«Обычное уголовное дело». Адвокат Алексей Добрынин о «политическом» в допросе Валерия Соловья

Политолог Валерий Соловей лишён голоса. Его адвокат рассказал «Фонтанке» о претензиях Следственного комитета к известному критику Кремля.

Резонансный обыск и последовавший за ним допрос Валерия Соловья ставит «политические» вопросы, но ответов пока нет. Большой специалист в вопросах «оккультных практик Кремля» отпущен домой после общения со следователями. Адвокат бывшего профессора МГИМО, управляющий партнёр петербургского офиса коллегии адвокатов Pen&Paper Алексей Добрынин рассказал «Фонтанке», что известно об «экстремистских» претензиях СК к известному конспирологу.

— Алексей Эдуардович, ваш доверитель Валерий Соловей сейчас в каком статусе?

— Валерий находится в статусе свидетеля.

— По какому делу он проходит и кто проходит вместе с ним?

— К сожалению, сейчас нет такой информации. Когда человека допрашивают в качестве свидетеля, ему не сообщают и не должны по закону, по какому факту возбуждено уголовное дело. Единственное, что нам удалось узнать, что допрос был произведён в рамках уголовного дела, которое было возбуждено осенью 2021 года. Мы не знаем ни числа, ни месяца. Но дело возбуждено по части 2, пункт «В», статьи 282 — организованная группа (действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично, в том числе с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», организованной группой — до 6 лет лишения свободы. — Прим. ред.). И в документах следователей было сказано про признаки этого преступления в отношении «определённой социальной группы».

— Кто имеется в виду? «Силовики», «правоохранители»?

— Я не могу пока это утверждать, но в общении со следователем проскакивало, что под «социальной группой» они понимают сотрудников правоохранительных органов. Хотя у меня нет документов в руках, которые мне позволят это подтвердить.

— А как скоро вы сможете это уточнить? Что говорит право?

— Это возможно только в ходе коммуникации со следователями. Если следователь сочтёт необходимым нам что-то ещё сообщить. В чём я сильно сомневаюсь, потому что вчера следователи даже попытались отобрать подписки о неразглашении данных предварительного следствия у всех наших адвокатов. Такие же подписки были вручены лично Валерию Дмитриевичу и его сыну. И они такие подписки дали. Они же не адвокаты. А мы были вынуждены в силу закона следователю отказать.

— Идёте тропой коллег, которые рискуют карьерой, отказываясь давать следователям подписки о неразглашении?

— Это обычная практика, когда мы пользуемся своим правом, регламентированным законом, а именно УПК РФ. Статья 161 УПК РФ (недопустимость разглашения данных предварительного расследования) прямо говорит нам о том, что уведомление о неразглашении данных предварительного следствия может быть вручено участнику уголовного судопроизводства. Такому, например, как обвиняемый или подозреваемый. Но не адвокату свидетеля. Последний не является участником уголовного судопроизводства.

— Действительно обыск дома у политолога продолжался шесть часов? Сообщалось, что силовики пришли к Соловью в 7:30 утра.

— Меня на обыске не было. Могу только сослаться на слова его супруги, которая сообщила, что обыск проводился с 7:30 утра до вечера. Мы попали только на допрос. Валерию по каким-то причинам не дали возможности позвонить нам в момент производства у него обыска. И только когда его повезли на допрос в следственный комитет, предоставили возможность звонка. А обыск был проведен без адвокатов. Это незаконно. Адвокат вправе присутствовать по требованию свидетеля. А Валерий требовал нам позвонить. Будем это в подробностях выяснять у Валерия, задавать вопросы следователю и, безусловно, обжаловать. Это фундаментальное нарушение права на оказание квалифицированной юридической помощи. Такими вещами пренебрегать нельзя.

— Допрос сколько продолжался?

— Допрос продолжался около двух часов. Что касается качества допроса — вы должны понимать, что это уровень СК РФ. Его нельзя недооценивать. Там есть серьёзные спецы своего дела.

— Без хамства?

— Абсолютно. Никаких посторонних диалогов не велось.

— Сейчас Соловей ограничен в общении с прессой?

— Да. Подписка о неразглашении. Понятно, что с точки зрения закона это ограничение незаконно, но рисковать нашим доверителем и давать следствию возможность возбудить в отношении него уголовное дело по факту «разглашения» мы не будем. Рекомендовали Валерию от каких-либо комментариев отказаться.

— Из дома политолога изъята вся аппаратура?

— Не могу этого пока подтвердить. Но телефон точно изъяли.

— Есть оперативное сопровождение со стороны других силовых структур?

— У меня нет такой информации.

— Какие действия вы будете обжаловать, помимо недопуска адвоката во время обыска?

— Я бы не хотел раскрывать информацию относительно наших планов по защите доверителя. Главный принцип в работе адвоката — не навреди.

— Коллеги прямо пишут, что проблемы Соловья связаны с телеграм-каналом «Генерал СВР». Вы можете это подтвердить?

— Точно знаю, что дело возбуждено по факту распространения в сети «Интернет» материалов «экстремистского содержания». А что следствие под этим понимает, пока неясно.

— Валерий Дмитриевич известен своими не самыми приятными для властей прогнозами и критикой. Следователи вашему доверителю говорили, намекали на его взгляды и активности?

— Нет. Ни намека. Допрос прошёл абсолютно формально. Вопрос — ответ. Без всяких прихватов и прищуров — мол, «мы все знаем».

— Коллеги говорят, что если бы не откровения Соловья про оккультные обряды в Кремле, не было бы проблем. Такого рода дискуссия вокруг этого дела вам помогает или мешает?

— Не помогает. Но и не мешает. Много чего обсуждается. Но как это может помешать адекватной защите? Наша задача работать и качественно оказывать свою юридическую помощь.

— «Когда в стране возбуждают уголовные дела против политологов, это значит, что всё очень плохо с политикой», — комментирует происходящее политик Лев Шлосберг. Мы обсуждаем «политическое дело»?

— Я не политик, а адвокат. Это журналисты применяют такой термин, как «политическое дело». В УПК нет такой категории дел. Для нас это обычное уголовное дело.

— В целом какое настроение сейчас у политолога, который всегда был спокоен и улыбчив?

— Не растерян. Спокоен. Как всегда, уверен в себе.

— В бабочке?

— Нет. Поверьте, допрос свидетеля — это не шутки. И тут как в кино, но только это уже жизнь — каждое твоё слово может быть в итоге использовано следователем против тебя. Допрос очень важная составляющая. И каждое слово должно быть выверено адвокатом.

— Что по датам и процессуальным событиям понятно дальше?

— Ничего. При наличии статуса свидетеля следствие не обязано ничего вам обобщать. Просто вызвали. Допросили. До свидания. «Будут вопросы, мы вас пригласим снова». Но, исходя из практики, мы понимаем, что вероятность передопроса очень большая.

— Ограничения в перемещениях нет?

— А с чего вдруг? Подписка о невыезде возможна, только если человек находится в статусе подозреваемого или обвиняемого. При чём тут свидетель?

— То есть Соловей может выезжать из России, не рискуя перейти в статус, где его могут ограничить в перемещениях?

— Любой человек в статусе свидетеля может делать что хочет. Единственное, и это было бы правильно, когда доверитель хочет выехать за пределы региона, страны, будучи в статусе свидетеля, мы рекомендуем подать письменное ходатайство следователю с просьбой подтвердить, что он уведомлен о выезде доверителя и в ближайшее время (время отъезда, к примеру) не планирует проводить с ним следственные действия. Ответ следователя является доказательством того, что наш доверитель никуда не скрывается и, более того, следователь был уведомлен и фактически согласовал его отъезд. Таких нюансов очень много в уголовной защите.

P. S. После интервью с адвокатом Валерия Соловья телеграм-канал «Генерал СВР» опроверг свою связь с опальным политологом. Соловей известен в России регулярной критикой власти. Он неоднократно утверждал, что высшее руководство России практикует оккультные ритуалы. В июне 2019 года руководство МГИМО попрощалось с профессором из-за его «антигосударственной пропаганды и подрыва политической стабильности». В 2021 году политолог был задержан в Санкт-Петербурге и провёл несколько суток под арестом. На его YouTube-канал подписаны 338 тысяч пользователей, на facebook — 64 тысячи человек.

Леонид Лобанов, специально для «Фонтанки.ру»