ПоделитьсяПока «Фонтанка» пыталась найти на выставке Евгении Васильевой если не светскую, то хотя бы полусветскую жизнь, студенты и преподаватели Санкт-Петербургской академии художеств выстроились у входа в оккупированный «Весной» зал в многофигурную композицию «Не ждали». Илья Репин и другие классики участвовали в виде портретов. Почетный академик Российской академии художеств региональный демарш проигнорировала, дав понять, что ее цель — вечность.
Экс-чиновница Минобороны Евгения Васильева спустя годы затишья ворвалась в информационную повестку со своей персональной выставкой в Санкт-Петербурге. На сайте Научно-исследовательского музея академии художеств ее имя мгновенно встало в один ряд с Репиным, Кустодиевым и Рафаэлем. Открытие выставки погрязло в неразберихе. Сначала всех пригласили к 16 часам, но в последний момент в МАХ уточнили, что сначала будет открытие для гостей, а журналисты как класс пусть приходят на два часа позже. «Фонтанка» присмотрелась к таинственному бомонду, который пытались спрятать от прессы, и оценила иронию развески современной живописи среди античных гипсовых слепков.
Выставка прославившейся во время домашнего ареста Евгении Васильевой с лаконичным названием «Весна» вызвала в Петербурге взрыв эмоций еще до открытия. Сначала ректор Санкт-Петербургской академии художеств назвал ее безобразием и сравнил с конем в Сенате, потом студенты и преподаватели потребовали убрать произведения Васильевой из стен академии как «акт вандализма». В определении организатора торжества современного искусства на берегах Невы одно из информагентств, видимо, перепутало МАХ и РАХ, в итоге журналисты начали требовать комментарии у учреждения, которое возглавляет Зураб Церетели. В Министерстве культуры, которому подчиняется МАХ, хранили молчание. В Санкт-Петербургской академии художеств закипало возмущение.
На самом деле помещения музея хоть и принадлежат петербургской академии, но МАХ как организация не подчиняется ректору. Руководитель музея Алексей Мудров в своих решениях о том, какие выставки проводить, а какие нет, самостоятелен.
Но студентов и преподавателей факт размещения полотен Евгении Васильевой в стенах академии возмутил. Десяток юношей и девушек с портретами классиков живописи в руках 16 марта встали в молчаливом пикете напротив входа в отдел гипсовых слепков. Именно там, среди копий античных статуй и шедевров эпохи Возрождения, разместили произведения скандальной художницы. Отдельного зала в музее не нашлось. «Это позор», — объяснили свою позицию студенты.
Выставку Васильевой от несанкционированных посягательств охраняли так, словно на открытии «для гостей» ожидались чуть ли не первые лица. Спортивного вида мужчины с рациями профессионально оттесняли журналистов от входа в зал, пропуская лишь тех, кто был в особом списке. «Мы вынуждены были разделить гостей и прессу из-за коронавирусных ограничений», — пояснили сотрудники музея. Музей оказался настолько автономным учреждением, что даже заслуженным сотрудникам петербургской академии художеств вход оказался заказан. Так, главный библиотекарь научной библиотеки петербургской академии художеств Татьяна Константиновна, которая работает здесь уже 40 лет, пришла посмотреть, что представляет из себя та самая выставка, но допущена не была, так как её имени не нашлось в списке.
Вход на выставку
Медийных лиц федерального уровня среди гостей Евгении Васильевой не обнаружилось. По особому списку на выставку прошли пресс-секретарь фонда «Сколково» Александра Барщевская, председатель Совета директоров транспортной компании «Интерсервис» Надежда Коротовских, дизайнер свадебных платьев и концертных костюмов Туяна Иринчеева, художник Инга Керен, директор союза «Медико-фармацевтические проекты. ХХI век» Дмитрий Чагин, известный в Петербурге бизнесмен Кюри Усманов, герой публикаций «Фонтанки». Сверкала белыми, как итальянский кафель, зубами начинающая певица с 1,5 тысячи подписчиков в «Инстаграме», в нарядной розовой шубе с сердечком на спине пришла менеджер, специализирующаяся на элитной недвижимости. Корреспондент «Фонтанки» наивно приставала к гостям с вопросом, являются ли они близкими друзьями художницы, но в дружбе с Евгенией Васильевой никто не признался.
ПоделитьсяОбещанная журналистам пресс-конференция началась на 20 минут раньше заявленного времени и продлилась всего четверть часа. Спрашивали Васильеву о том, за какие заслуги она получила звание почетного члена Российской академии художеств и есть ли у выставленных работ коммерческие перспективы. Героиня вечера посоветовала обратиться с этими вопросами в Академию художеств и к дилерам. «У меня есть книги и каталоги. Я делаю научные изыскания в области рационального и иррационального знания, — всё же пояснила Васильева. — Я всю жизнь работала в области рационального знания, и мне стало интересно, что такое иррациональное знание и как они работают на стыке. И начала заниматься наукой. Закончила магистратуру в МГУ, сейчас заканчиваю аспирантуру. Разрабатываю различные методики создания художественных произведений. Это достаточно инновационная история, потому что никто в мире никогда не описывал эти вещи. Организовала несколько каталогов в этой связи, а именно 23 штуки. Их рассмотрели и, видимо, приняли решение».
На главный вопрос — кто был инициатором выставки именно в стенах Петербургской академии художеств — экс-чиновница ответила просто: коллекционеры, которые много лет собирают её работы. Называть имена без их согласия нельзя. Они же решали финансовые вопросы, связанные с организацией выставки, автор только предоставила свои произведения.
«Мои картины о том, как человек в современном мире может найти себя, обрести баланс, понять, что такое красота, доброта и любовь. И ощутить себя в рамках пространства, в котором есть какие-то высшие ценности», — сказала Васильева. Своей любимой работой из представленных на выставке она назвала инсталляцию из огромных, два на три метра, полотен, которые, по словам автора, «собраны в такую букву "пэ" на втором этаже музея». На центральную работу проецируется видео, сопровождает всё это дело звук щебетания птиц. Всё вместе называется «Иноземье». Из углов зала на инсталляцию смотрят статуи Петра I и Екатерины II. Они здесь явно гости, но их, очевидно, не было в списках. Художница Инга Керен в разговоре с «Фонтанкой» оценила коммерческий потенциал этих полотен «от 5–6 тысяч евро» каждое, если автор решит с ними расстаться.
В отделе с античными слепками еще интереснее. Как известно, в представлении живописных работ зрителю важную роль играет развеска. Тот, кто занимался развеской «Весны», либо очень торопился, либо имел некий умысел. Больше всего это напоминает «уплотнение» интеллигентской квартиры, в которой слишком много жилплощади, представителями рабочего класса. «Мы к вам, профессор, и вот по какому делу», — словно бы говорят живописные работы античным статуям. Холсты развешаны в дальних темных углах, за спинами богинь и философов, одну картину просто уложили в пустующую витрину напротив такой же, но занятой макетом Колизея. Видимо, решили, что раз второго Колизея не соорудили, зачем пространству пустовать.
Но самое обидное то, что далеко не все выставленные работы — подлинники. Подавляющее большинство — обычные репродукции, наклеенные на пенокартон. Причем при развеске особо крупных репродукций этот пенокартон местами уже успел деформироваться и провиснуть. Если бы речь шла о ремонте, можно было бы требовать деньги назад.
Евгения Васильева утверждает, что абсолютно счастлива (хотя профессиональные психоаналитики, глядя на колористику ее работ, возможно, в чем-то усомнились бы) и что негативная реакция на ее творчество не задевает струны души. «В истории искусства было много примеров негативной реакции на творчество художников, которые впоследствии были признаны серьезными фигурами», — говорит она.
Можно было бы цинично предположить, что цель всего мероприятия — повысить капитализацию работ. Все-таки выставка в академии художеств, чучелом ли, тушкой ли — это, как выразился в своем поздравлении внук Зураба Церетели директор Московского музея современного искусства Василий Церетели, «замечательный новый этап в биографии художницы». Но автор утверждает, что ценники ее не интересуют. «Я не занимаюсь профессионально продажами, у меня есть дилеры, которые работают с моими картинами. Будут ли работы продаваться — мне сложно сказать. Есть много примеров, когда художники при жизни не продавали свои работы, а после становились высоколиквидным товаром», — уверяет Васильева. То есть фотографии ее картин на пенокартоне — это, буквально по Раневской, «плевок в вечность». Галерист и куратор выставок современного искусства Елизавета Плавинская, приёмная дочь известного художника-нонконформиста Дмитрия Плавинского, которая годами поддерживает творчество экс-чиновницы, еще в 2015 году написала статью «Рембрандт, Репин, Уорхол и Васильева: драма без начала и конца». Про Уорхола не скажем, а вот с Рембрандтом и Репиным, чьи выставки проходят в МАХ одновременно с «Весной», Васильева, получается, уже оказалась в одном ряду, точнее, здании.
Директор МАХ Алексей Мудров появился перед публикой в самом конце мероприятия. Он подошел попрощаться с уже облачившейся в шубу до пят Евгенией Васильевой, а эксперт от фармацевтического рынка Дмитрий Чагин в буквальном смысле расхваливал его генетику, высказавшись в том смысле, что матушка Алексея Юрьевича, должно быть, читала во время беременности правильные книги об искусстве. «Спасибо вам, Алексей Юрьевич, за вашу поддержку, за возможность творить, за то, что вы такой новатор в своей области», — прервала излияния Чагина автор выставки. Директор скромно поблагодарил в ответ.
Гости расходились. Начинающая певица с кафельными зубами и с 1,5 тысячи подписчиков в «Инстаграм» фотографировалась на память в обнимку с Васильевой. Кто-то пытался задать ей еще какие-то вопросы «о творчестве». И только у входа в отдел гипсовых слепков педагог мастерской церковно-исторической живописи Академии художеств Дмитрий Селиванов по-прежнему стоял в молчаливом пикете с портретом Репина в руках.
Венера Галеева
«Фонтанка.ру»
