«И вырвал грешный мой язык…»

Вот только к сей деликатной операции приступил не «шестикрылый серафим», а наша Госдума. Грешным языком сочтены слова иностранного происхождения. Правда, профильный комитет сего учреждения, поддерживая законопроект о штрафах за эти нехорошие слова, добавил, что речь идет о «неоправданном» их использовании, но кто будет оправдывать такое «непотребство», так и не уточнил.

Всякий идиотизм (извините, дуболомство) имеет свою историю. Вот в нее и погрузимся для начала. Начнем с давней и закончим сравнительно недавней.

Откуда ноги растут?

Вообще-то, хорошо известно откуда. В общем случае из запрещенного недавно той же Думой исконного русского слова в списке прочих таких же незаменимых в народных коммуникациях слов. Однако в нашем частном случае надо вспомнить «славянорусский корнеслов» адмирала Шишкова, который, дожив до более чем почтенного возраста в эпоху Николая I, вдруг решил стать великим филологом (в океанах господствовала «владычица морей» и более места для подвигов на море, видно, не оставалось). Впрочем, даже адмирал не дорос до уровня бескомпромиссности нынешней законодательной власти и ограничивался лишь моральным осуждением «иностранщины».

Именно тогда появилась бесподобная пародия на его экзерсисы. Я имею в виду иронический перевод на «славянорусский корнеслов» фразы: «Франт идет из цирка в театр по бульвару в галошах». Выглядел он так: «Хорошилище грядет по гульбищу из ристалища на позорище в мокроступах». Изгалялись над старым морским волком и далее. Бильярд стал «шаротыком», гардемарин – «морестражем», антраша – «крыжескоком», трагедия – «козлопением» и т. п.

И даже поэта Владимира Бенедиктова шишковские опыты вдохновили на пародийное стихотворение, в котором присутствуют следующие строки:

Восстань, возрадуйся, Шишков!

Не так твои потомки глупы;

В них руссицизм твоей души,

Твои родные «мокроступы»

И для визитов хороши.

Зачем же всё в чужой кумирне

Молиться нам? – Шишков! Ты прав,

Хотя – увы! – в твоей «ходырне»

Звук русский несколько дырав.

История нашла продолжение почти полтора века спустя при генеральном секретаре ЦК КПСС Константине Устиновиче Черненко. Кроме свиста из легких он выделялся покровительством ближайших предшественников нынешних русофилов. Однако кампанию «русификации» мигом обрезали, после того,как кто-то заметил, что в словосочетаниях «генеральный секретарь», «политическое бюро коммунистической партии», а также в «центральном комитете» этой самой партии нет ни одного русского слова.

Новояз-2014

Случилось чудо. Во мне вдруг взыграл патриотизм (извините, «отечественность»), и решил я заняться составлением политико-экономического словаря (впрочем, «политико-экономический» тоже вскоре придется заменить). И вот тут-то патриот и предстал в виде «отечественника». А то все «отечественники» сейчас с нескрываемой угрозой в голосе вопрошают: «Ты – патриот?» Как будто они санкюлоты (дословно – «бесштанники»).

Особо опечален стал я, услышав как-то по радио «администрация президента». Ну какой такой президент? «Главарь!» Вот это по-русски! А администрация президента, стало быть, «управа главаря». Или вот еще «гимн Российской Федерации». Российской, конечно, возражений не вызывает, но вот то, что спереди и сзади… «Ликующая песнь Российской Объединенки». Так!

Узнал от российского телевидения (извините, «далековидения») о том, что на Украине «фашизм»! И зачем нам латинские корни? У нас есть собственное замечательное слово. И по форме, и по сути. «Соборность!» И вот как будут теперь звучать новостные ленты: «Украинские соборники атаковали донецких освободителей…»

Впрочем, пора к экономике (т. е. к «домоводству») переходить. Экономист станет «хозяйствоведом». И не будет терминами ругаться. Капитал – «обладалка», процент – «навар», кризис – «облом». Назовем цикл «круговерткой», и в результате циклический кризис станет «круговертким обломом».

И опять же, читаю в СМИ: «социальные трансферты». Неужели не сказать просто и ясно: богоугодная халява. Видите, как много можно сделать из отечественнических соображений.

Банковская сфера (два иностранных слова зараз) – так это вообще поле непаханое. Кредит будет «доверялкой». От слова «банк» тоже придется отказаться. Вот только пока в голову не лезет, чем его заменить. Может быть, поможете?

Надо будет все лето над словарем поработать. Пока лишь отдельные соображения всплывают, следует их в систему (извините, в «упорядок») привести. Очевидно, что валюта станет «деньгой», а валютный курс – «деньгоменялкой». Облигация – «обязалкой», а для инфляции подойдет «ценовздутие».

Даже для банкротства слово нашлось. Есть такой пушистый полярный зверек. Песец называется. В случае банкротства он бывает и полным.

Впрочем, хватит упражняться в одиночку. Нужно обязательно к словотворчеству Госдуму в полном составе привлечь. Ведь сказано как-то, что одна голова – хорошо, а полторы – лучше.

Бортко посвящается

Закоперщиком новояза стал заместитель председателя комитета по культуре Госдумы режиссер (зрелищник) Владимир Бортко. В качестве примера недопустимой фразы он привел следующую: «Мы позиционируем свой бренд в секторе хай-миддл класса». Могу подарить ему другой увиденный в кафе перл: «Зачекинься и получи второй кукис фри». Впрочем, у меня почему-то, кроме смеха, такое словотворчество ничего не вызывает. Но то я, а то – серьезный государственный муж. Не ристальщик же он какой-нибудь.

Не претендуя на лавры Бенедиктова, адресую ему следующее посвящение:

О, постановщик знаменитый!

Тебе челом бьем, зело сыты

Засильем иноземных слов.

И будут недруги все смыты,

Когда язык, тобой открытый,

Нас обречет на песнь козлов.

Андрей Заостровцев