многие на ее стороне и осуждают их. Но наверняка стоит разобраться.

— А как бы ваш персонаж, Анатолий Дукалис, поступил, что вы думаете?

— Мой персонаж… Ну, не знаю, я добрый (смеется). Я бы просто, наверное, посмеялся над ней — и все. Ну, если бы она не агрессивно себя вела. У нас существует масса законов о полиции, о том, что можно, а что нельзя. Они бы еще оружие табельное достали! Это, конечно, перебор. Но мы же вылавливаем большое количество лжеполицейских и лжепрокуроров, они пользуются поддельными удостоверениями, пытаются обмануть доверчивых граждан — это же есть! Ну, правда! Она — что, просто хотела показать свое некое превосходство перед патрульно-постовой службой? Показала бы им документы — и они отстали бы. Поймите, я не защищаю ребят, которые ей сломали руку! Но по существу должны разбираться следователи, это все длинная история. А огульно осуждать парней, которые наверняка находились при исполнении (поскольку они в жилетках были), — неправильно. Вы видели сюжет?

— Да, конечно.

— Ну и как она себя вела?

— Мне показалось, испуганно. Она же начала вырываться, прежде чем ее повалили, в этом был жест отчаяния, мне кажется.

— Может быть, я не очень внимательно смотрел, может, чего-то не заметил. А в каком она звании?

— Лейтенант угрозыска.

— Угрозыска? Насколько мои знания позволяют мне судить о работниках уголовного розыска: ребята работают за три копейки и каждый день сталкиваются с грязью. И они достаточно грубоваты. Понимаете, в профессии у них должно быть такое по натуре, они должны быть жесткими, бескомпромиссными. Они работают сутками. Наверняка эта девушка — из разряда таких же, бойцов. И вот нашла коса на камень: «А покажи!» — «А не покажу!» — «А расскажи!» — «А не расскажу!» Так бывает. Другое дело — то, во что это вылилось, — это плохо. Ой, господи! (Вздыхает). Ситуация — нестандартная.

— Я почему и предлагаю посмотреть глазами вашего персонажа. Стал бы он руку девушке ломать?

— Однозначно бы не стал. Может быть, она в зашоре своих служебных обязанностей могла что-то сказать, а для мужика — даже если он полицейский… Ну, в итоге получила такой неадекватный ответ. Неадекватный содеянному. Вот и все. Конечно, мне безумно ее жаль и жаль ребят. Я серьезно говорю: боюсь, что, не разобравшись, могут наказать… Там предыстория существует наверняка.

— Она им замечание по поводу парковки сделала, что они припарковались как-то не так.

— На служебной машине?

— Да.

— Она им — замечание, они ей — видите как. А им, наверное, надо было быстро заскочить в отдел, что-то быстро доложить. Потом: можно делать замечание, но смотря как. Мы же все сейчас настолько любим себя, нас же призывают к этому: «Люби себя! Люби себя в первую очередь — только себя, единственного, неповторимого, — а все остальное...» Понимаете? Вот и все. Девушка молодая, амбициозная, скорее всего. Можно же сказать матом, в неуважительной, оскорбительной форме — это как угодно может произойти! Потому что зачастую люди не выбирают грамотных, правильных слов — руководствуются только эмоциями.

Мне вот на данный момент 60, и сделай мне какое-нибудь едкое замечание 24-летний, 25-летний — вы думаете, я промолчу? Может, конечно, и не отреагирую, исходя из опыта, прожитых лет: я понимаю, что это зачастую бесполезно. Я быстро анализирую ситуацию как взрослый человек. А кто-то в таких жестких ситуациях неадекватно реагирует, эмоционально.

Есть еще такой момент: будь это не сотрудница, а сотрудник — ничего бы не было. Пресса бы молчала, сюжет бы не показывали. Но здесь — женщина. Хочется сказать ребятам: «Аккуратнее, даже если она в чем-то неправа». Но я не буду говорить про женщин, что это слабые существа, — нет! Вы — молодцы, вы на всех фронтах, впереди планеты всей — я серьезно говорю! Это здорово, это даже правильно.

Время пандемии, конечно, нас всех разделило, кого-то — озлобило. Работы стало меньше, она более нервная, никто не понимает логики — мне вот шлют эсэмэски: «Что это за прививки, если нас не пускают туда, туда и туда?» Я сделал прививку, все нормально, я законопослушный. Но ведь действительно: я решил в субботу-воскресенье сходить с детьми посмотреть «Зверопой-2». А нельзя, оказывается.

— Да, сейчас несовершеннолетних не пускают.

— А взрослым нужен QR-код, без него не пускают. Театральные залы полупустые, потому что люди боятся ходить. И поэтому много всего накладывается, дает отпечаток на нашу психику, на наши нервы. Вот и люди ведут себя так, ненормально.

— И что делать? «Добрее надо быть?»

— Добрее. Добрее друг к другу, и мужчине к женщине особенно. Но и женщинам, соответственно, тоже быть женщинами — во всех ситуациях. Потому что вы часто на себя берете мужские роли. Если это необходимо — понятно. Как женщины говорят: «Приходится брать на себя — он лежит на диване, смотрит телевизор». А она молотком трудится. А то, что он до этого пахал 12-часовую рабочую смену, не берется во внимание. Много разводов после этой пандемии, люди стали как-то странно относиться друг к другу — это очень плохо. Перестали идти на контакт, перестали слышать друг друга и видеть даже — так, какое-то пятно стоит перед тобой.

— Мне теперь уже хочется какую-то светлую ноту под конец нашего разговора. Может, посмотреть что-нибудь порекомендуете, какой-нибудь фильм, который бы помог?

— Я на своих творческих вечерах говорю: «Приходите сегодня вечером домой. Сделайте себе чай, бутерброды и садитесь перед экранами телевизора. И смотрите «Улицы разбитых фонарей», «Убойную силу», «Прощай, "Макаров"!» — ну, в общем, милицейские сериалы. И знайте, что мы вам поможем — хоть по телевизору, но обязательно». Вот так и напишите.

Беседовала Алина Циопа, «Фонтанка.ру»