Добро пожаловать в Россию,

Описка в электронной визе равна угрозе нацбезопасности, а выдаваемые МИДом разрешения на въезд юридически ничтожны. Интуристам и дальше не дадут поблажек на границе в Пулково.

Казус российской современности – выдача электронных виз целиком замкнута на человеческий фактор, и ошибка в одной цифре или букве противоречит бюрократическому мышлению. Погранслужба ФСБ объяснила, почему в туристических и репутационных потерях Петербурга виноваты все, кроме нее.

– Позвольте представиться. Дмитрий Владимирович Давиденко, – произнес седовласый мужчина в костюме.

– Позвольте уточнить вашу должность? – мягко спросил корреспондент «Фонтанки».

– Представитель пограничного управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленобласти.

– Это я уже понял. А должность?

– Меня уполномочили представляться представителем, – мужчина был кремень.

Встреча с Давиденко происходит в Пулково. Кроме прочего, он уполномочен донести правду о туристах, которые приезжают по электронным визам. Коммуникабельность в пограничниках вызрела после статьи «Фонтанки» о злоключениях пассажиров рейса Франкфурт – Петербург. Их не пустили в Россию из-за ошибок в визах и разлучили с родственниками – как те утверждают, безо всякого предупреждения и возможности связаться. Те, кого пропустили через границу, ничего не знали о тех, кого развернули. Пожилой немец обреченно ходил по терминалу с вопросом «Where is my wife?». По словам читателей «Фонтанки», наибольшей проблемой стали языковые трудности. Иностранцам было крайне сложно получить информацию от сотрудников погрануправления.

– Дмитрий Владимирович, сколько работает пограничников на контроле в Пулково?

– По-разному. У нас есть подготовленные люди на случай проблем с электронными визами, они общаются с пассажирами.

– Сколько таких специалистов?

– Наверное, много. Достаточно для того, чтобы не было жалоб. Кроме специалистов, владеющих английским и другими языками, мы привлекаем сотрудников авиакомпаний.

– Сколько их всего?

– Я не считал.

– Сколько времени у вас уйдет на поиск переводчика с языков государства Бруней, Индонезии, Японии?

– Не готов [ответить]. Они постоянно у нас находятся. Граждане Индонезии, как правило, используют английский язык.

Начальник погранконтроля Пулково Сергей Панков взял слово:

– Все сотрудники имеют минимальное знание английского языка, которое позволяет задать минимальное количество вопросов. Если языка не знаем, привлекаем переводчика.

По словам Дмитрия Давиденко, претензии пассажиров к пограничникам необоснованны. Просто потому, что во всех своих неприятностях виноваты сами пассажиры.

– Мы не пускаем граждан, которые приехали без визы, – заявил Давиденко. – Виза считается оформленной, если она есть в базе, доступ к которой имеется у нас.

– Получается, иностранцы едут в Россию без подтверждения, что консульский департамент МИДа оформил им визу?

Не совсем верная формулировка, – уточняет уполномоченный представляться представителем. Туристам МИД выдает документ, который называется «электронная виза». Информация с нее копируется в базу данных.

– Иностранец перед поездкой может самостоятельно сверить сведения из визы с паспортными. Разночтения остаются на его совести.

– Это не ответственность МИД?

– В первую очередь это ответственность самого человека. Если он заполняет заявку и указывает другую дату рождения, то виза, получается, выдается человеку с той датой рождения.

Панков приводит пример:

– Если меня зовут Никита, а я в визу впишу «Никитос», потому что меня жена так называет, останусь ли я тем же человеком? Нет.

– А какие непреодолимые сложности в том, чтобы внести изменение в данные электронной визы в аэропорту прибытия – например, второе имя? Подданный Нидерландов, оформив визу через МИД с упоминанием имени Мартин, хотя по паспорту он Мартин-Жерар, видит одобрение, получает визу, прилетает в Пулково, где перед ним встает сотрудник погранслужбы… – просит корреспондент дополнить фразу.

– И сверяет паспорт с базой данных выданных виз.

– Сколько усилий стоит сверить личность гражданина, чтобы не считать его безвизовым только из-за описки или нехватки второго имени?

– Я – исполнительный орган, – ответил Давиденко. – Я исполняю федеральное законодательство. И еще. Вопросы, связанные с внесением неправильных данных, могут затрагивать безопасность государства. Человек может сознательно их внести. Мы сверяем документ, выданный нашим государством, и удостоверение личности. Если несовпадение, то извините.

– Вы рассуждаете исключительно с позиций бюрократии. А как же гостеприимство, экономика? Почему органы госвласти не могут обсудить эти проблемы…

– А как же законопослушие? – ворвался в разговор Сергей Панков. – Человек, приезжающий сюда, должен соблюдать законы Российской Федерации. Есть нормативно закрепленный порядок. Вы попробуйте заполнить заявку на визу, и тогда мы будем разговаривать на одном языке.

– Есть ли какая-то ответственность компании-перевозчика в таких ситуациях?

– Она обязана проверять соответствие визы паспортным данным в аэропорту отправления, – ответил Давиденко.

– Может перевозчик считать незначительным отсутствие второго, третьего, четвертого имен?

– На сайте МИД есть четкое разъяснение.

– Как можно избежать случаев, когда членов одной семьи разлучают на погранконтроле без возможности пообщаться или передать личные вещи?

– Если человек захочет непонятно что передать, нужно привлекать таможенные подразделения. Опять же, это один из элементов безопасности.

– Его же проверяли в аэропорту отправления, он прилетел в Петербург абсолютно «чистым».

– Нам это неизвестно. Если авиакомпания сажает на борт человека, у которого неправильно оформлена виза, значит, качество проверки для нас – налицо. Мы не можем доверять.

Александр Ермаков, «Фонтанка.ру»