«Есть ошибки, которые не поздно исправить. Но всем пофиг». Эксперты о том, почему власть проигрывает в общении с молодежью

Власть выбрала неудачную тональность для призывов не ходить на акции в поддержку Навального. Эксперты объяснили почему.

В ответ на стремительную «навальнизацию» TikTok власти поспешили по всем каналам донести до родителей: держите детей дома, анонс протестных акций — это провокация, участие в ней карается соответственно. «Фонтанка» задала экспертам вопрос, почему власть проигрывает в общении с молодежью.

Александр Ершов, петербургский политолог и политтехнолог:

— Особенность психологии подростков в том, что они почти неизбежно проходят этап противопоставления себя существующему порядку вещей. Так в мое время появлялись панки и хиппи, Ленинградский рок-клуб, а сегодня — сторонники тех, против кого направлена вся официальная пропаганда. И это даже не политика, а чистая психология, которая оказывается важнейшим фактором влияния на политику. Конфликт отцов и детей невозможно отменить в одной отдельно взятой стране. Конечно, власть может пытаться внедряться в молодежные каналы коммуникации — в тот же TikTok — и устами молодых тиражировать провластные тезисы. Теоретически это должно срабатывать, поскольку подростки склонны демонстрировать негативизм в общении со взрослыми, но конформизм — в общении с референтной группой сверстников. Но, как правило, это внедрение делается очень непрофессионально. И главное — дело не в каналах коммуникации и не в форматах подачи информации. Дело именно в содержании — ты либо за официальную позицию, либо против. Если против — то ты свой, если ты за официальную позицию, то ты куплен, карьерист и т. п.

Михаил Виноградов, президент фонда «Петербургская политика»:

— Есть несколько самых очевидных ошибок, которые не поздно исправить, но всем пофиг. Первая: подчеркнуто сталкивать поколения родителей и детей, исходя из адского конфликта поколений. Между ними не все безмятежно, но социологи многократно фиксируют — отношения существенно мягче и уважительнее, чем в советские годы, стороны часто стремятся избегать конфликтов и проявляют взаимоуважение. Родительские неврозы и подростковые комплексы никто не отменял, но не более того. Вторая ошибка — это требовать от школьников подчеркнутого уважения к закону. Законов они и правда не знают, но плюс-минус их заставляют долбить конституцию. Было бы смело утверждать, что нормы законов про митинги отвечают духу и букве конституции — даже если конституционные судьи на пеньках порой считают иначе. В-третьих, попытки подчеркнуто запугивать родителей тем, что система «отморозилась» совсем и настроена на террор и «ГУЛАГ», уменьшает численность участников, но не кратно. Кто-то из родителей, конечно, запрёт детей дома, а кто-то сочтет, что надо пойти вместе с ними, именно так трактуя родительский долг. Ошибка и считать, что, кроме школьников, никто акциями вовсе не интересуется. Наблюдающий за протестом потихоньку стареет и, как следствие, видит все больше лиц, которые считает молодыми и детскими. Гигантские административные усилия, которые прикладывает власть, дают только эффект популяризации факта и даты акции, а заодно и фильма. Ну и однозначно успокоению протестных настроений не поспособствует внесение накануне, в пятницу, «законопроекта имени Пельше», разрешающего назначаемым президентом госслужащим работать на своих должностях без ограничения по возрасту.

Евгений Минченко, политолог, президент «Минченко консалтинг»:

— Есть ли у них задача выиграть? У тех, кто делает все эти вещи [предостережения], есть задача показать активность и сказать: «Мы занимались, мы принимали меры». Вот вам это кажется смешным, а с точки зрения бюрократической это абсолютно осмысленная деятельность. Потому что если, не дай бог, выйдет какое-то значимое количество молодых людей, то зададут вопрос: «А вы где были?! Чем занимались?!» Значимое — это больше, чем выходило в прошлый раз. Цифры, сопоставимые не с Болотной, конечно. На такие цифры те, кто качает протест, думаю, планируют выйти к октябрю. Но сегодня есть задача, сопоставимая с масштабами, которые были против дома с уточкой. Власти нужна демонстрация мер, не эффективности. Эффективность никто не замерит. А усилия по проведению «комплекса профилактических мероприятий» замерят: сколько звонков совершено, со сколькими школьниками переговорили, какой охват. Дети хохочут? Я соглашусь. За последние несколько дней имел общение с подростками на эту тему. И тема существует даже не для очень политизированных подростков. Обсуждают. Слава богу, интересуются ещё у взрослых, что им по этому поводу делать, как к этому относиться. На мой взгляд, тональность, которая была выбрана мной в таком общении, — правильная. Это тональность доверительного разговора. Не когда ты приходишь и что-то навязываешь, а когда к тебе обращаются за твоим мнением. И тогда твоё мнение важно. А если к тебе приходят, не спросив тебя, начинают доводить, понятно, что эффективность этого мероприятия изначально будет значительно ниже. Это может вызвать и раздражение. Но я бы не переоценивал степень этого раздражения. Ну, вот такие кадры у нас. Такая система.

Глеб Павловский, первый политтехнолог президента Владимира Путина:

— Потому что власть ведёт другую битву. Во власти идут другие битвы. Силовики временно взяли верх над штатскими. И как водится, всё продули. Теперь они пытаются своими средствами что-то изменить. Но я не вижу никакого средства бороться с аудиторией TikTok для ФСБ и прокуратуры. Так что главное свойство проблемы в том, что единой власти нет. Единственное общее, что видят молодые люди, — это то, что перед ней какие-то душные старики, которые чему-то учат, что-то запрещают. То есть власть скучна, неинтересна и неавторитетна. Нет никакой битвы за умы. По-моему, у молодых людей, у их большинства, нет идеи бороться с этой старческой компанией. Они просто проходят мимо. Дети идут мимо.

Если власть попытается тронуть детей, то родители, конечно, дёрнутся физической силой. В молодости вообще ты не столько раздражён, сколько тонизирован. По-моему, ещё в прошлом году по разного рода, как водится, закрытым околокремлёвским опросам Навальный у молодёжи вышел на первое место, оттеснив первого политика Путина. А Путин очень долго для молодых был первым. Другое дело, что из этого не следует никаких быстрых перемен. Просто Кремль потерял этих молодых людей и не может их вернуть. Поздно. Думаю, что здесь отсутствие интереса и презрения больше, чем раздражения. Что страшнее?

Эти коммуникации оборваны, провода обрезаны. Что может сообщить нынешний Кремль молодёжи? Он же ничего не предлагает, кроме как идти в госструктуры и принимать правила игры. Кому-то это подходит, но даже те, кто это принимает, принимают это вынужденно. Это не заводит. Тут ни хайпа, ни драйва нет. Вообще наверху идёт своя игра и борьба. Силовики с прошлого года победили. Арест Навального — это их операция. Что они теперь могут сказать? Они же теперь, в общем-то, оказались без штанов. Что они дальше могут сделать с этими 50 миллионами просмотров? Что они могут сделать со «школотой»? Бить и штрафовать? Не факт, что им это позволят. С моей точки зрения, у Путина опять подскочил, я бы сказал, «аппаратный рейтинг». То есть он опять стал нужен: «Парни, без меня вы не справляетесь». Силовики забили политический департамент, который был скорее склонен к тому, чтобы дать Навальному тихо поехать домой, поскольку он им неинтересен. Понятно, что такой вариант в чистой форме бы тоже не получился, но явно бы привёл к меньшему эффекту из-за его возвращения.

А теперь Путин, стоя между теми и другими, может манипулировать. Не исключаю, что он сейчас может вмешаться в процесс. Конечно, не открыто. И ещё раз выпустить Навального. Что технически несложно, ведь дело и суд шиты белыми нитками о его мнимом уклонении от обязанностей условно осуждённого. Он может попытаться стравить давление. Посмотрим.

Николай Нелюбин, Ирина Корбат,

«Фонтанка.ру»