Взрыв мозга.

Ни одно из сообщений о «минировании» не подтвердилось, и у петербуржцев сложилось четкое ощущение: взрывов не будет. Специально для оптимистов и фаталистов «Фонтанка» объясняет, что делать, если вы не верите шутникам.

За минувшие сутки в Петербурге сообщения о минировании получили более тысячи объектов — от школ и торговых центров до редакций СМИ, включая даже совершенно виртуальные ВК-сообщества. Грубо посчитанные экспертами «Фонтанки» потери составляют десятки миллионов рублей. Но вопреки распространенному мнению, если вам пришло такое письмо, эвакуация — не единственный возможный вариант.

Примеров прямого ущерба для предпринимателей во время эвакуации не так уж много. Например, уже приготовленное, но не съеденное посетителем ресторана блюдо осталось неоплаченным. Или брошенная впопыхах в станке заготовка оказалась испорченной. Зато почти всегда уместно говорить о недополученной прибыли. Рассчитать ее непросто, но хороший юрист может это сделать, посидев пару дней наедине с бухгалтером.

Считаем метрами

В применении к ретейлу консенсусная оценка опрошенных «Фонтанкой» экспертов сводится примерно к 40-150 рублям недополученной выручки с каждого квадратного метра торговой площади в час в зависимости от сегмента. Получается, в «Окее» или «Ленте» эта цифра составит примерно 400-500 тыс. рублей. В небольшом ТРК «Шкиперский молл» потерю выручки можно оценить минимум в 600 тыс. рублей. А в огромной «Радуге» со 104 тыс. м2 арендопригодной площади – в 4 млн рублей.

Но так считаются не потери для торгового бизнеса — ведь сам товар никуда с полок не делся, и его все еще можно продать. Уместнее считать именно потерянную маржу. А она у всех очень разная. Где-то и все 150%, а некоторые позиции в тех же гипермаркетах вообще могут идти в маркетинговых целях с нулевой наценкой.

Если подходить к вопросу расчета потерь с той же бесцеремонностью, что наблюдается у «минеров», можно, к примеру, взять в среднем 15-20% наценки. И тогда недополученную прибыль арендаторов той же «Радуги» можно будет оценить в 600 тыс. рублей. По крайней мере, столько можно было бы предъявить авторам писем, если их поймают. В масштабах города с «минированиями» бессчетного количества ТРК и гипермаркетов, речь идет о совершенно серьезных суммах в десятки миллионов рублей даже за разовую эвакуацию. А ведь некоторые ТРК «минировали» по несколько раз.

Ничего не вижу…

Эвакуация сильно мешает учебе, работе и бизнесу. И, несмотря на вроде бы четкое требование закона, получателей таких писем так и подмывает сделать вид, что ничего не было, и остаться в уютном офисе вместо того, чтобы пережидать проверку на улице или в ближайшем кафе. Тем более опыт показывает: его тоже в любою минуту могут «заминировать».

Накопленный за минувшие несколько суток опыт показывает, что эвакуироваться и правда не обязательно. Так, согласно статистике, за 18 февраля полиция осмотрела в Петербурге 1023 объекта, но решение об эвакуации принималось лишь в 436 случаях.

С формальной точки зрения есть Уголовный кодекс, а нем – статья 205.6 «Несообщение о преступлении». В ней говорится, что если кто-то узнает о готовящемся теракте, он обязан донести эти знания до компетентных органов. В противном случае — наказание. Вилка — от 100 тыс. рублей штрафа до года лишения свободы.

Как говорят понимающие в вопросе люди, если получатель письма позвонит по 02 (или по 112) и расскажет, что ему угрожают терактом, полиции не останется ничего другого, как приезжать проверять это сообщение. И пусть оно будет даже 1001-м за сегодня, на время проверки офис, вполне возможно, придется покинуть.

Разумеется, у директора школы или театра никаких сомнений в том, звонить или нет, эвакуироваться или нет, быть не должно. Но как быть бизнесу?

Какое преступление, такое и наказание

Можно ли, понимая это, например, не ставить полицию в безвыходное положение. И как тогда избежать риска приобщиться к статье 205.6?

Если читать текст ст. 205.6 УК РФ с позиции паранойи, может показаться, что если не сообщить о письме с угрозой в полицию, то сесть в тюрьму на год придется не только руководителю организации, но и тому, кто занимается разбором электронной корреспонденции и первый увидел угрозу. И вообще, всем тем, с кем глава компании обсуждал его, принимая решение звонить или нет.

Но все не так плохо. Опрошенные «Фонтанкой» юристы уверены: статья 205.6 может применяться только в ситуации «наличия информации о лице или лицах, которые достоверно готовят, совершают или совершили хотя бы одно из перечня преступлений», упомянутых в статьях о терактах экстремизме и вооруженных госпереворотах.

При отсутствии же действительно достоверных данных в послании у адресата есть полное право не поднимать по тревоге органы. Достаточно лишь для самого себя обоснованно полагать, что полученная анонимка – чья-то глупая шутка. И если дойдет до дачи объяснений — что крайне маловероятно — настаивать именно на этой точке зрения.

Кроме того, фабула статьи о недоносительстве описывает совершенно конкретные преступления, молчание о которых грозит штрафом или тюрьмой. В этот круг не попадает статья, которая почти наверняка и светит приславшему вам письмо шутнику 207 «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма». И если у вас есть достаточно оснований полагать, что сообщение ложное, то в преступном умысле или в халатности уже будет никак не упрекнуть.

Иван Черных,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру