Глава фонда капремонта - о том, на что идут наши деньги

Денис Шабуров рассказывает о граффити на домах Петербурга, лифтах в рассрочку и богатых неплательщиках. Спойлер: насчет влияния мундиаля на список фасадов под ремонт опять не признается.

- Денис Евгеньевич, понятно, что работы этого года еще идут, но уже можно подвести итоги?

– У нас еще 2 недели, так что итоги будут только предварительные. Программу выполнили более чем на 90%. Изначально предполагали провести 2104 вида работ, но после трех корректировок в течение года их стало более 2,5 тысяч. Итоговая стоимость всех работ превысит 12 млрд рублей, из них 6,2 млрд – субсидия из бюджета, более 4,5 млрд – то, что собрано с собственников жилья. Есть еще один резерв: по соглашению с фондом два производителя делают 430 лифтов – это Могилевский и Щербинский заводы. Мы сами составляем проекты, так что появление там какой-то особенной маржи исключено. Принимаем оборудование, монтируем лифты, но платим не сейчас, а рассрочкой в течение трех лет. В следующем году надо будет перечислить 400 млн рублей.

- По другим видам работ на такую схему переходить не планируете?

– Есть такая идея, но состояние лифтов сейчас самая острая проблема, доходило до несчастных случаев.

- И все же главная статья капремонта – фасады. В прошлом году «Фонтанка» писала, что на окончательный список в итоге повлияло проведение чемпионата мира по футболу. Вы по-прежнему настаиваете, что этот фактор не учитывается?

– Фонд получает готовую программу из Жилищного комитета. В этом году действительно сделали вдвое больше фасадов, чем в прошлом, – 267 (около 3,2 млрд рублей), а в следующем будет примерно 300. И действительно, основная их часть – в центре, но не обязательно на туристических маршрутах. К тому же мы много делаем плиточных фасадов массовых серий, в том же Фрунзенском районе, всего порядка 30 – 40. Если вы спрашиваете мое мнение, то нам надо больше сдвигаться в сторону спальных районов.

- Собственно, вам, возможно, в любом случае надо будет это делать, если исторические фасады отдадут КГИОП.

– Мы готовы к этому. Пока еще решение не оформлено окончательно, так что фасады 3 – 4-й категории сложности на 2018 год «отторговываем» все еще мы. Но всю документацию мы сможем передать новому ответственному ведомству. Другой вопрос, что будет с внутридворовыми фасадами тех же домов-памятников? Они почти никогда не относятся к 3 – 4-й категории, как правило, это простая штукатурка. При этом площадь их может в несколько раз превышать площадь парадного фасада. На наш взгляд, было бы логично, если бы КГИОП занимался и ими, раз уж он выходит на определенный дом.

- В городе 20 тысяч многоквартирных домов, вы делаете по 300 фасадов в год. Простая арифметика показывает, что к отремонтированным зданиям в следующий раз вы вернетесь через 60 лет? Это же ненормальный межремонтный период?

– Если исходить из нынешних темпов, то так оно и есть. По разным фасадам разные правила, по штукатурным надо работать чаще, но в среднем можно взять 25 лет. Долгосрочная программа, которую 4 года назад принимали, на эти 25 лет и рассчитана, в ней порядка 18 тысяч фасадов. Сегодняшний годовой объем не дает этого сделать, но мы собираемся его планомерно наращивать, рассчитываем на новые технологии, так что все эти цифры актуальны. Просто, даже если прямо сейчас мы упремся рогом, забудем про лифты и «инженерку» и все деньги бросим на фасады, это нужного эффекта не даст. У нас пока на каждом объекте настоящая вавилонская башня, в том числе и по национальному признаку. Надо, чтобы сформировалась строительная структура, бригады набрали опыта, а главное – появилось достаточное количество квалифицированных прорабов, которые смогут спрашивать за качество с бригад. По мере того, как это будет происходить, мы будем менять краткосрочную программу и расширять ее. То же самое, кстати, относится к лифтам: неизбежно придется увеличивать годовой объем с нынешних полутора тысяч до двух, чтобы «догнать» весь недоремонт.

- Вы планируете собрать с населения 4 млрд рублей по итогам года, сколько собрали сейчас?

– На данный момент – 3,67 млрд рублей. Если отсчитывать от 2014 года, когда взнос на капремонт только ввели, порядка 10 млрд. По долгам есть некоторое снижение, но непонятно, тенденция ли это. От 1,3 млрд задолженности опустились до 1,267 млрд. Собираемость растет – от 84% в 2015 году до 91,2% в этом.

- Вы говорили о претензионной работе с неплательщиками. Действительно, тащите каждого в суд?

– Нет, конечно. 1,267 млрд — это не один должник, с которым приятно было бы судиться, это 264 тысячи собственников жилых помещений с долгами от тысячи до 5 тысяч рублей и 15 тысяч нежилых. В работе у нас 380 исков, к концу года будет 500. Но каждый раз приходится выбирать между мировым судом и отправкой претензии в виде письма. Каждый иск – это 200 рублей пошлины, если бы мы одновременно подались на всех должников, набралось бы 55 млн. А между тем еще не известно, смогут ли приставы эти деньги взыскать, даже вооруженные исполнительным листом. В то же время отправить претензию – это 15 рублей. Конечно, эффективность судебных разбирательств выше, по нашим расчетам, около 40% мы можем взыскать через иски. Что касается претензий, то их к.п.д. – порядка 25%. По нежилым помещениям с изменениями в Жилищный кодекс собственники могут платить раз в год. Так что судимся мы с теми, у кого просрочка копится дольше года.

- Существует коллективный портрет неплательщика?

– Мы составляли список топ-должников, и могу сказать, что это очень разные категории. Есть откровенно асоциальные элементы. Но большое количество и состоятельных людей, с квартирами в центре по 100 метров и больше. А вот люди, которые оказались в сложной финансовой ситуации и получают меры соцподдержки, платят исправно, иначе им просто приостановят выплаты пособий.

- Фонд – одно из немногих госучреждений, которое получает деньги населения не только через бюджет, но и напрямую. Отсюда и вопросы, на что они идут.

– Да, разумеется. Но могу сказать, деньги, собранные с собственников, никуда, кроме как на ремонт, пойти не могут. Это жестко регламентирует закон, Жилищный кодекс. Деятельность самого фонда финансируется из бюджетной субсидии отдельного назначения. Между собой эти деньги никак не пересекаются, они поступают на разные счета в разных банках.

- Кто контролирует расходование средств? Одних ваших слов жителям, скорее всего, недостаточно.

– Так или иначе нас проверяют порядка 17 ведомств. Из очевидного – жилищный комитет, государственная жилищная инспекция, прокуратура, комитет финансов, комитет финансового контроля, ГУ МВД, антимонопольная и налоговая службы. В этом году прокуратура уже запросила 71 материал, МВД – 57. Не далее как в прошлом месяце Федеральное казначейство проверяло нас на порядок расходования бюджетных средств.

- Одно дело – проверки, а другое – раскрытие информации. В законе об НКО написано, что организация должна ежегодно размещать в интернете или предоставлять средствам массовой информации для опубликования отчет о своей деятельности в объеме сведений, представляемых в уполномоченный орган. У вас на сайте есть разбивка по каждому дому, но свести это все в один документ невозможно. Почему не публикуется открытый отчет – сколько поступило денег на данный момент, сколько потрачено и на какие виды работ? А если публикуется – то где?

– Мы публикуем на сайте и бухгалтерскую отчетность, и годовой отчет. Просто дело в том, что за 2016 год материалы еще не прошли аудит. Как только он закончится – цифры появятся на сайте по той же схеме, по какой представлен 2015-й.

Краткосрочная программа 2016 года была рассчитана на 10,2 млрд рублей, 4,5 млрд – взносы жителей, 5,7 млрд – субсидия из бюджета. 3,7 млрд направлялись на 1498 лифтов, 1,4 млрд – на 120 фасадов, 1,5 млрд – на ремонт систем теплоснабжения, 542 млн – на аварийные строительные конструкции, 449 млн – на системы электроснабжения. Из 2783 переданных в работу адресов, работы выполнили на 2726. Причины невыполнения: отсутствие доступа в помещения, техническая невозможность проведения работ (например, газопровод проходит в несущих стенах) и неблагоприятные погодные условия. Взносов по итогам года начислили на 3,77 млрд рублей, уплачено было 3,35 млрд. 86% задолженности приходится на жилые помещения (99 тысяч должников).

- После материала «Фонтанки» про Яковлевский, 5, где жители отказываются съезжать в маневренный фонд, нам пишут читатели. По их мнению, проводить частичный ремонт аварийных строительных конструкций – это нонсенс, потому что в итоге дом будет попадать в краткосрочную программу год за годом.

– Это проблемный адрес, и людей сложно осуждать. Для многих это единственный шанс улучшить жилищные условия, так что они хотели бы получить новые квартиры, а не возвращаться после ремонта. Но это не наши функции. Что касается частичного ремонта, с аварийными конструкциями многое выясняется по ходу дела. Скажем, поставил человек душевую в месте, где она не предполагается, прогнил у него угол. Пока мы не вскроем там все, мы не узнаем, в каком состоянии соседние перекрытия, есть ли дальше биопоражение, аварийность. Кроме того, где взять столько маневренного фонда, чтобы расселить весь дом? Да и пример того же Яковлевского показывает, что далеко не все собственники готовы выезжать. В Советском Союзе в этом смысле было проще, там все были наниматели. Их расселяли в принудительном порядке для комплексного капремонта, меняли все – от перекрытий до кровли и электрики. Но сейчас мы имеем дело с собственниками.

- Пишут еще и о том, что зачастую в программу включен не тот вид работ, который действительно нужен дому. Например, от жильцов дома 20 по Салова. Они утверждали, что меняют новые доски на крыше, хотя настоящие проблемы с фасадом и фундаментом.

– Мы исходим из того, что конструктивное состояние элемента должны оценивать квалифицированные специалисты, инженеры, строители. Жители могут общим собранием отказаться от ремонта кровли, но это не означает, что им досрочно сделают фасад. В таких вопросах жители не всегда объективны. С тем же аварийным ремонтом: на Будапештской при ремонте фасада выдавило одну плиту. Надо расселять квартиру и соседей сверху, чтобы задавить ее обратно. А жителям по другой оси это вообще безразлично, у них море своих предложений. Касаются они, кстати, не только объема работ. Иногда доходит до того, что от подрядчика требуют сменить бригаду, потому что в ней работают представители Средней Азии.

- Какой самый проблемный дом в этом году?

– Их хватает. На Миллионной мы угодили в центр конфликта собственников, на Евдокима Огнева есть трудная ситуация с председателем совета дома, на Исполкомской доходило до рукоприкладства в отношении прораба. На углу Литейного и Невского фасад граффити разрисовали, мы только под покраску его приготовили. Стройматериалы воруют по городу. Но если говорить о самом ремонте, то мы в этом году наконец-то делаем Косыгина, 17. Дом известный, построили в 2006 году с грубейшими нарушениями, застройщика уже нет. Очень скоро облицовочный кирпич стал отваливаться. Еще в 2011 году обсуждалось, что работы выполнит комитет по строительству за 250 млн. В этом году подрядчик вышел на работы за 190 млн. По ходу выясняется, что там не только облицовку всю менять надо, а из-за нарушения гидроизоляции проводить много дополнительных работ. Не хочу кого-то огульно обвинять, но лет через 15 мы намучаемся и с некоторыми новостройками, иногда строят просто ужасно.

Беседовал Николай Кудин,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру