«Педагоги привыкли исторически к какому-то бессилию и бесправию». Лауреат конкурса «Учитель года» о выгорании, увольнениях и политике в школе

Педагогам необходимо объединяться в профсоюз, считает петербуржец Иван Меньшиков. Вместе учителя смогут противостоять системе, которая доводит до выгорания.

Учитель математики 166-й гимназии Петербурга Иван Меньшиков вошел в пятерку лучших педагогов страны. Петербуржец не боится открыто критиковать систему образования и активно защищает права коллег в профсоюзе. «Фонтанка» узнала у лауреата конкурса «Учитель года России», стоит ли на уроках говорить о Навальном, какой вклад учителя внесли в голосование по поправкам в Конституцию и почему в случае неприятностей легче уволить директора.

— Иван, вы рассказывали о том, что участие в конкурсе «Учитель года» на районном этапе иногда начинается в добровольно-принудительном порядке. А как у вас было?

— Я пришёл на работу, меня вызвала к себе директор и сказала, что в этом году я представляю школу на районном конкурсе. Такой порядок по букве закона добровольный, но на деле не каждый учитель знает, что может отказаться, и не каждый отказывается. Директорам нужно участие в конкурсе. У них эффективный контракт и зависимость зарплаты от показателей. Мне кажется, что мне повезло, потому что сам бы я никогда не стал что-то подобное пробовать. В результате стало неплохо получаться и я втянулся в процесс.

— Почему сами не стали бы пробовать?

— Потому что у меня было представление об «Учителе года» как о конкурсе красоты.

— Мне кажется, у многих такое представление.

— Да, как о чём-то совершенно несерьёзном и по большому счёту бесполезном. Я для себя нашёл два плюса. Первое — смог познакомиться с замечательными людьми — учителями моего возраста и опытными педагогами, которые обычно являются членами жюри. Второе преимущество — обмен опытом, потому что каждый из выступающих предлагает свой взгляд на проблемы.

Мне кажется, в подавляющем большинстве случаев суперпрофессионалы ни в чём таком и не участвуют. Эти люди всю жизнь работали с детьми и конкурсы их скорее отвлекают.

— Какой у вас была тема открытого урока на конкурсе?

— Тему урока я назвал «Математика как инструмент принятия решений». Я пытался показать, как математика может творчески использоваться в качестве вспомогательного инструмента в разных жизненных ситуациях, это то, что называется функциональной грамотностью, то есть умение использовать предметные знания в неожиданных контекстах. Математика встречается в реальной жизни сплошь и рядом, но не всегда мы её узнаем и можем грамотно использовать. Например, на уроке была задача, связанная с благотворительностью: в какой из благотворительных фондов стоит нести деньги, чтобы получить наибольшую отдачу. Пытались совместить эмоциональное отношение с математикой, рационализировать, обосновать тот или иной выбор. В таких вопросах однозначной позиции не бывает, но мне кажется важным — показать разные взгляды на проблему.

— Что делать, когда школьник говорит, что ему не нужна математика?

— Я работаю в гуманитарной гимназии, и у нас много детей, которые считают, что математика — это предмет второго плана. Я стараюсь, чтобы мои уроки были не связаны только с зубрёжкой формул и теорем, но и связаны с реальным миром и тем, где можно применить полученные знания. Скажем, я убеждён, что теория вероятности сегодня нужна абсолютно всем или статистика. Тем детям, которые считают, что их будущее — это гуманитарные дисциплины или социальные науки, я рекомендую больше обратить внимания на эти разделы.

— Вы педагог и активист профсоюза «Учитель», как получилось, что вы стали заниматься защитой прав коллег?

— Учителя в основном живут сами по себе и трудятся в своих кабинетах практически изолированно друг от друга. Педагогов очень много, и проблемы у нас общие, и мне кажется, совершенно неправильно, что мы так разобщены.

Сейчас в Петербурге и по всей России начинается общая наша беда — всероссийские проверочные работы. Какого учителя ни спроси, все говорят, что это зло, вредит системе образования, потому что массово отменяются уроки, учителя потом сидят до ночи эти работы проверяют, сами работы сомнительного качества и так далее. Однако все попытки как-то возмутиться поодиночке у себя в социальных сетях ни к чему не приводят. Министерство просвещения нас не слышит и все равно эти работы спускает. Получается, что нужно объединяться. И я решил, что лучше объединяться на основе профсоюза.

— Руководство школы поддерживает вашу активистскую деятельность?

— Конечно, нет, при этом не нарушается закон. В рабочее время я работаю, а активизмом занимаюсь в свободное и не даю поводов для увольнения. Мы нашли общий язык с руководством.

— И всё же, почему не поддерживает?

— Для директора это определённые риски. Если у него в школе есть учитель, который даёт комментарии в СМИ или публично выступает, очень активен в социальных сетях, это может привлечь внимание администрации района, города. И в конечном счёте кто у нас будет назначен виноватым и крайним? Конечно же, директор. Учителя защищены лучше, а директора можно уволить по 278-й статье ТК РФ без объяснения причин. Если, конечно, директор сам не справится с проблемой и не уволит активиста превентивно.

— С какими проблемами педагоги обращаются в профсоюз?

— Есть две большие категории. Проблемы, связанные с давлением государства, например со всероссийскими проверочными работами или какими-то другими способами заставить учителя вместо своего урока проводить другие мероприятия — например, занятие, посвящённое памятной дате. Учителей беспокоит засилье патриотизма в школе, идеологическая работа. Вторая группа вопросов связана с конкретными случаями нарушения трудовых прав. Все мы слышим такие истории, последняя произошла с Александром Рябчуком из Ростова-на-Дону. Тут мы не можем помочь, потому что он сам написал заявление об увольнении. Мы говорим всем педагогам, что это очень порочная практика, так лучше не делать. Не надо помогать работодателю вас уволить.

— Когда мы готовили текст про защиту прав учителей, многие отказывались говорить даже анонимно. Сложилось впечатление, что много недовольства среди педагогов, но открыто выступать мало кто готов.

— Для меня, если честно, это тоже загадка. Мне приятно, что учителя, с которыми я работаю, особенно в рамках профсоюза, не такие. Но я тоже вижу, что подавляющее большинство учителей боится, как бы чего не вышло, хотя у нас даже есть поговорка: дальше школы не пошлют. Очень трудно уволить учителя без оснований.

— Есть же знаменитые случаи — например, увольнение из-за фото в купальнике.

— Это следующим образом происходит: на учителя начинает давить руководство школы, и он пишет заявление по собственному желанию. Педагог не чувствует в себе сил сопротивляться, ведь для этого нужны ресурсы. У нас учителя работают с огромными перегрузками. У них нет ни времени, ни энергии, чтобы возмутиться публично или взять на себя дополнительные, пусть и небольшие, риски.

— К вам в профсоюз обращались, например, из-за административного давления по голосованию за поправки в Конституцию?

— У нас последние несколько лет наблюдается административный призыв на любые голосования, но, справедливости ради, по Петербургу я не слышал, чтобы говорили, как именно голосовать. Сгоняют бюджетников, в частности учителей, и требуют, чтобы они докладывали руководству о том, что они пришли и проголосовали, просят прикрепиться к той школе, где работают, то есть приехать на место работы и проголосовать, чтобы легче было проконтролировать. Такой учёт тоже нарушение закона, и учитель имеет право отказаться.

— Почему учителя соглашаются и позволяют на них давить?

— Наверно, тут играет роль несколько факторов. И достаточно высокий средний возраст учителя, и педагоги привыкли исторически к какому-то бессилию и бесправию, что система сильнее отдельных людей, как бы они ни сопротивлялись. Может быть, бюджетная должность создает впечатление у людей, что они не имеют права сопротивляться. Система в данном случае не требует больших усилий: прийти в школу и проголосовать — для многих учителей это совсем небольшие затраты. А вот сказать «нет» требует большей готовности идти на риск, готовности поссориться с директором.

— Учителя сами себя считают незащищёнными, потому что часто оказываются между двух огней: родителями, которые любят качать права по поводу и без, и директором, который тоже не прочь дать нагоняя.

— Да, есть ощущение, что не на кого опереться, и профсоюз нельзя сказать, что настолько массовый, чтобы он мог защитить отдельного учителя. Мы сегодня с трудом можем представить забастовку учителей, потому что большинство педагогов опасается каких-то активных действий, угрозы потери работы и санкций со стороны администрации школы. Нет какой-то инстанции, на которую можно опереться. Получается, что каждый учитель, говорящий сегодня «нет», может рассчитывать только на себя. Поэтому я и в профсоюзе.

— Сейчас политика стала актуальной темой для школьников. Вы разговариваете со своими учениками про Навального?

— Если речь идёт об уроках, то я считаю, на них совершенно неэтично говорить о политике. Если ребенок после уроков задает вопрос или в социальных сетях интересуется мнением о текущей политической ситуации, стараюсь осторожно высказываться, без большого количества оценочных суждений, потому что ребенок должен сформировать свою позицию. И у него есть родители, которые вряд ли будут довольны тем, что учитель занимается какой-то агитацией.

— Работать в школу не так часто приходят мужчины, как вы думаете, почему?

— Ответ на поверхности: зарплаты педагога зачастую недостаточно, чтобы прокормить семью. Чтобы мужчина, который у нас в обществе расценивается как главный источник дохода, чувствовал себя комфортно и мог позволить, чтобы жена ушла в декрет и растила детей. Может быть, ещё дело в том, что наша работа все больше из учительской превращается в бумажную волокиту.

— А что вас тогда держит?

— Мне сама концепция работы за зарплату с самого начала моей жизни и карьеры казалась неправильной. Я искал дело, не глядя на то, много ли оно мне принесёт денег, где-то с третьей попытки дошёл до школы. Сама работа школьного учителя мне кажется настолько важной, востребованной, правильной и интересной, что я мирюсь с недостатками — большой нагрузкой, невысокой зарплатой, юридической незащищённостью. Я очень ценю ощущение, что занимаюсь чем-то полезным.

Беседовала Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»