Пранкеры Лексус и Вован: Если человек реально верит, то это уже не пропаганда. Это точка зрения

Телефонные шутники, которые стали известны благодаря розыгрышам президента Петра Порошенко и сенатора Джона Маккейна, в интервью «Фонтанке» рассказали, чем теперь они будут зарабатывать на жизнь.

Расцвет дуэта Вована (Владимира Кузнецова) и Лексуса (Алексея Столярова) пришёлся на 2014-2016 годы. На фоне конфликта с Украиной и мировым сообществом у них даже появилась собственная программа на НТВ. Но с конца 2016 года она больше не выходит в эфир, а сами пранкеры написали об этом периоде мемуары.

- В Википедии описан только ваш пранкерский путь. Что вы делали до него?

Лексус: Все как и у обычных людей: учились в школе, все были студентами. (На Урале) я работал в разных коммерческих организациях, получал два образования (юридическое и экономическое). Что-то зарабатывал. Попутно появился такой феномен как пранк. Это было как хобби. Я начал заниматься этим жанром с 15 лет. Одно время из него ушёл, а когда политический пранк показался мне интересен, я в это дело вернулся.

Вован: Я по образованию юрист и работал в органах муниципальной власти в администрации своего города в Краснодарском крае. Параллельно занимался хулиганским пранком по звездам шоу-бизнеса. Ещё в году 2009 начал подкидывать СМИ за гонорары различные эксклюзивы по звездам. Эти гонорары порой были больше, чем моя зарплата муниципального служащего. И в 2011 году мне предложили переехать в Москву и работать в журнале светской хроники. Глянец, Басковы-Шмасковы, такая белиберда. Но платили там неплохо.

- Краснодар и Екатеринбург. Как вы встретились в одной точке?

Лексус: Мы выходцы с одного пранкерского сайта. Мы были хедлайнерами этого проекта и были заочно знакомы. Потом это выросло из просто увлечения – Владимир вот стал заниматься звездами профессионально, это переросло в политическую плоскость.

- Поездки на Украину вам, вероятно, заказаны?

Вован: В определенной степени.

Лексус: Нас даже в список внесли, в черный.

- А в Европу можете ездить?

Вован: У нас было предложение в Германию поехать на какой-то форум. Но что-то администраторы не успели, и мы даже на шенген не подавали. Да и времени нет: летом мы всё книгу писали. Сейчас эти ужасные безумные гастроли (продвижение книги), плюс запустили шоу на "Ютубе", а ещё надо когда-то пранки делать.

- Вы вообще не были никогда за границей?

Лексус: Последние годы – нет.

Вован: Алексей вон в Турцию катался.

- Это уже после розыгрыша Эрдогана?

Лексус: Уже после розыгрыша. Самое удивительное, что нормально (съездил).

Вован: Просто там это (розыгрыш) не пиарили. Никто и не знал из турков.

- Можно ли сказать, что "Ютуб" ваш основной доход?

С "Ютубом" пока первый выпуск сделали. Заработка нет. Убыток тех, кто в это вложился, — продакшн, камеры. Надеемся на коммерческий успех.

- А что ваша программа на НТВ?

Вован: В конце 2016 года программа закрылась.

Лексус: Мы сейчас в другом темпе работаем. Мы контент поставляем телеканалам.

- "Лайфу"?

Лекус: Нет, "России 24". Федеральным каналам.

– Столкнулись с творческим кризисом?

Лексус: На телеканале нужно было каждую неделю что-то делать, и чтобы оно привязывалось к конкретной дате. Надо мобилизовать огромное количество сотрудников. Массовку надо в студию позвать и гостей организовать, и все это в определенное время. И это было довольно напряжное дело. Ток-шоу в нашем режиме делать тяжело.

- Инициатива о закрытии шла от вас или от НТВ?

Лексус: Это обоюдно было.

Вован: Просто сократилось время выхода. С осени программа раза 4 вышла. Плюс мы не видели перспективы. Сейчас мы делаем для "Ютуба" эту штуку (программу). И здесь больше простор для творчества. Мы устроили дебаты — Милонов против репера Птахи. Подобных вещей на "Ютубе" еще никто не делал: живо, откровенно, с нецензурной лексикой, но органично. Нам очень понравилось.

- А как устроено ваше сотрудничество с телеканалом "Россия 24"?

Лексус: Они наши партнеры. Мы с ними сотрудничаем. Редакторская политика наша совпадает с их. В основном.

Вован: Ясно, что для политических новостей не надо записывать Настю Волочкову, а какие-то политические темы. Наши интересы совпадают с их повесткой: то, что мы сейчас интересуемся конгрессменами, американскими политиками. Не интересуемся Джигурдой, собакой Панина, мимо нас, слава богу, это всё проходит.

- А сколько стоит один такой розыгрыш?

Вован: Понятно, что мы не люди с улицы. У нас и имя есть, и бренд. И стоит это не 100 рублей. Но и назвать это какими-то безумными деньгами нельзя.

- Вы работаете с телеканалом "Россия 24". Считаете ли вы себя пропагандистами, как, например, господин Соловьев?

Лексус: И его пропагандистом назвать сложно. В моём понимании пропагандист — это тот, кто выполняет задания партии. Ему говорят, что надо сделать, и он под одним углом какие-то тезисы озвучивает. А если человек реально в это верит и так думает, то это уже не пропаганда. Это точка зрения. В нашем случае мы никакой точки зрения не навязываем. У нас просто есть записи, которые сами по себе интересны.

Вован: Люди слушают и сами делают выводы. Мы же не говорим — этот вот негодяй, вор, убийца, давайте объединяться против него. Люди сами встают на какую-то сторону, которая им ближе.

- Это же вопрос подачи...

Лексус: Понятно. На одном канале их можно подать так, на другом — по-другому. И там, и там — пропаганда. Потому что это подача под углом информационной политики канала, который это всё делает. В пропаганде сегодня можно обвинить кого угодно. Если мы смотрим "Россию 24" — там одна пропаганда, если мы смотрим "Дождь" — там другая пропаганда.

Вован: Вы можете зайти на наш канал на "Ютубе" и слушать чистую запись, без каких-либо оберток — никто вам это не мешает делать.

- Тем не менее вас не раз обвиняли в работе со спецслужбами и на государство.

Вован: Мы также тогда можем обвинить этих людей в работе на Госдеп США и на какую-то оппозицию, то, что им платят печенюшками. Но не имея никаких доказательств, зачем мы будем кидаться какашками друг в друга?

Есть такой комплекс маленького человека — когда ты считаешь, что один человек не может ничего сделать без взяток и высокого покровительства, связей в Кремле. Это люди с заниженной самооценкой. Они даже не хотят читать наши интервью, где мы рассказываем, как находим номера телефонов. Вот книжку купите, там всё написано — не везде, но общая схема понятна. Но людям проще думать, что всё сверху дается, ФСБ номера присылает.

- Можете раскрыть секрет, как вам достался телефон какого-то деятеля, за которого вас потом особенно активно обвиняли в связях с ФСБ?

Лексус: Порошенко, хорошо...

Вован: Ну, там не надо!

Лексус: Ну мы же написали в книге...

Вован: Ну, там же не полная схема…

Лексус: А ты хочешь полную?

Вован: Нет, я хочу другую… Не особо секретную. Про Порошенко там не всё.

Лексус: Хорошо, Черногория. Мы связались с аппаратом премьер-министра от Украины. Оставили свой контактный телефон. Он летел на встречу глав государств НАТО. По прилете ему сообщили, что его ждет звонок. И с сотового телефона набрал из самолёта нам. После этого нас обвинили в работе на ФСБ.

Вован: Но бывало и просто — например, экс-президент Молдавии. Нам его номер скинул пресс-секретарь эсэмэской, потому что думал, что общается с Саакашвили. «Позвоните на мобильный президента, он на связи» – так тоже бывает.

Вован: Достучаться не трудно. Вопрос — проверят ли они этот контакт. Некоторые, как ни странно, не проверяют. У нас же нет прямых контактов. Невозможно, имея даже прямой номер, звонить и разговаривать — так не делаются международные переговоры. Они должны быть согласованы, темы обсуждены заранее. Это сложная бюрократическая процедура. В пранк мы выкладываем 30% от всей работы.

- А что вы за номер оставляете? С какого звоните?

Лексус: Сим-карты разных государств. Мы их приобретаем и принимаем звонки на эти номера. Бывает и IP-телефония. В наш век можно всё, что угодно, себе получить.

Вован: Вы бы видели, на каком ноутбуке это делается древнем. Камера там заклеена скотчем. Он издает страшные шумы и работает на Windows XP, и часть программ просто не запускается. Но все настроено отлично и менять не хочется.

- Могут ли сейчас в текущей политической повестке появиться розыгрыши, например, Медведева?

Вован: Медведева мы хотели пригласить в свою программу. Мы хотели поговорить с ним о всех скандалах.

- Вы имеете в виду скандал, связанный с Навальным (расследованием «Он вам не Димон»)?

Лексус: Спросили бы у него, конечно.

Вован: Не конкретно с Навальным, а история обвинения в коррупции. Мы не хотели бы поддерживать какую-то группу: если ты обвиняешь кого-то, то значит, ты за Навального. Это неправильная концепция. Мы не хотим явно вставать на его сторону. А такой независимый журналистский подход, обозначить эти вопросы — почему нет?

- Сейчас ваши розыгрыши посвящены в большей степени американской и украинской повестке. После того, как конфликт будет улажен или приестся аудитории, вы думали, чем вы можете заняться и какую нишу занять?

Вован: В нашем новом мировом порядке конфликты не закончатся. Явно не скоро. Мы трансформируемся, может, сами перейдем в политическую плоскость и общественно-политическую жизнь. В этом есть наше желание.

- Депутатами хотите стать?

Вован: Депутатами через 4 года только. Посмотрим. Но планы строить в этом случае нельзя. Мы не знаем, что будет завтра.

Беседовал Илья Казаков, «Фонтанка.ру»