Терешкова, батут Маска, трусы Навального — весь год их цитировал каждый третий (фото)

Самые резонансные слова в 2020-м. «Фонтанка» расставила запомнившиеся ей фразы в хронологическом порядке. Выбирайте, какая достойна звания «цитата года».

1. Дмитрий Медведев, экс-председатель правительства РФ, сейчас — заместитель председателя Совета безопасности РФ

15 января: «Мы как правительство должны предоставить президенту возможность принимать все необходимые решения, и в этих условиях, я считаю, что было бы правильным, чтобы в соответствии со статьей 117 Конституции правительство в нынешнем составе подало в отставку».

Цитата неяркая, абсолютно процедурная, особенно после самого послания президента Федеральному собранию: того самого, где про Госсовет и поправки к Конституции. Скорее — повод вспомнить, какие события казались судьбоносными за пару месяцев до прихода пандемии. Кабинет министров сменился, место Медведева занял Мишустин, что породило шутки о главном критерии — сохранении тотемного животного. В итоге новое правительство получило такой тест на профпригодность, что назначенные позавидовали отставленным.

2. Валентина Терешкова, депутат Госдумы

10 марта: «Зачем городить какие-то искусственные конструкции? Надо все честно, открыто, публично предусмотреть — или вообще убрать ограничения по числу президентских сроков в Конституции, или, если этого потребует ситуация и если этого захотят люди, заложить в законе возможность для действующего президента вновь избираться на эту должность».

Ковид уже в России, но масштаб бедствия пока никто не представляет, а кто представляет — не говорит. В парламенте снимают со стены ружье, которое туда в январе повесил Путин, и

наконец произносят главное: кто вообще придумал про 2 срока? Выступление Терешковой для многих перекрыло неотъемлемый статус первой женщины в космосе; ей припомнили речь 1977 года, в которой она благодарила КПСС, ее ЦК и Леонида Брежнева за заботу о труженицах, которая «нашла яркое выражение в проекте новой Конституции».

3. Александр Беглов, губернатор Санкт-Петербурга

28 марта: «Я много консультировался с врачами. Они все в один голос говорят, — академики, рядовые, — что маска не работает, она не спасает. Это, может, для самоуспокоения — да, может быть. Но она не работает»
28 сентября: «Будем усиливать контроль за соблюдением масочного режима и мер социальной дистанции»

2 ноября: «Мы перешли отметку 900 заболевших. За прошедшие сутки зарегистрировано 923 случая заражения. Это критически много».

3 ноября: «Мы перешли рубеж, к сожалению, 900 человек. Это для Петербурга такая не критическая, но сложная цифра».

Не самые главные слова года, но самое то, чтобы оценить противоречивость натуры петербургского губернатора да и всей антиковидной политики в целом. Формулировки в данном случае зависят от дефицита масок и фигуры собеседника — а точнее, от того, является ли собеседник президентом.

4. Владимир Путин, президент Российской Федерации

8 апреля: «Наша страна не раз проходила через серьезные испытания: и печенеги ее терзали, и половцы — со всем справилась Россия. Победим и эту заразу коронавирусную».

По словам пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, Путин вставил эту фразу в обращение к гражданам самостоятельно. Сеансы массовой психотерапии с участием первого лица государства в пандемию стали традицией, но это главный успокоительный перл года. Когда на итоговой пресс-конференции президента в декабре в кадре появился волонтер по фамилии Печенегин, показалось, что Вселенная услышала Путина.

5. Регина Тодоренко, телеведущая

27 апреля: «Твой муж тебя бьет, а почему, ты не задумывалась? А что ты сделала для того, чтобы он тебя не бил?»

Год был сложный, светские и околосветские новости и скандалы мало интересовали публику. Конечно, Дзюбу никто, извините, не переплюнет, но он все сделал молча. Так что в список мы включим вот эту фразу Регины Тодоренко, за которую ей потом пришлось неодонократно извиняться и за которую Glamour ее лишил звания «Женщина года».

6. Джордж Флойд, гражданин США

25 мая: «Я не могу дышать».

Смерть чернокожего Джорджа Флойда во время его задержания белыми полицейскими запустила такую волну протестов в США, какой там не видели много лет. Несмотря на неоднозначный образ самого погибшего, именно он стал главным символом этого протеста, а движение BLM выплеснулось далеко за пределы США и накрыло собой чуть ли не все сферы общественной жизни — от спорта до, конечно, политики. На этом фоне даже выборы в Штатах не кажутся главным событием года за Атлантикой.

7. Илон Маск, основатель компании SpaceX

31 мая: «Батут работает».

Что называется, главный панч 2020 года, в котором жили все-таки не только пандемией. После успешного запуска космического корабля Crew Dragon Маск сделал отсылку к снисходительной фразе главы Роскосмоса Дмитрия Рогозина, который в ожидании санкций США в отношении российской космической отрасли предложил Штатам доставлять американских астронавтов на МКС с помощью батута. Этот космический треш-ток, впрочем не закончился: Рогозин заявил, что в тот раз просто предупреждал заокеанских партнеров и угрозу услышали.

8. Бывший схиигумен Сергий, лишенный в итоге сана

12 июля: «Товарищ Путин, товарищ Гундяев и ваши все приближенные, у вас родители были, у вас родители есть? Какой вам суд надо? Куда вы ведете русский народ? Еще раз повторю, сдайте свои полномочия, вы деморализованы и беспомощны перед гневом Божьим за ваши безнравственные, богохульные бесчинства. Жду вашего решения и жду вас на переговоры».

Этот, казалось, локальный сюжет тоже отвлекал от пандемии и тоже дошел до важной вехи к концу года: за Среднеуральским женским монастырем наблюдали, а в июле его удостоила визитом Ксения Собчак, что закончилось скандалом и рукоприкладством. Сергия штрафовали за распространение в Интернете фейков о коронавирусе, чипировании и опасности 5G, все удивлялись мягкости подхода — особенно на фоне «пластиковых стаканчиков». В итоге в конце декабря бывшего схиигумена все же задержали; ему вменяют три статьи — склонение к самоубийству, нарушение права на свободу совести и вероисповеданий, самоуправство.

9. Александр Лукашенко, президент Белоруссии

17 августа: «Пока вы меня не убьете, других выборов не будет».

Лукашенко много всего наговорил в течение года, который для Белоруссии оказался еще более кризисным, чем для других стран. Самым медийным, конечно, стал его пролет над Минском и проход от вертолетной площадки с автоматом и в компании сына в бронежилете. Но в приведенной реплике, наверное, ясно видны пределы договороспособности Лукашенко.

10. Юрий Фиалко, приглашенный в суд адвокатами Михаила Ефремова

19 августа: «На обстоятельства автоаварии с участием машины Ефремова могли повлиять даже космические аномалии, гидроакустические дыры или электромагнитные излучения».

Опять же, не главная формула в этом процессе года, однако она дает ясное представление, во что превратился суд над актером Михаилом Ефремовым. Эльман Пашаев стал самым известным адвокатом страны, хотя этого статуса его закономерно лишили. Ефремов пытался менять защитника, однако в итоге получил 8 лет. Позднее срок скостили на полгода.

11. Олег Тиньков, основатель и основной владелец TCS

16 октября: «Давайте МЫ, а не они купим этот говно-«Яндекс». Я не верю в эту забюрокраченную компанию».

Вот в такую, гм, вербальную интервенцию в итоге вылилась одна из самых ожидаемых на российском рынке сделок: сайт Лондонской биржи еще 22 сентября сообщили о готовящейся покупке «Яндексом» бизнеса TCS Group за 5,5 млрд долларов. Однако в итоге переговоры были сорваны.

12. Владимир Путин, президент Российской Федерации

17 декабря: «Этот пациент берлинской клиники пользуется поддержкой спецслужб США в данном случае. Спецслужбы за ним присматривают, но это не значит, что его нужно травить, кому он нужен. Если уж травили бы, довели бы до конца».

После выхода расследования об отравлении Навального президент был вынужден отвечать на вопросы о нем во время декабрьской пресс-конференции. Ответил без неожиданностей. Конструкцию «хотели бы отравить — отравили бы» перефразировали в Сети неоднократно в духе «хотели бы поднять уровень жизни — подняли бы». Самым объемлющим высказыванием в Сети стало: «Все, что нас не убивает, просто не хочет. Хотело бы — убило бы».

13. Оппозиционер Алексей Навальный и предполагаемый член «группы отравителей» Константин Кудрявцев

21 декабря:

— У нас самый рискованный в теории предмет одежды какой?

— Ну, трусы.

— А ничего, что мы с вами по обычному телефону разговаривали?

— А-а, мы ничего такого не обсуждали особенного. Это скорее экстренная ситуация, я думаю, ничего страшного нет. Я согласовал с Богдановым.

На самом деле, по словам Навального, разговор состоялся за неделю до публикации, но весь мир послушал эту замечательную беседу именно 21 декабря, уже после того, как российский президент улыбнулся версии об отравлении оппозиционера. Трусы Навального стали мемом, и на них, как на красную тряпку, отреагировало государство: против самого Навального и его соратников возбуждают новые уголовные дела.

Николай Кудин,
«Фонтанка.ру»