Если он в ботинках, то почему с трубой? Как памятник Ушакову не подружился со снесенным храмом (фото)

Идея памятника адмиралу Ушакову спровоцировала горячую дискуссию на Градсовете Петербурга. Архитекторы вспомнили храм, который стоял рядом 90 лет назад.

Градостроительный совет подверг критике эскиз памятника Федору Ушакову, который хотят поставить перед Военно-морским музеем на площади Труда. По соседству — крипт разобранной Благовещенской церкви. Если в будущем ее как градостроительную доминанту восстановят, памятнику и храму может стать тесно, флотоводец упрется лицом в стену. А главного архитектора Владимира Григорьева мучил вопрос, почему адмирала изобразили в ботинках и с подзорной трубой.

В Петербурге на площади Труда хотят поставить памятник флотоводцу Федору Ушакову. Идея принадлежит ассоциации общественных организаций ветеранов Военно-морского флота и Морскому совету при городском правительстве. На градостроительном совете эскиз 18 декабря представил авторский коллектив – победитель открытого конкурса в составе Владислава Маначинского, Анатолия и Лады Черновых. Высота монумента — более 8,3 метра. Адмирал на макете стоит на постаменте из светло-серого гранита. Маначинский пояснил — по замыслу Ушаков находится в состоянии покоя и одновременно готовности. Ноги достаточно широко расставлены, минимум аксессуаров. Под постаментом в центре — роза ветров, символ морских путешествий.

У главного архитектора Петербурга Владимира Григорьева особый интерес вызвал факт, что авторы памятника обули адмирала в ботинки. Маначинский объяснил, что костюм на Ушакове — мундир образца 1803 года, который по соизволению Александра I был принят для высших воинских чинов, в частности адмиралов. «Поэтому на Федоре Федоровиче брюки, камзол, ботинки с пряжками – они под брюками», – добавил он.

«Мне всегда казалось важным, в какой момент вы его запечатлели. Если он с подзорной трубой, значит, он на корабле, так? Если он во время боя, скорее всего, он в сапогах. Если он надел ботинки, чтобы идти во дворец на прием, непонятно, зачем ему труба?» – задался вопросом глава КГА Владимир Григорьев и потребовал гарантий, что флотоводец мог одномоментно оказаться с палашом, в ботинках и с подзорной трубой.

Рецензент — скульптор Алексей Архипов обратил внимание, что на эскизе авторы «немножко уменьшили ботинки».

Архитектор Юрий Земцов заговорил не о ботинках, а о святом – в случае, если поставить памятник на утвержденном месте, невозможно будет восстановить разобранный в 1929 году Благовещенский собор лейб-гвардии Конного полка. «Нам это место знакомо, потому что мы делали здесь подземное пространство. Комплекс внутри был жестко ограничен сохранившейся криптой собора. И лестница (вход под землю) была сделана с расчетом, чтобы с небольшим отрывом подойти прямо к паперти собора. Вот сейчас, смотря на это, я уверен, что сюда собор не поставить», – заявил эксперт.

Фундамента собора памятник не касается, заверила его член ассоциации Наталия Чадина. «А кто это сказал, что не касается? Я помню, какой формы эти фундаменты, и как мы к ним приближались, и как это было трудно», – возразил архитектор.

Разрешить спор попросили присутствовавшего на совете главу комитета по охране памятников Сергея Макарова. «Эта точка указана в законе, посвященном местам возможной установки памятников. Точку специально выбирали так, чтобы она не касалась фундаментов церкви, которая стояла на нынешней площади Труда. Я не уверен, что сейчас идет речь о воссоздании этого храма, потому что если там появится храм, то о площади Труда как транспортном узле можно забыть навсегда. Можно думать о воссоздании сколько угодно, просто я не уверен, что это состоится», – сказал председатель КГИОП.

Чадина сочла необходимым напомнить, что установка памятника получила благословение митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия. Уж если митрополит за, то не архитекторам защищать собор, читалась её мысль.

И тут Сергей Мамошин обратил внимание, что Ушаков — единственный из военачальников нового времени, причисленных к лику святых, и поинтересовался, каким образом этот сюжет отображен в эскизе. Маначинский пояснил: при обсуждении с организаторами конкурса было решено, что акцент в фигуре будет сделан на то, что это выдающийся военачальник. А то, что адмирал был канонизирован, подчеркивает оформление постамента, в частности изображение на нем ангелов.

За чей счет предстоит ставить памятник, поинтересовался архитектор Евгений Герасимов. Чадина ответила кратко — за внебюджетный. «Если можно, поконкретнее: это благотворительность? Это вы собираете деньги? Или это фантазии? То есть никаких конкретных источников финансирования нет?»

С последнего ряда поднялся капитан первого ранга, президент фонда «Морская слава отечества» Сергей Макаров, который заверил, что были проведены переговоры с руководством «Ростеха», «Газпрома» и ОСК, которые якобы дали подтверждение, что как только правительство согласует установку, финансирование будет получено. «На сегодняшний день подтверждена сумма 25 – 30 млн рублей», – добавил он.

Замглавы КГИОП Александр Леонтьев увидел, что скульптура маловата для пьедестала. Архитектор Владимир Ухов обратил внимание на диссонанс между основанием и самой фигурой, его мнение разделил ряд членов градсовета. Руководитель «Студии 44» Никита Явейн заинтересовался, а смотрит ли роза ветров точно на север. Позднее архитектор заметил, что звезда отклонилась от сторон света примерно на 20 – 30 градусов. «Мы не имеем права [сдвигать] компас на 30 градусов. Ну надо совесть иметь!» – воззвал эксперт и предложил «в парадном качестве на бал с трубой не ходить».

Мамошин призвал потенциал совета направить на то, «чтобы не делать здесь памятник», так как заранее закладывается конфликт с воссозданием храма.

«Категорически поддерживаю Михаила Александровича, – заявил Герасимов. – Мы, я считаю, ни в коем случае не можем закрывать будущему поколению возможность воссоздать церковь. Мы не должны этого делать. Предыдущие поколения её разобрали; если у нас не хватает сил и мужества её воссоздать, значит, мы должны оставить следующим поколениям [эту] возможность». Он подчеркнул, что в этом месте ставить памятник категорически нельзя без широкого общественного обсуждения восстановления храма.

Его коллега поддержал, что в случае восстановления храма флотоводец упрется лицом в стену. Также в пику авторам было поставлено, что днем солнце будет светить адмиралу практически из-за спины, а вся более чем 8-метровая композиция великовата для площади Труда.

Явейн подлил масла в огонь, посоветовав поработать над благоустройством, потому что «скамейки откуда-то из Купчино явно стащили». Архитектор резюмировал, что в случае, если эскиз отправится на доработку, авторам придется показать совмещенный план собора и памятника и визуализацию храма.

Замглавы городского отделения Всероссийского общества охраны памятников (ВООПИиК) Александр Кононов назвал презентацию «откровенно плохой подачей». «Задача Градсовета – рассматривать не столько детали скульптуры, одежды, орденов, сколько градостроительную ситуацию. Памятник вообще не показан с нескольких важных точек. Хочется увидеть: вот мы идем по Конногвардейскому бульвару и входим на площадь. Как мы это видим? Идем по Адмиралтейскому каналу — как мы это увидим?» – пояснил эксперт.

Член президиума ВООПИиК напомнил, что храм — это не пожелание членов совета. «Воссоздание Благовещенского храма в качестве одной из доминант закреплено в законе 820-7. Это те наши храмы, которые рекомендованы к обязательному воссозданию как основные утраченные городские доминанты», – подчеркнул он. Пока представленный эскиз не позволяет понять, можно ли «поженить» памятник и церковь, по мнению Кононова, одобрить работу в таком виде категорически нельзя.

Ирина Корбат,
«Фонтанка.ру»