На экраны выходит молодежная драма сына режиссера Владимира Хотиненко Ильи — «Асфальтовое солнце», получившая зрительский приз на фестивале «Окно в Европу». Обозреватель «Фонтанки» увидел ее как инди-клип — о любви, потере и взрослении.
Поделиться 1982 год. Распалась группа «АББА». Но Артему Белову (Артем Фадеев) не до жизненных перипетий обаятельных шведов. Он вообще предпочитает хард-рок и группу AC/DC, хоть и занимается в балетной студии. Пошёл по стопам отца, тот (Олег Ягодин) — ведущий танцор в местном театре. Собирается в Лондон на гастроли — конечно, привезет жвачки и джинсов... Подозрительно прощается, просит заботиться о маме (Полина Агуреева).
Но самое главное сейчас для Артема — собрать скейт (который тогда назывался роликовой доской) самому, по схемам из «Техники — молодёжи»; это нужно, чтобы быть не хуже других пацанов и чтоб произвести впечатление на симпатичную новенькую, Карпухину. Всё это — и большое, и малое — происходит под тёплыми лучами солнца, которое закрывается асфальтовой тенью луны — происходит последнее в этом веке полное солнечное затмение…
Поделиться Похоже, звезды и планеты сошлись так, что этим летом нас встретила целая пригоршня «драм взросления» — и более того, все они заслуживают внимания. «Межсезонье» Александра Ханта — самое надрывное, «Страна Саша» Юлии Трофимовой — самая трогательная. А фильм Ильи Хотиненко «Асфальтовое солнце», вышедший к последнему июльскому уик-энду на экраны, удивляет чем-то ещё. Он в, общем-то, похож на «Страну Сашу» формально — те же южные томные виды (снимали в Крыму и в Краснодарском крае). Такой же упор на ностальгический флер. В «Солнце» он даже сильней: тоска по юности, всегда присущая этому жанру, накладывается на позднесоветское ретро. Даже типаж актера, занятого в главной роли, похож: и Марк Эйдельштейн у Трофимовой, и Артем Фадеев у Хотиненко — вылитые Шаламе; нежные, бледные ренессансные лица с темными глазами.
«Асфальтовое солнце» светит обманчиво: то оно выступает как историческая молодежная драма, даже усиленно создает такое впечатление — нарочито вбрасывая реалии 1982 года одну за другой. Фолклендская война, Брежнев, Анджела Дэвис… Но это совершенно не выпуск «Намедни». И уж подавно не фильм-автобиография: рассказ о взрослении школьника в южном городе с отцом-танцором вряд ли похож на историю детства на Алтае с отцом-кинорежиссером. Тем более, что сценарий — не самого Ильи Владимировича, а Насти Кузнецовой, больше всего прославившейся своими «Чиками».
Поделиться Нет, ностальгия тут исполняет более служебную роль. Хотя, конечно, и исторические детали работают, и образ «последнего затмения» навевает определенные апокалиптические ассоциации… Но это всё нужно больше для создания общего вайба. Неприкаянность историческая, пока ещё едва заметное чувство постепенно уходящей из-под ног страны, — рифмуется с личным ощущением тревоги, расставания. С детством, с невинностью, с прошлым. С отцом. Самый расхожий сюжет — потеря отца, не сепарация ребенка от взрослого, а наоборот. Родитель в исполнении Олега Ягодина сам похож на запутавшегося ребенка, и мама, Полина Агуреева, на грустную девочку…
Но и здесь «Солнце» создаёт оптическую иллюзию: и последовательной психологической драмой кино тоже как-то не назовёшь. Линии отца, матери, влюбленности слишком прерывисты, хоть и четки, фильм то забывает про них, то возвращается в своем не слишком связном повествовании. Эта неопределенность, тягучесть его не портит, впрочем. Он и не задуман связным. И уж совсем здесь иллюзорной оказывается линия достижения спортивного и личного успеха — хотя формально как раз она-то заканчивается благополучно — и скейт Артем собирает самый лучший, и все опасные повороты проходит молодцом. Но на это обращаешь внимания меньше всего.
Поделиться Что остается? Наверное, атмосфера, ни к чему конкретному не привязанная и вместе с тем подходящая ко всему. «Асфальтовое солнце» похоже на название постпанкового или синтивейвового альбома — и вот с этим, кажется, можно сравнить картину. Недаром на финальных титрах тут протяжно гладит нервы инди-рок Sirotkin, а не бодро гремит AC/DC. То самое ощущение летнего заката, какого-то вневременного; деревянных оконных рам, пятен света на полу. Того, что существует вечно и всегда на грани. Как и сами люди. Камера, отвлекаясь от асфальтовой пыльной неги юга, всматривается в лица главных героев и в их психику — укрупненно, пристально.
Самое близкое из кино к фильму Хотиненко-младшего — это, пожалуй, не наши картины, а западные (неудивительно, что приз дали именно на «Окне в Европу»). «Параноид-парк» Гаса ван Сента или «Донни Дарко» Ричарда Келли с Джейком Джилленхоллом. Все эти вещи похожи даже не на прошлое, а на сны о прошлом, полные предчувствий, тревоги, поэзии и любви.
Фёдор Дубшан, специально для «Фонтанки.ру»
