«Ниндзя-убийца»: Новейшая модификация Маугли

Фильм Джеймса МакТига «Ниндзя-убийца», только что вышедший в российский прокат, – фильм образцовый. В точном смысле этого слова: он много для чего может служить образцом. Уже его название – словно пример из учебника: чистая тавтология. Как будто есть ниндзя-цветоводы и ниндзя-медиевисты. Впрочем, «масло масляное» – вообще формообразующий прием фильма.

То, что в жанровом кино герой сводится к сюжетной функции, – истина прописная; функции, однако же, бывают разные. С самыми затейливыми изгибами графиков, с петлями и точками разрывов, с асимптотическим приближением к идеалу… Функции героев «Ниндзя-убийцы» исчерпывающе описываются уравнением y = const. График прямой и параллельный.

Убийцы убивают, жертв приносят в жертву. Полицейские арестовывают подозреваемого, спецназ берет штурмом очередное гнездо. Мальчик и девочка влюбляются друг в друга, то же происходит с мужчиной и женщиной – любыми, стоит лишь им оказаться рядом в одном кадре (желательно под дождем). Старики мудры, юнцы горячи, мегаполис синий, горы затянуты туманом. Братья соперничают за любовь отца, отец выбирает между лучшим и верным. Любящий свободу тянется к свободе, сторонник дисциплины насаждает дисциплину. Всё это прекрасно или, по меньшей мере, благоразумно – при наличии хоть чего-нибудь сверх того. Колебаний, сомнений, прозрений, поворотов другой стороной. Их, однако же, тут нет совсем. Ни единого. Стерильность. И не коммерция по-голливудски тому виной, не комиксовое строение сюжета; в самом плохом голливудском боевике полицейские иногда кушают, в самом простеньком комиксе супергерои время от времени оказываются перед моральным выбором. В «Ниндзя-убийце» нет вообще ни одного человека «в штатском», хотя бы мельком, хотя бы чтоб пиццу принес, ну пусть по ошибке. Одна из официальных баек, сопровождающих выход фильма в прокат, гласит, что продюсеры братья Вачовски были так недовольны первым вариантом сценария Мэтью Сэнда, что буквально за несколько дней до начала съемок попросили своего друга Страшинского переписать сценарий – и тот переписал. За 53 часа. Братья были поражены, журналисты были поражены, сам Страшинский – и тот был поражен. Признаться, и я поражен. Что там можно писать дольше трех с половиной часов – ума не приложу.

Сюжет вкратце таков. Жил-был ниндзя, который был очень хорошим ниндзя, но совершенно не хотел быть ниндзя. Поэтому он покинул воспитавший его клан ниндзя. Но ниндзя из этого клана решили, что ниндзя, черт возьми, не может перестать быть ниндзя, поэтому начали его преследовать и нападать. Его было взяла под защиту следовательница из Европола, которая поначалу одна во всем Европоле верила в ниндзя, а потом и своего напарника убедила. Но оказалось, что Европолу, даже если все его следователи поверят в ниндзя, с ниндзя так просто не справиться, потому что они же, черт возьми, ниндзя. Однако тут, к счастью, выяснилось, что тот ниндзя, о котором речь, не просто очень хороший, а самый лучший ниндзя, так что в конце концов он всех прочих ниндзя победил. Да, черт возьми, да, это спойлер! Можете теперь не смотреть.

О кинематографической стороне этого зрелища – как и положено о мертвых: либо хорошо, либо никак. Очень много крови, не декалитры – цистерны; хлещет сильно, а главное – всё время. Еще очень много шрамов, они показаны подробно и выразительно подсвечены для фактурности, браво-браво. Остальные кадры, которые без шрамов, по преимуществу темные, а это значит, что режиссер МакТиг тоже, как и все остальные, смотрел «Прогулки по американскому кино» Мартина Скорсезе, где тот говорил, что «темнота обитаема» и поэтому трэш-хоррор и надо делать – темным. (Почему у трэш-хоррора – а это он и никто иной – бюджет 40 миллионов, пусть у Вачовских спрашивает налоговая.) Что еще хорошего сказать? Исполнитель главной роли, корейская поп-звезда Рэйн, выглядит как совершеннейшая корейская поп-звезда. И наверное, это тоже хорошо.

Если же попытаться отнестись к происходящему всерьез (а бюджет, как ни крути, вынуждает), история получится странная. Жил-был Маугли. В младенчестве его усыновила стая волков – не зайчиков, не бурундучков, а вполне себе хищников. Выходила брошенку, выкормила, взрастила. Учила жить по-своему, по-волчьи, и тот стал лучшим учеником. Но однажды ему захотелось уйти прочь из джунглей, на волю – почувствовал, что он не такой, как его воспитатели. Пока что история знакомая, не правда ли? Так вот финал. Волки не захотели отпускать его из джунглей. И он разобрался с ними по-волчьи же. Братьям и приемным родителям перегрыз горло. Акеле вырвал лапы. Багиру обесчестил, Балу освежевал, из Каа сделал курточку. (Это не я так подробно расписываю – это МакТиг считает, что если подобные сцены снять максимально энергично и смачно, а затем смонтировать друг с другом встык, то сложится сюжет.) А на всех остальных своих друзей детства натравил жителей из соседней деревни (если помните, в оригинале империалиста Киплинга было наоборот). И затем покинул опустевшие джунгли, ступая по остывающим трупам навстречу прекрасному восходу, пробивающемуся сквозь мглистый туман над рекой…

Будь это очередная голливудская ода сверхчеловеку – полбеды. Ниндзя-убийца, длинноволосый и свободолюбивый, на первый взгляд и впрямь не так уж сильно отличается от своих собратьев-супергероев, которые вот уже несколько десятилетий – считая еще с «Грязного Гарри» – поминутно переступают шаткую грань дозволенного. Но если вглядеться повнимательней, станет видно: братья Вачовски вышли на новый уровень. Дело уже не в том, перейдена грань или нет, а в том, что она попросту исчезла. Сделан большой, качественный скачок от моральной амбивалентности к моральной невменяемости. В «Ниндзя-убийце» недаром ничто, ни единым жестом, ни промельком, не напоминает о существовании «нормального мира» – авторы «Матрицы», как все мы помним, в его реальность попросту не верят. Ниндзя-убийца отказывается быть ниндзя не потому, что убивать плохо, а потому, что любит свободу. (Мотивировка с убитой любимой девушкой в фильм на всякий случай подкинута, но пусть тот, кому эта любовь показалась убедительной, будет вечно счастлив в браке.) Грязный Гарри, устраивавший самосуд над уличными подонками, хотя бы защищал закон и мирных граждан; мактиговский ниндзя защищает лишь собственные стремления.

Пока герой должен решиться перейти моральную грань, должен решиться поставить себя над другими и стать сверхчеловеком – он, в конечном счете, всего лишь очередной Раскольников, сколь бы преступен он ни был. В мире, где некому принести пиццу, – где нет ничего столь же неопровержимого и достоверного, как пицца, – в этом мире само понятие о моральных законах исчезает напрочь. Можно дать неверный ответ на опасный вопрос. Но когда к происходящему в фильме «Ниндзя-убийца» авторы не предъявляют вообще ни единого вопроса – дело худо. И не надо делать скидку на развлекательность и на отсутствие претензий, на то, что авторы, дескать, «ни о чем таком не задумывались». Если б еще и задумывались – дело было бы уголовным. Потому что это фашизм, братцы. Чистый и неприкрытый. С бюджетом в сорок миллионов и сценарием, написанным за 53 часа.

Алексей Гусев
Фонтанка.ру