Экономист-трансформатор

Понятно, что это – снова об Егоре Гайдаре. Масштаб личности, как любят говорить любители штампов, таков, что в одну посмертную статью никак не помещается. И, полагаю, что, будучи искренними перед самими собой, это признают даже те, для кого Гайдар был едва ли не земным воплощением всех слуг дьявола одновременно. Для тех же, кто видит в результирующем векторе его реформ освобождение от мертвой хватки общественной системы, именовавшей себя новой общественной формацией и маяком всего прогрессивного человечества, все ясно и без лишних слов.

Если в предыдущей публикации на «Фонтанке» о Гайдаре в материале Дмитрия Травина речь шла о личных впечатлениях автора от общения с ушедшим политиком и экономистом и более общих соображениях о курсе страны и судьбе реформатора, то теперь стоит сместить разговор в иное русло. Тем более, что на расстоянии протянутой руки автор этого текста находился от Гайдара лишь один раз в жизни: на его встрече с сотрудниками закрытого ныне петербургского еженедельника «Дело».

Начну, пожалуй, с того времени (1987 год), как Гайдар занял, говоря казенным стилем тех лет, «высокую партийную должность» в главном теоретическом издании ЦК КПСС - журнале «Коммунист». А если быть точным, то место одного из его редакторов, заведующего отделом экономической политики. И уж не знаю, чья эта заслуга - тогдашнего главного редактора Отто Лациса (тоже экономиста и талантливейшего публициста) или же Гайдара, - но что удивительно, журнал, который до этого мог вызвать лишь позывы на рвоту своей псинной верностью коммунистической идее, стало возможно читать.

Вспоминается одна редакционная статья тех лет, где на основе сравнительного межстранового анализа конкретных цифр и данных, убедительно демонстрировались провалы «развитого социализма». Рискну предположить, что Гайдар явно к ней руку приложил. И не столько парадоксально, сколько характерно то, что в тогдашнем Ленинграде профессиональные партийные пропагандоны из райкомов советовали лекторам общества «Знание» не зацикливаться на этой публикации, а, как минимум, дополнять ее обильным «позитивным материалом», а то и вовсе «не везде» упоминать.

Ну, а теперь обратимся к тем событиям, которые и сделали Егора Гайдара куда чаще упоминаемым в СМИ, чем его дед – Аркадий Гайдар. В конце 80-х социализм в СССР издыхал. Народ ждал перемен. Однако свободы были даже тогда для абсолютного большинства лишь приложением к грезам о 100 сортах колбасы, которые не ленилось показывать на прилавках Запада осмелевшее телевидение.

Что сделал Гайдар, вставший у руля реформ в стране, у которой на тот момент, по существу, не было государства? СССР, можно сказать, уже не было, России, де факто, еще не было. В сущности, под его началом были проведено одно, но решающее действие, которое оставило социализм не у дел. Это – провозглашение свободы торговли, немыслимой, естественно, без либерализации цен. Гайдар просто сказал рынкам «да!».

И они тут же заработали. Заработали таковыми, каковыми они тогда только и могли быть. Дикими, непричесанными, неумытыми. Продовольствие пошло в города. А вскоре и не только продовольствие, но и многое другое, что в социалистическом раю лишь впустую распаляло консьюмеристские настроения под кухонные разговоры о жизни «там».

Тут многие, наверняка, ждут традиционного потока слов о величии Гайдара (как он там всех спас от голода и прочих бед). Не дождутся. Дело в том, что Гайдар если и был великим, то только потому, что он был другим. Совершенно чуждым элементом на посту, который традиционно занимала какая-нибудь «каменная жопа» (лестная характеристика Сталиным Молотова) из партийно-хозяйственной обоймы.

«Каменные жопы» красных министров и директоров отлично дополняли столь же каменные головы, абсолютно чуждые какой-либо рефлексии (самоанализ своих мыслей, который, как покажут написанные затем Гайдаром книги, был его альтер эго – альтернативной личностью). Зато им были абсолютно присущи хватательные рефлексы и только чувство надвигающейся на страну катастрофы (ловить будет нечего, а получить по шапке и не только по ней – очень вероятно) смогло заставить их бежать от власти.

Впрочем, очень скоро они вернулись. Однако к тому моменту пост заместителя и и.о. (подчеркиваю этот факт!) председателя российского правительства на 13 месяцев был отдан человеку книги, который, однако, вовсе был не чужд идеи ввести свои книжные мечты о рынке в российскую реальность. И это чудо свершилось!

Всего-то 13 месяцев и такая память! И столько продолжателей и продолжательниц его дела! Да-да, я не шучу. Вот едет какой-нибудь строительный прораб продавать свое слегка постаревшее «Вольво» с тем, чтобы приплатить и купить новенький «Мерседес». Все дни он кроет «дерьмократов» и «либерастов» («гайдарочубайсов») и уважительно говорит о необходимости «твердой руки» (не забывая при этом проделывать на своем рабочем месте такие гешефты, за которые его эта самая «твердая рука» быстро вывела бы «в расход»). Но, совершая указанные транзакции, он творит то же (пусть на другом уровне и в иной форме), что и творил Гайдар. Систему взаимосвязи множества экономических субъектов, которая именуется рынком.

И творит ее этот субъект (и миллионы ему подобных) со Сталиным в башке, но вряд ли с желающими этого исторического персонажа всерьез прочими частями тела, которым куда как удобнее в том же «Мерседесе» или, на худой конец, просто перед телевизором «Самсунг», а не на стройках коммунизма или, не приведи господь, в окопах. Говорят, что Гайдар ушел из жизни проигравшим. Неверно это! До тех пор, пока чем жарче, тем больше будет на прилавках и в кафе пива, а не наоборот, это будет означать, что дело Гайдара живет и побеждает. Рыночные сигналы работают.

А за что же тогда массы так ненавидят его? Просто из-за того, что тот же рыночный механизм, который без какого-либо госвмешательства, «на автомате» снабжает нас пивом в требуемом количестве каждый жаркий день, выставляет на оценку и способности человека. Гайдар своим «да» рынку заставил ради выживания взять удочку, а зачастую не одну, а целых две-три. Да и не всякий рыбак в состоянии достаточно рыбки на уху наварить. А если и в состоянии, то желания не хватает.

Куда легче предаваться пустым мечтам о социализме, когда жратва и непродовольственные товары почти никакие (кстати, этот, казалось бы, незабываемый для моего поколения 50-ти летних факт у многих сверстников каким-то странным образом начисто выпал из памяти), но зато и риска никакого вообще. Твое пребывание на рабочем месте гарантировано фактически пожизненно (пресловутое «право на труд») и везде только «требуются и требуются». Дефицит потребительских благ, конечно, очень неприятен, но зато как приятна обратная его сторона – дефицит трудовых ресурсов! И тогда продавец трудовых услуг – такой же король, как и мясник в магазине.

Вот чего нас Гайдар лишил, если не до конца, то весьма основательно! Раз выпустил джина из бутылки и все! Дальше рыночный джин сам делает свою работу. А откупоривший бутылку может исследовательским институтом руководить и книги писать. Что, собственно говоря, Гайдар и делал почти всю постпремьерскую жизнь умело и со знанием дела. Но об этой стороне его жизни надо писать еще одну статью.

Интересно только заметить, что современные правители России, и о политическом режиме которых, и о многих их экономических шагах, покойный писал явно не льстившую им аналитику, сразу же обращались через Минфин в его Институт, когда требовалось не воровать (тут им другие консультанты были нужны, да и сами с усами), а проводить взвешенную экономическую политику. Идеология и механизм пополнения Стабфонда – один из последних примеров такого рода (целый год бездумно проедаем его остаток в виде Резервного фонда, а посему всей глубины нашего кризиса еще не прочувствовали).

Так кем же был Егор Тимурович Гайдар? Может быть революционером? Переход от нерыночной в своих основах экономики к рыночной (пока отвлечемся от того, что из нее получилось в настоящее время, ибо это заслуга уже не экономистов, а чекистов) - несомненно, революция. Так его и сам Гайдар впоследствии характеризовал. Однако все-таки революционером он не был. Поскольку за власть не больно держался. Политического переворота не произвел. Да и вообще к политическому строительству начала 1990-х если и был допущен, то, скорее на правах почетного гостя, чем полноправного хозяина.

Может быть, тогда Гайдар был реформатором? Но что он реформировал? Социализм? Определенно, нет. Социалистическим реформатором-экономистом в эпоху Горбачева был уже изрядно ныне подзабытый широкой российской общественностью академик Леонид Абалкин. Он пытался скрестить ужа и ежа (чтобы рынок успешно развивался, но и социализм при этом очищался бы от неэффективности), обрекая себя на попытки решения задачи, не имеющей этого решения. Гайдар ясно понимал – социализм невозможно реформировать, его нужно окончательно вынести за скобки плана создания основ рыночной экономики.

В итоге, можно сказать, что Гайдар – это экономист-трансформатор. Ему удалось дать мощнейший стартовый толчок замене одной экономической системой другой, ей по смыслу и духу противоположной. И в этом все еще новом для нас измерении мы продолжаем жить. Кто – трудясь, кто – плюясь, ну, а кто и вовсе его проклиная на чем свет стоит. Но все мы, независимо от наших взглядов, как уже подчеркивалось примером со строителем-прорабом, плывем по рыночным волнам в одной лодке, хоть и с разных ее краев. Выйти из нее мы уже не в состоянии.

Ну а загнавший нас в это долгое плавание Винни-Пух оказался вовсе не железным. А жаль!

Андрей Заостровцев