«Ну Коля». Как Маргарита Юдина встретилась с полицейским, ударившим её ногой в живот (фото)

Жительница Ленобласти Маргарита Юдина рассказала «Фонтанке», что привело её вечером 23 января на площадь Восстания в Петербурге.

Молодой человек, который пришел в палату Юдиной извиняться, назвался «ну Коля». Разговаривал с пострадавшей он в защитной маске. Собеседница, мучаясь от неловкости, куталась в больничное одеяло: в реанимации с неё сняли всю одежду. О том, что разговор записывается и будет опубликован, Маргариту Юдину не предупредили. А через несколько часов выписали домой.

Дом у озера Омчино, где Маргарита Юдина живет с двумя взрослыми сыновьями, 15-летней дочерью, семью кошками и собакой, был построен в 70-е годы. Над одним из окон сохранился резной «кокошник». Их было два, но один отвалился, и Маргарита не смогла его восстановить. Перед домом — небольшой сад, в котором хозяйка выращивает цветы и плоды. Почва здесь песчаная, чтобы что-то выросло, за растениями надо серьезно ухаживать. На участке десяток сосен.

«Соседи извели сосны, а я не могу. Я противник вырубки деревьев. Они здесь росли, когда маленькой была. Так и остались», — рассказывает Маргарита. Под снегом угадывается углубление правильной формы. Это забетонированный бассейн. Осталось доделать поверхностный уровень, чистовой, чтобы не пораниться, когда купаешься. Рядом с бассейном — беседка, на зиму приспособленная под дровник. Правда, дров внутри нет, только какие-то щепочки и палки.

— Это знаменитый валежник, про который закон вышел, что можно его собрать, — улыбается Маргарита. — Машина дров в Луге стоит тысяч 8, нам не на что покупать.

— Почему вам приходится экономить на дровах?

— Я не хочу жаловаться. Нет, мы находим выход из положения. В магазинах всегда остаются поддоны, мы их приносим, распиливаем, топим ими.

Мы обходим дом по утоптанной тропинке. «Это не грязь, мы тут подпиливаем валежник для растопки, — говорит хозяйка, показывая на ошметки древесины под ногами. — Тут у меня лилейники, пионы... Здесь, в теплицах, розы. Сейчас их надо приоткрыть на проветривание, пока тепло».

В доме не все окна застеклены. Хозяйка объясняет, что это нежилое помещение, прихожая, просто руки ещё не дошли вставить стекла.

— А как же вы живёте здесь, когда на улице двадцатиградусный мороз?

— Мы все ушли в кухню. Вокруг печки поставили кровати, чтобы тепло не распылять на весь дом. Там буквально приходится разуваться и ходить по кроватям.

Хозяйство — спартанское, зато почти полностью автономное. Питьевую воду берут из 15-метровой скважины. Воду для стирки собирают талую, с крыши.

«Мы сами сделали подобие водопровода. Поставили две бочки со шлангами сливными, чтобы в кухню подавалась вода через бойлер. Канализации у нас пока нет, но мы над этим работаем, — говорит Маргарита. — Если не топить, не всегда же дрова добудешь, бывает 6–8 градусов. Средняя температура в доме — четырнадцать градусов».

Бюджет семьи Маргариты — около 10 тысяч рублей в месяц. Справляются, потому что многое удается вырастить на участке. По весне Маргарита продает герань и рассаду, подрабатывает репетиторством по математике. Переводит с немецкого и голландского. Весной, когда подходят экзамены ЕГЭ, уроки проходят прямо в беседке, где сейчас «прописался» валежник.

«Бывает, что нормально зарабатываю: тысяч 20 в месяц, иногда около 30. Но сейчас не сезон», — говорит она. Официально женщина не трудоустроена с 2017 года. «У меня сына избили — за косой взгляд. А когда я подала заявление в Следственный комитет, меня уволили с работы. Я была делопроизводителем в воинской части. Это было в феврале 2017-го. После этого я не могла найти работу. У сыновей постоянной работы тоже нет, только подработки. Ни разу не было случая, чтобы не обманули с зарплатой, — говорит Маргарита. — А официально трудоустроиться невозможно».

Рыжий кот по имени Феденька выходит из дома и громким мяуканьем требует внимания к своей персоне. Летом хозяйка вешает всем своим кошкам на шею бубенчики, чтобы они не могли охотиться на птиц. Ловить мышей и кротов бубенчики не мешают.

Маргарита Юдина не скрывает, что 23 января «не просто так гуляла» в центре Петербурга. От Сенатской площади дошла с толпой до Марсова поля, а когда люди двинулись к площади Восстания, уже собиралась уходить.

«Вдруг слышу крики какие-то. Смотрю: тащат вдалеке девчонку. Я крикнула: «Вы что делаете, оставьте девчонку, мужчины вы или нет?» — рассказывает Маргарита. — Потом смотрю: мальчика хватают. Я пошла навстречу. Говорю: «Отпустите мальчика». Хотела сказать — отдайте ребенка. Все же дети общие, он же как мой сын. Помню летящий в меня сапог. Дальше всё как в тумане».

Разговор прерывает грохот грузовых вагонов. Железная дорога — метрах в ста от дома. Поезда проходят чуть ли не каждый час. Когда идет состав, особо не поговоришь, дом даже трясется немножко.

— А вы никогда не думали переехать? Дом с участком наверняка можно обменять на городскую квартиру.

— Нет, только не квартира. Я человек земельный, — говорит Юдина. — Люблю сидеть в огороде, в своём саду, что-то выращивать. Чтобы были животинки вокруг, чтобы дети себя свободно чувствовали. Люди здесь неплохие живут. Та же деревня, все друг друга знают.

Но с соседями Маргарита приключившуюся с ней историю пока не обсуждала, да и не хотела бы. Ажиотаж вокруг её имени женщину смущает. Она признается, что была готова к тому, что её могут ударить дубинкой. Но такого не ожидала.

«Я помню, что я летела. Точно на земле не стояла какой-то момент, — вспоминает Маргарита Юдина. — Дыхание прекратилось, потому что он (сотрудник полиции. — Прим. ред.) попал в солнечное сплетение. Упала неудачно. Вспышка в глазах, теряю сознание. Меня подняли, как в полусне, куда-то повели. Я ничего не пила и не ела с утра, иначе бы меня стошнило, были сильные рвотные позывы».

В медпункте на Московском вокзале пострадавшей обработали рану. Поначалу никаких эмоций не было, только ощущение какой-то нереальности происходящего. Потом в медпункт пришли двое полицейских, которые сказали, что гражданка Юдина принимала участие в несанкционированном митинге, составили протокол и дали Маргарите подписать.

«Подписала я его корявенько. Мне было сложно прочитать, что там было написано, но самое главное, там было зафиксировано, что меня ударил сотрудник правоохранительных органов», — говорит она. Только после этого вызвали скорую и отправили в НИИ Джанелидзе. Там женщину положили в реанимацию.

«Когда меня в кресле-каталке везли в реанимацию, у входа на отделение стояли два сотрудника полиции, которые начали извиняться: «Мы примем все меры, мы найдем...». Я думала, они пришли снимать показания, как обычно делается в таких случаях, — вспоминает Юдина. — Но никаких показаний у меня не взяли. В реанимации мне зашили голову, поставили капельницу. А на следующий день, в воскресенье, меня перевели на обычное отделение. В палате я была одна. На мне не было вообще никакой одежды: в реанимации меня раздели полностью, даже крестик нательный сняли. Телефон тоже забрали. Я просила дать мне хоть что-нибудь из одежды, но мне сказали: «Не положено». Замоталась в больничное одеяло, как могла. Этот момент очень сильно меня смущал. Я заметила, что рядом с моей палатой в помещении администратора сидит полицейский. Извините за подробности, но я не могла мимо него в туалет сходить, потому что была без одежды, только в одеяле. У меня руки были черные, грязь на тротуаре я прихватила, когда падала. И я не могла даже выйти помыть руки».

Потом появились представители МВД во главе с полковником.

— Мне принесли фрукты, кекс, сок, пачку чая. Такой набор для больничного пациента, — говорит Маргарита. — Полковник начал извиняться. Перед этим я ночь практически не спала в реанимации — лежишь там, как на гладком столе, весь облеплен трубками, спина болит. Перед полковником я пыталась завернуться в одеяло, я же лежала там без ничего и испытывала неловкость. Хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Зашел какой-то парень. Сказал: «Простите меня, я этого не ожидал, мне просто перцовым баллончиком прыснули, ещё мне снежок попал, я ничего не видел. И поэтому так получилось». Тогда, в субботу, я посмотрела ему в глаза. И он тоже смотрел мне прямо в глаза. Он ударил меня сознательно. А в больничную палату пришел человек в плотно надетой на лицо защитной маске. Эту маску он за время разговора так и не снял. Я спросила: «Как тебя зовут?» Он засмущался. «Хоть имя как твоё?» — «Ну Коля». Я не знаю, действительно ли он Коля, и фамилии его тоже не знаю. У меня и в мыслях не было, что кто-то может это записывать. Мне хотелось, чтобы полицейские поскорее покинули палату. И я сказала: «Ну ладно, Коленька, иди». Даже растрогалась где-то. Но потом заведующий сказал: «Приехал телеканал, вы дадите интервью». Я ответила, что не хочу. «Да ладно, люди уже пришли». Мне не понравилось, что на меня так наседают.

— Как вам объяснили, почему Колю надо простить?

— Мне сказали, что это сломает ему жизнь и карьеру. Что он хороший мальчик, перспективный сотрудник, просто был сам не в себе, потому что сначала в него попали снежком, потом обрызгали перцовым баллончиком.

— Что вам обещали?

— Ничего. Они говорили: «Мы так сожалеем, может, вам помочь чем-то?» Из вежливости я не стала отвечать, что мне ничего не надо, сказала только: «Ладно, помогите мне найти работу». Я бы пошла на подработку сторожем куда-то. Но как они эту работу мне найдут? Какого-то человека выкинут, чтобы меня устроить? Я сама на это не соглашусь. Это не был обмен «дашь на дашь». Они что, золотая рыбка, что ли? То, что я хочу, они никогда не сделают.

— А чего вы хотите?

— От них — ничего. Дело же не во мне. Он ударил не лично меня. Он вообще не знает, кто я. На моём месте могла быть другая женщина. Я бы, кстати, не простила, если бы при мне так ударили другого человека. Но тут не личные счёты, чтобы прощать его или не прощать. Это не та категория. Это его начальники не должны прощать такое поведение своих подчиненных, а не ездить к пострадавшим и просить, чтобы они простили.

А потом Маргарите намекнули, что, если она захочет, её могут выписать немедленно, а сотрудники полиции отвезут домой. Перед выпиской женщине вернули одежду. Маргарита показывает эту куртку: капюшон — в бурых пятнах.

Кот Феденька тем временем уже пробрался в дом и устроился в крохотной комнатке за печкой. Эту печку Маргарита сама сложила из кирпичей. Сверху конструкция накрыта металлическим листом, второй такой же лист прикреплен к потолку. Комнатка заставлена горшками с геранью. Чтобы сюда попасть, приходится буквально идти по чьей-то кровати — уложенному на пол матрасу с подушкой и одеялом.

Каждый шаг даётся Маргарите с трудом. В выписке, которую составили в НИИ Джанелидзе, рекомендовано обратиться к хирургу по месту жительства. Основной диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, ушибленная рана затылочной области. Ушиб мягких тканей передней брюшной стенки. Явка к хирургу — 25 января, снять швы — 4 января в Лужской МРБ. «Видимо, подразумевалось 4 февраля, написали с ошибкой», — говорит Маргарита.

...Летом Маргарита планирует продолжить обустраивать сад рядом со своим домом: закончить свой бетонный бассейн, высадить вдоль дорожки кипарисовики. А пока собирается украсить печку «изразцами» — кафельными плитками, которые очень удачно удалось купить с уценкой, всего по 30 рублей за штуку.

За домом снова грохочет — мимо проходит очередной состав.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»