Большие обещания: Как популизм разрушает парк на Ватном острове

Проект парка на Тучковом буяне станет – ну, имеет шансы стать, по крайней мере, – главным градостроительным начинанием в Петербурге ближайшего десятилетия. С одной стороны, набережная Малой Невы между Биржевым и Тучковым мостами осталась последним неоформленным участком в самом центре города, прямо напротив ансамбля Стрелки Васильевского острова. С другой – решение разбить вместо квартала судей парк могло бы знаменовать собой переход в целом к более гуманным и своевременным градостроительным практикам.

Амбициозность напрашивается. Губернатор, торжественно объявляя о намерении разбить парк, обещал сделать его «лучше, чем "Зарядье"». Можно, конечно, уточнять: чем именно лучше? С большим вкусом, более посещаемый (не дай бог, честно говоря), больше любимый горожанами? Как бы то ни было, главное очевидно: парк «Тучков буян» должен соревноваться с выдающимися образцами современной ландшафтной архитектуры. Спорить не хочется, но вот пока идет не к тому.

Мы наблюдаем не столько кропотливый и сложный процесс создания парка, сколько его публичное обсуждение в разных форматах. Проходят опросы относительно названия и наполнения парка. К организации конкурса пригласили московский институт «Стрелка», к заслугам которого пропаганда прогрессивных идей относится, кажется, куда больше, чем удачные реализованные проекты. Нанятый этим самым бюро эксперт-антрополог без иронии говорит, что парк будет спроектирован исходя из выявленных им фобий петербуржцев.

Происходящее объяснимо. Чтобы разбить на Ватном острове «парк мечты», нужно решить две, в данный момент несколько противоречащие друг другу задачи. Мало просто позвать лучших архитекторов, заказать им проект и реализовать его – что и так на деле куда труднее, чем на словах. Надо еще, чтобы вокруг этого проекта сложился некий общественный консенсус. Вспомним Мариинский театр, вторую сцену. Начиналось ведь с того, что несомненно интересный проект Эрика Оуэнна Мосса, привезенного в Санкт-Петербург Валерием Гергиевым, вызвал у многих негодование, казался слишком уж резким. Потом был конкурс, еще один проект, а построили в итоге третий, который не нравится решительно никому. Вроде как много мнений и пожеланий учли, но на результате положительно это никак не сказалось. Задним числом очевидно, что опасность заключалась не в эксцентричности проекта, а в качестве его реализации. Хоть «ледяные глыбы» Эрика Мосса, хоть «платье императрицы» Доменика Перро, построенные по замыслу автора, стали бы результатом куда менее бездарным и вредным для пейзажа, чем то, что вышло в итоге.

Городское правительство не ошибается, когда видит в возможном общественном недовольстве риск для реализации проекта парка. Петербуржцы неоднократно доказали, что умеют отстаивать свою точку зрения, и в Смольном на самом деле научились к ним прислушиваться. Само по себе это большое достижение, его стоило бы считать такой же визитной карточкой города, как улицу Рубинштейна или краеведческие экскурсии.

Недостаток заключается в том, что полезный инструмент обратной связи работает пока очень примитивно. Общественность протестует, правительство отменяет неприятные общественности инициативы. Этого достаточно, чтобы не допустить реализации, скажем, грубого плана реконструкции Императорских конюшен, но не хватает, чтобы сойтись на реализации хорошего. Так и с парком может выйти. Нет сомнений, что горожане сумеют не дать случиться тому, что им не нравится. Но это не исключает возможности того, что парк в принципе разбит не будет или на его месте не появится нечто неприятно заурядное.

Идея вместо метода

За завесой онлайн-опросов и высказывания мало чем подкрепленных «экспертных» мнений скрывается не самая простая ситуация.

Начать с того, что формально на участке продолжается строительство судов, и он пока находится в федеральной собственности. Опасение, будто петербуржцев вовсе обманули и никакого парка не будет, все же представляется преувеличением. Скорее принципиально то, что сейчас нет понимания – кто, собственно, будет парк строить и потом управлять им. Проще говоря, мы не знаем, кто заказчик. Между тем для реализации красивого проекта талантливый заказчик не менее важен, чем талантливый архитектор. Трудно представить себе, чтобы некая структура, государственная или частная, без больших изменений реализовала то, в чем не принимала участие с самого начала.

Потом потенциальным источником разногласий является количество коммерческих площадей в парке. Из всех опросов и высказанных мнений очевидно, что горожане предпочли бы парк без навязчивых развлечений. В онлайн-голосовании лидирует городской газон, даже ресторанная улица не вошла в пятерку предпочтений. Понятно, что положить в основу проекта такие данные нельзя, но настрой горожан с них вполне считывается. Противоречие не разрешить совсем уж запросто, поскольку вертится оно вокруг денег. Подземные сооружения частично уже построены, и решение просто разобрать их может показаться властям расточительством. Сами инвестиции в парк можно и нужно оправдать теми косвенными выгодами для города, которые он принесет. Однако от задачи сделать так, чтобы он хотя бы окупал затраты на собственную эксплуатацию, в наше прагматичное время отвертеться проблематично. Очевидно, что придется искать компромисс. Удачным он может стать только в том случае, если будет основан на серьезных исследованиях – экономических, социологических, инженерных. Грубо говоря, надо понять, сколько строительство парка может стоить; какое минимальное количество коммерческих площадей необходимо, чтобы окупать затраты на его содержание; какие коммерческие функции вписываются в представления горожан о хорошем парке; как выращивать деревья над подземными конструкциями и так далее. Вариант организации подземной парковки на первый взгляд кажется разумным, но и его нужно прорабатывать.

На таком фоне институт и консалтинговое бюро «Стрелка», сейчас ответственное за проведение конкурса, производит впечатление легкомысленное. Из исследований публике пока предъявили изучение тысяч фотографий петербургских парков в социальных сетях. Даже не будем сетовать на возможную нерелевантность метода – хотя хотелось бы верить, что далеко не все посетители парков непременно вывешивают в Инстаграме фотографии с прогулки. Авторы, замечая, что большинство парков пустуют по ночам, ищут тому надуманные причины, не обратив внимания, что дело не хитрее, чем в часах работы.

«Стрелка» видит себя, похоже, этаким миссионером, несущим в российские города свет современной архитектуры. В сфере образования это приемлемо, а вот для городского консалтинга куда важнее следовать методу, чем идеологии. Из наработок «Стрелки» для регионов реализовано, по оценке газеты «Ведомости», около 15 процентов. Формально, вероятно, свою часть работы не выполнили местные власти, но можно предположить, что некая фундаментальная проблема кроется как раз в недостаточном внимании к местным реалиям в процессе работы над концепцией. В Петербурге, по крайней мере, консультанты проводят страннейшие экспертные сессии, во время которых профессионалы ну очень разного уровня рассуждают о своем видении проекта «вообще».

Сам формат мероприятий заслуживает оговорки. Жанр сбора мнений и пожеланий используется в случае работы со стейкхолдерами – сторонами, заинтересованными в проекте. И даже так в нем есть несколько стадий: сначала обсуждение на словах, разбор на примере разных вариантов дизайнерских решений и так далее. Эксперты же могут собираться на совещания в процессе работы, когда им уже есть что сказать предметно. Здесь же мы увидели симпатичный, но безнадежно дилетантский обмен репликами. Кто-то считает, что мерой успеха парка будут посетители – хотя не секрет, что и в торговом комплексе их много. Кто-то делится прописной истиной о том, что парк мог бы положительно сказаться на привлекательности города. Вреда тут нет, но и пользы мало. Может так случиться, что «Стрелка» разработает в качестве ТЗ некий, может, и симпатичный на слух документ, но без учета конкретных условий реализации проекта. Полученный проект с большой долей вероятности отправится на полку или будет до неузнаваемости перекроен. Выглядеть будет так, как будто Петербург просто не готов пока принять плоды урбанистического прогресса – хотя настоящий прогресс заключался бы как раз в выборе методов работы, позволяющих примирить противоречия и вовлечь интересантов в процесс реализации замысла. Стоит добавить, что КБ «Стрелка» в последние годы больше работает с зарубежными бюро второго, а то и третьего ряда, так что и уверенности, что участников отберут так же блестяще, как это сделали в «Зарядье», вовсе нет.

Из сказанного выше следует, что, возможно, конкурс в принципе объявлять пока рано – и в любом случае подойти к нему лучше бы более основательно.

Главный русский вопрос

В наше время главный русский вопрос – не «Что делать?», а «Как это сделать?». Довольно очевидно, что мы хотим получить, с одной стороны, нешумный парк для горожан, а с другой – выдающееся произведение архитектуры. Начать в идеале в любом случае нужно с назначения ответственного за реализацию проекта. В Петербурге более или менее удачно построено то, чем занимались частные компании, – «Лахта Центр», аэропорт, ЗСД, «Невская ратуша».

Вторым важным компонентом должен стать де-факто независимый экспертный совет, куда вошли бы лучшие специалисты во всех областях, так или иначе с парком связанных, от истории до инженерии. Про историю города участникам конкурса должен рассказать Евгений Анисимов, про историю градостроительства – Мария Макогонова, в качестве социолога можно позвать Даниила Александрова из ВШЭ. Члены экспертного совета и курировали бы необходимые исследования там, где они нужны. Внутри этого же совета рабочая группа могла бы заниматься приглашением жюри и первичным отбором участников конкурса.

Наконец, в качестве куратора проекта разумно было бы пригласить кого-то, у кого есть опыт создания успешных современных городских парков, – Сергея Капкова, которому принадлежит успех Парка Горького в Москве; Наталью Фишман-Бекмамбетову, достигшую немалых успехов в работе с общественными пространствами в Татарстане; Сергея Кузнецова, скоординировавшего всю работу по парку «Зарядье» в Москве.

Роль оператора конкурса осталась бы в такой ситуации скорее технической. Его можно было бы позвать из Москвы или вспомнить компании, задействованные в проведении больших конкурсов времен Валентины Матвиенко.

Вернемся к началу. Все же самый главный компонент успеха – некая эволюция общественных отношений: чтобы правительство давало поменьше обещаний, а горожане проявляли бы побольше терпения. На худой конец, Тучков буян можно было бы объявить экспериментальной зоной перемирия. Это ведь ни к чему не обязывает, поводов поссориться в Петербурге наверняка найдется еще масса.