ПоделитьсяИздатель закрывает «Вечерний Петербург», «Смену» и «Невское время». Арама Габрелянова, принявшего это решение, проклянут местные газетчики, но бизнес-решение не несет общественных рисков и было неизбежно.
Считавшиеся вечными, эти газеты последние годы утратили былое влияние и фактически стали непрофильными активами в современном информационном темпе. Но в советское и перестроечное время они были властителями дум. «Фонтанка» решила написать им уважительную эпитафию.
После смерти в январе 2015 года создателя Балтийской медиа-группы Олега Руднова медиа-активы компании перешли под управление Арама Габрелянова, руководителя и совладельца столичного «Ньюс медиа». С этого времени началась реформация. Новостное агентство «Балтинфо» закрыли. Радио «Балтика» станет информационным. Телеканал «100ТВ» с новым названием Lifenews78 обещают запустить как круглосуточный информационный канал теперь в октябре. Наконец дошла очередь и до трех входящих в БМГ газет: «Невского времени», «Смены» и «Вечернего Петербурга».
Так что не отметят 100-летний юбилей в 2017-2019 годах вечные ленинградские газеты «Смена» и «Вечерний Петербург». Если «Невское время» родилось на излете советской власти, еще в Ленинграде, но уже практически в Петербурге, то первые были славными советскими печатными органами горкома ВЛКСМ и Ленинградского обкома, соответственно. Кстати, «Смене» имя дал Ленин, а в блокаду она выходила по радио.
Что касается новейшего периода СССР, то в годы первого секретаря обкома партии Романова царила невзрачность и неприятие юмора как жанра. За один и тот же политический анекдот в Ленинграде не пускали за границу, а в Москве шутник становился модным. Но и тогда «Вечерний Ленинград» являлся частью пролетарской субкультуры. Рабочий выходил с проходной, покупал вечерку и, сдувая пену возле пивного ларька, обсуждал статьи с такими же мастеровыми.
«Смена» же была чуть-чуть свежее остальной «красной» прессы. Ей даже, порой, приклеивали ярлык оппозиционности.
Когда после матча претендентов на игру с Фишером Карпов выиграл у Корчного, от которого к середине 70-х уже попахивало антисоветчиной, «Смена» написала, что это были равные люди, равный матч. Запрещенный в стране «Голос Америки» заговорил, что на весь Советский союз нашелся один редактор, который в открытую сказал, как обстоят дела. Это был Герман Балуев. Был скандал, было мнение, было агентурное сообщение в КГБ. Балуев недолго продержался.
В перестройку «Смена» стала бойкой. Молодость появившихся журналистов совпала с расширяющимися возможностями. Значение «Смены» для Ленинграда было как значение «Ъ» для страны. По словам историка Льва Лурье, «они одновременно совершили прорыв. Но у «Смены» была новая поэтика, не похожая на московскую. Задорно-вульгарноватая. У Москвы – больше понтов и пафоса, но тогда было время понтов. А «Смена» вообще определила городскую журналистку».
Много чего было. Да, одна статья «Алиса с косой челкой» – событие. Когда один журналист продавил статью-разоблачение Кинчева, а потом в редакции ругались, мол, это происки КГБ, мол, это они боятся протеста. Кричали друг на друга, что надо извиняться перед рок-музыкантами.
Навалилось время, юность захлебывалась правдой. Первая газета коммунистов «Правда» растерялась. Невозможная доселе сцена.
И потихоньку начинались хулиганства. Два приколиста Сергей Курехин и Сергей Шолохов на полном серьезе сделали философскую передачу по поводу того, что Ленин был грибом. Ржал весь Ленинград. Газета «Смена» соорудила материал «Ленин грибом не был». А потом второй – «Ленин был девочкой».
Вспомним, что именно «Смена» первая подняла вопрос, чтобы Ленинграду вернули его настоящее имя. Дошло до того, что захотели быть независимой газетой, голодали, правда, недолго, часов 10, но у Мариинского дворца и всей редакцией. Тогда такое не каралось.
ПоделитьсяА тем временем на излете 1990-го «Невское время» готовилось стать конкурентом «Смене».
«Нас поддержал Ленсовет, тогда еще первый созыв, самый демократичный. И мы получили сразу же 50 тысяч подписчиков», – вспомнил сейчас замдиректора АЖУРа, а тогда выходец из «Ленинградской правды» Андрей Потапенко.
«И радовались мы где-то до ноября, что мы такие популярные, не сделав еще ни одного выпуска. И вдруг выяснилось, что места в типографии нет. В то время верстались все газеты с помощью горячего набора. И мы совершенно случайно нашли человека, который выпускал электронным способом маленькие книжечки. У него стоял такой допотопный 276-ой Pentium. Это, конечно, был в итоге сумасшедший дом. Если посмотреть первые выпуски «Невского времени», они ужасны. Фотографии не читаются. Все сточки пляшут, потому что их выводили на компьютере, вырезали из бумажки, наклеивали на пленку. Но это была первая компьютерная газета в России», – рассказал Потапенко.
При всем уважении к коллегам в последние годы «Смену», «Вечерний Петербург» и «Невское время» читали, но маловато. Мизерные тиражи не оставляли шансов превратить хобби в бизнес. А о влиянии лучше не фантазировать.
«Такие тиражи теперь многим могут только присниться. Под 300 тысяч были. А «Смена» была такая царица умов и газета звезд. Прекрасное воспоминание», – улыбается Андрей Константинов, директор АЖУР, тоже выходец из «Смены». После чего по-деловому добавляет: «Не надо на Арама Габрелянова сетовать. Ему досталось нелегкое наследство. Это сегодня чемодан без ручки, да еще с кирпичами».
Евгений Вышенков,
Татьяна Востроилова,
«Фонтанка.ру»
