«Товарищ Царь, буквально возле Кремля воры в законе…» Кто попадет под статью о «высшей преступной иерархии»

Уголовный кодекс России дополняют статьей «Занятие высшего положения в преступной иерархии». Юристы и практики рассказали «Фонтанке», при чём здесь бизнес, который хочет защитить президент, и чем для него опасна новелла от Владимира Путина.

21 февраля Госдума в первом чтении рассмотрит законопроект Владимира Путина, ужесточающий уголовную ответственность для организаторов преступных сообществ и их участников. Президент России предлагает дополнить УК РФ новой статьей – 210.1 «Занятие высшего положения в преступной иерархии».

Мнения экспертного сообщества, как это понимать, разделились. Одни считают, что Уголовный кодекс надо чтить в существующем виде, так как там уже все есть. Другие полагают, что уточнения все же нужны, так как воров в законе «на шару» не поймать. Третьи вообще уверены, что «воры в законе» – не главная «дичь» для нового регулирования, а под удар попадут «главари» экономических преступлений, которые уже часто и так обвиняются по 210-й статье.

Как это понимать

Как считает формальный автор законопроекта президент России Владимир Путин (по данным «Фонтанки», пакет документов готовил Минюст) наиболее опасные и тяжкие преступления совершаются организованными преступными сообществами. Лидеры преступных сообществ (преступных организаций) координируют преступные действия, создают устойчивые преступные связи между различными организованными группами, занимаются разделом сфер преступного влияния и преступных доходов, руководят преступными действиями и в связи с этим представляют наибольшую общественную опасность.

Законопроект предлагает нивелировать эту опасность, прописав в УК РФ новое понятие «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии» и установив для таких категорий граждан уголовную ответственность. Стать главным в «преступной иерархии» «стоит» от восьми до пятнадцати лет лишения свободы со штрафом в размере до пяти миллионов рублей.

Однако еще одно ноу-хау законопроекта – увеличение размеров штрафов, а также сроков ограничения и лишения свободы за совершение отдельных деяний, предусмотренных статьей 210 УК. Создание преступного сообщества будет караться лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до пяти миллионов рублей. За участие в собрании организаторов таких сообществ грозит срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей.

Еще одна новелла законопроекта – возможность получить пожизненное наказание за «деяния, совершенные лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии».

С другой стороны, говорится в тексте законопроекта, «лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Нюансы казуистики

Управляющий партнер CLC, к.ю.н, доцент кафедры уголовного права юридического факультета СПбГУ адвокат Наталья Шатихина напоминает, что аналогичные нормы уже есть во многих странах. «В УК Грузии даже так и пишут: «вор в законе». Есть в США RICO (The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act, закон 1970 года об инвестировании полученных от рэкета капиталов, разработанный с целью преследования не отдельных лиц, а организаций, которыми могут выступать как юридические лица, так и любая группа фактически объединённых людей. – Прим. ред.)», – перечисляет юрист. Однако, «я не знаю, как там у них, я не была», а у нас, констатируют юристы, предложенные новеллы пока написаны технически очень слабо.

«Вопросов президентская законодательная инициатива порождает гораздо больше, чем даёт ответов, – полагает партнёр, соруководитель уголовно-правовой практики коллегии адвокатов Pen&Paper Вадим Клювгант. – Усиления ответственности лидеров ОПС предлагается достигнуть введением нового вида преступления, причудливо названного «занятием высшего положения в преступной иерархии». Иными словами (сказанными в пояснительной записке к законопроекту), карать теперь будут «за сам факт лидерства». Но уголовная ответственность не может наступать «за факт», она может наступать только за виновно совершённое деяние (действие или бездействие), и аналогия в применении уголовного закона недопустима – это азы уголовного права».

«В пояснительной записке к законопроекту сказано, что они не пытаются судить человека за то, что формально он «лидер», а только за «действие». Но сама статья 210.1 говорит про занятие высшего положения в преступной иерархии. Получается лукавство, – уверен и адвокат, многие годы представляющий интересы авторитетного бизнесмена Владимира Барсукова (Кумарина) Сергей Афанасьев. – Что такое «занятие»? Я руковожу каким-либо предприятием. Я начальник. Получается, что я уже «занимаю высшее положение в иерархии». В комментариях к предлагаемой статье написано, что нужны какие-то действия для наказания по статье. Но в самой статье этого не сказано». Сергей Афанасьев уверен, что доказать, что человек – участник преступного сообщества, чисто юридически невозможно, «только по беспределу».

«Со времен Гражданской войны, даже при Иосифе Сталине, вменяли конкретные деяния, – углубляется в историю вопроса в прошлом оперативник уголовного розыска, ныне зам главного редактора «Фонтанки» Евгений Вышенков. – «Американский шпион передал что-то на Запад». Это какое-то деяние. А что инкриминируется, кроме того, что он руководитель? Какое деяние? Ты украл 4 карандаша, ты хотел подкупить всех чиновников Смольного. Понимаю. Но теперь отсутствие деяния превращается в преступление».

«Даже в СССР гомосексуалистов судили по Уголовному кодексу, а тогда была соответствующая 121 статья в кодексе, – не за то, что человек является гомосексуалистом, а за половое сношение мужчины с мужчиной, – приводит Сергей Афанасьев сомнительный, но понятный «ворам в законе» пример. – Не за то, что тебя кто-то называет гомосексуалистом. Был состав преступления. Действие. А если судить человека только за то, что его признают лидером, то дальше мы дойдём до того, что начнут судить либерала только за то, что он либерал, когда это признает кто-то со стороны. Можно будет сажать за то, что ты демократ. То есть не за плохое деяние, а за то, кто ты есть. Очень сложно по технике написана статья».

Сергей Афанасьев считает, что уже существующая статья 210 предполагает борьбу и с руководителями преступных сообществ, и со всеми остальными участниками ОПС. «Если вы хотите усилить ответственность, против чего лично я не возражаю, увеличьте санкции одной и второй части статьи 210. Всё», – подсказывает законодателям авторитетный юрист.

Кто насолил лидеру России

Законопроект в Госдуму внес президент, что случается не часто. Однако Евгений Вышенков не считает, что инициатор нового закона – лично Путин. «Есть несколько ведомств, которые не имеют законодательной инициативы – МВД, ФСБ, Минюст. Они и готовят эти материалы. В данном случае это Минюст, – уверен Вышенков. – Здесь логика такая: под Минюстом УФСИН, «тень ГУЛАГа, черная воровская идея, власть воров».

Наталья Шатихина считает, что «отправной точкой» создания нового закона стало то, что обвинение несколько раз «запнулось» о сложности с обвинениями и решило, что есть правовой пробел. Резонансным делом, когда присяжные оправдали «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии», стало дело Александра Курьякова по прозвищу Лось. Курьяков оказался единственным в стране, получившим обвинение по статье 210, части 4, УК. «Лось ушел от наказания не потому, что следователь что-то пропил или сделал какие-то ошибки, или Лось заплатил. А от того, что институт присяжных так сказал. Нравится вам это или не нравится – это уже про другое, – говорит Евгений Вышенков. – Но вообще он не «ушел». Он по закону признан невиновным».

«У моего клиента есть 210-я статья, она сейчас вменяется Барсукову, – приводит еще один конкретный пример адвокат Сергей Афанасьев. – Занятие должности – до 15 лет. Ему сейчас вменяется часть 1 статьи 210-й – это до 20 лет лишения свободы. Скажем прямо, я работаю с легендой. Хороша она или плоха, другой вопрос. Конечно, следствию захотелось бы его назвать лидером уже тогда, если бы статья была на момент начала преследований моего клиента. И мне, как юристу, было бы сложнее работать защитником Кумарина. Но сегодня таких персонажей не осталось».

Воры в законе

Если все же принять за аксиому, что законопроект нацелен на «официальный» преступный мир, который себя не скрывает, то можно теоретически посчитать и число возможных будущих уголовных дел. По данным агентства «Прайм Крайм» (отслеживает новости, связанные с преступным миром и ворами в законе на территории бывшего СССР. – Прим. ред.), в России 431 действующий вор, только 70 живут открыто с семьями по адресу прописки. Наибольшая концентрация: Москва, Санкт-Петербург, Краснодарский край. 45 сегодня под стражей. 12 арестованы, 33 отбывают наказание.

Однако адвокаты считают, что «иных уж нет, а те далече» в воровском мире. «Даже если мы сможем с вами вспомнить несколько имён, которые фигурируют в прессе в таком статусе, то все они будут спорные, – уверен Сергей Афанасьев в том, что лидеров не осталось. – И это не потому, что настоящие лидеры все нейтрализованы. Просто эти «лидеры» переместились в несколько иные организации. Вспомните про дело Дениса Сугробова, кто в том числе обвинялся по статье 210, как организатор преступного сообщества. Позже это обвинение было убрано второй инстанцией.

И получается, что вот вам и лидер группировки. Он просто приказом своего начальства был назначен «лидером группировки».

Виктория Гефтер, главный редактора сайта «Прайм Крайм», кто отслеживает все публичные и не публичные новости про воровской мир на постсоветском пространстве, уверена, что воры смогут избежать проблем по новой статье. «Воры – самая жизнеспособная и проворная категория населения, они среагируют на опасность раньше, чем она наступит, и приспособятся к ней. Чего не скажешь о бандитах или «беловоротничковой» преступности. Кто-то из воров пострадает. Но воровской мир в целом этот закон не уничтожит», – сказала Гефтер телеканалу «Настоящее время».

Бизнесмены под ударом

Евгений Вышенков называет и другой пласт общества, представители которого потенциально попадают под действие нового закона. Это чиновники и бизнес. «Преступный мир живет прочными договоренностями и другими категориями. Они выбрали свою дорогу. Но бизнес и госслужба – это те, кто вокруг нас. То есть приличные люди. Но мы же и здесь знаем систему правил игры и нарушений – обнальная история, коррупционные договоренности, распределение земель, – перечисляет Евгений Вышенков. – Я бы именно им посоветовал волноваться, а не думать, что это коснется виртуальных для их реалий воров в законе».

Алексей Федяров, руководитель юридического департамента организации «Русь сидящая», отмечает, что уже сегодня руководителями организованный преступных сообществ пытаются объявлять всех, от мелких торговцев наркотиками до обычных бизнесменов.

«Работа по организованной преступности в стране убита. В системе МВД она убита после того, как расформировали УБОП, а сейчас добивают уголовный розыск. Никто не работает по серьезным криминальным организациям. Так комфортно, как сейчас, эти организации не жили никогда. По 210-й сейчас привлекают мальчишек – закладчиков наркотиков, которые знакомятся друг с другом в судах. По 210-й привлекают бизнесменов, которых не смогли притянуть по обычной 159-й статье (мошенничество). А по 210-й можно продлевать аресты до бесконечности практически. 210.1 позволит привлекать к ответственности любого собственника бизнеса, доказать участие которого в мошенничестве не удалось», – заявил правозащитник «Настоящему времени».

Адвокат Вадим Клювгант также отмечает, что количество дел в отношении руководителей и бенефициаров бизнес-структур, других юридических лиц, просто переименованных в преступные сообщества, заметно растёт. Юрист предполагает, что именно они – экономические и управленческие лидеры, а не традиционные воры в законе, являются целью нового законопроекта и становятся «версией 2.0» лидеров ОПС.

«Таких дел становится всё больше с тех пор, как статью 210 УК вывели из компетенции суда присяжных, – уточняет Вадим Клювгант. – И, кстати, по поводу президентского законопроекта уже появились знаковые комментарии силовиков: эта законодательная инициатива президента хороша тем, что «будет проще доказывать экономические преступления» и «убеждать их фигурантов сотрудничать». Оно и понятно: там-то как раз не будет проблем с установлением «самого факта лидерства» и «занятия высшего положения»: процедуры в организациях прописаны, решения документально подтверждены. А произвольно назвать преступной деятельностью сделки, корпоративные или иные управленческие процедуры – дело уже привычное».

«Этот документ точно сделан не против настоящих преступных авторитетов, – уверен Сергей Афанасьев. – Если имеется в виду какое-то экономическое сообщество, то там верховным лидером будет номинальный директор. Руководитель по должности. Или главный бухгалтер, если он ворует. Привлекать по новой статье можно будет и всяких революционеров, буйных же у нас много. Не исключаю, что бить будут по самым разным «несогласным», – говорит адвокат Афанасьев.

При этом, напоминает Наталья Шатихина, бизнесменов и оппозиционных активистов можно привлечь по гораздо более простым статьям.

Закон как инструмент

«Это волшебный инструмент, чтобы сделать человека послушным. Чтобы он понимал, «что будет, если», – обобщает Евгений Вышенков. – Кого? Зачем делать послушным лидера угонного клана? Ну, крадет и крадет он «Порше Кайены», рано или поздно с ним справятся. Не оперативники, так конкуренты. Это не опасность для власти, только раздражитель. А вот иметь удивительный механизм давления на бизнес и на ту же власть, это другое. Да, у власти есть простой рычаг: «вы уволены». К бизнесу есть такой вопрос: «Здравствуйте, вы собираетесь вести бизнес на территории РФ? Дальше продолжать?». Да, есть масса контрольно-надзирающих органов, которые могут прийти и на законных основаниях все перезакрывать. Но тогда откуда берутся «маленькие Ходорковские»? Какой бы ни был системный человек, будь то губернатор или крупный бизнесмен, все равно им, как женщинам с высоким воображением, нужно демонстрировать перспективы плахи. А плаха очень простая: новость в топе «арестован учредитель, совладелец и т. д.».

Кроме того, считает Вышенков, правоохранительные органы могут использовать новый закон для роста так называемых «сделок со следствием», но, опять же, когда речь идет о «простых смертных», а не о представителях «официального» воровского мира.

«Собираю я по очереди ряд людей в кабинете, и в очень мрачных тонах объясняю им будущее: обыски, задержания, аресты. Но есть и сделка. Они могут рассказать о том, кто на самом деле высший иерарх. А мне и нужен только высший иерарх. Это же гражданские люди. «Никто не обязан умирать», это не преступный мир, где предъявляют», – поясняет схему Евгений Вышенков.

Сергей Афанасьев тоже считает, что новеллы Уголовного кодекса – это пробный инструмент, который отработают на тех людях, которые не вызывают сочувствия у общества. «Дальше его можно использовать на любых других сообществах. Это можно использовать против любых групп, неугодных властям», – говорит адвокат «ночного губернатора» Владимира Барсукова.

Почему сейчас

«В чём общественная потребность в таком «усилении ответственности» именно сейчас? – удивляется Вадим Клювгант. – Воры в законе готовят захват власти в стране? Не похоже. Много ли мы помним за последние годы дел по статье 210 УК в отношении настоящих воров в законе, действительно возглавлявших ОПС, в традиционно правильном понимании этого термина – том самом, которое имеют в виду, когда ссылаются на опыт Грузии? Одно-два? Кажется, не больше».

Наталья Шатихина полагает, что новым законом правоохранители хотят иметь возможность привлекать к ответственности именно воров в законе, накрыв сходку. «Сегодня это пробел, – констатирует она. – Сходку накрывают, а всех вынуждены отпустить. Неприкасаемых нет. Но идёт сходка воров в законе, ее накрывают, состав какой? А не признать факт своего статуса они не могут. Формально они хотят увидеть человека с атрибутами, спросить у него, кто он, и привлечь. Другое дело, что, к примеру, суд присяжных на таком вытащить непросто».

«Выдаваемая за панацею традиция воров в законе не отрицать наличия у себя этого статуса серьёзной не выглядит, особенно с учётом другой воровской традиции – не давать показаний по уголовным делам», – напоминает Вадим Клювгант.

Старт рождения новой статьи – известная перестрелка в ресторане в центре Москвы в 2017 году и последовавшие за ней преследования силовиков, связанных с вором в законе Захарием Калашовым (Шакро Молодой), полагает Евгений Вышенков.

«Если сжать тот сюжет до короткого доклада на самый верх, то получится: «Товарищ Царь, буквально возле стен Кремля воры в законе, скупившие руководство Следственного комитета, демонстративно устроили перестрелку. Более того, они не скрывают, кто они, о них пишет пресса, они живут в особняках». Я сказал не о преступлениях, а о том, что «они уже около Кремля». Какой вывод Царя? «Так они подумали, что это они цари?!» Каждый устав переписывается после серьезных происшествий. А это последняя капля, «идеальное ДТП». Власть всегда смотрит, сколько у нее власти», – напоминает заместитель главного редактора «Фонтанки».

Интересная картина

«Самым интересным будет первый приговор по этой статье, – уверен Евгений Вышенков. – Мы внимательно его прочитаем и попытаемся понять, что вменяется. Потому что фраза на ютубе «Да, я вор в законе» – это, извините, комиссия по этике, но не более того».

Говоря о российских реалиях, Наталья Шатихина уверена, что оценить эффективность изменений в Уголовном кодексе можно будет только после первых 10-15 приговоров. «Люди, занимающие высшее положение в преступной иерархии, как правило, весьма состоятельны, а значит, смогут подключать хороших юристов, – поясняет она свою мысль. – Одной из главных проблем и сегодня является вопрос, можно ли привлекать к ответственности за руководство преступным сообществом или даже участие в сходках лиц, отбывающих наказание в колониях».

Евгений Вышенков предполагает, что первые дела по новому закону стартуют в Москве или Петербурге, не в провинции. «По моей практике, когда возникали какие-либо новые нормы, то всегда некие руководители хотели быть первыми и показать их применение. Это дает дивиденды – ты в струе», – поясняет он свою мысль. «Готов поспорить, что это будет условный Иванов или Сидоров, про которого ни вы, ни я никогда ранее не слышали. Но суд его признает авторитетом и осудит по этой статье», – считает Сергей Афанасьев.

По мнению Сергея Афанасьева, уже у первого фигуранта, который дойдёт до осуждения по новой статье, будут хорошие перспективы в ЕСПЧ. «Но это только пока РФ остаётся членом Совета Европы», – уточняет адвокат.

А что народ?

Как считают эксперты, в целом закон будет принят основной массой населения с безмятежным спокойствием. И не потому, что «я честный человек, мне нечего скрывать». «Новый закон должен вызвать у народа одобрение, – уверен Сергей Афанасьев. – В условиях падающего рейтинга вроде бы неплохая стратегия. В том числе это утоление жажды общества по неотвратимости наказания и запроса на строгость наказания. Смертную казнь вернуть не могут, но понаказывать неких «главных» начальников могут. Сопротивления в народе это не вызовет, скорее поддержку».

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»