Храм ювелирного искусства (фото)

Церковь хочет получить Исаакиевский собор. “Фонтанка” прикинула, что может получиться. Возможно, из музея выйдет неплохая безналоговая ювелирная лавка - не хуже, чем из Казанского собора.

Пока идут споры о судьбе главного собора Петербурга, «Фонтанка» посмотрела, что происходит в зданиях, уже переданных Русской православной церкви. С точки зрения коммерции эффект потрясающий: ноль налогов и контроля, миллионные обороты, фактический иммунитет от российского законодательства и здравого смысла. В авангарде бизнеса – главный хозяйственник епархии, прибывший с митрополитом Варсонофием из Саранска.

Казанский кафедральный собор в полном распоряжении епархии уже более десяти лет. Этот храм, пожалуй, единственный в Петербурге, который можно сравнить с Исаакием по архитектурному великолепию и, что немаловажно, по удачному расположению в самом историческом центре.

Вход бесплатный. В полумраке несколько ярких пятен – освещенные прилавки с иконами, духовной литературой. И «предметами религиозного назначения». На взгляд невоцерковленного мирянина – обычная ювелирная торговля. В основном помещении кафедрального собора прилавков с золотом и серебром – семь штук. Два встречают посетителя сразу справа от входа. Остальные пять расположились в самом большом западном приделе.

Культ без кассы

В церкви совсем не так, как в остальном мире. На планшетах выложены золотые и серебряные кресты, образки, кольца, браслеты, цепи, серьги. На каждом изделии – бирка. На многих предметах указана цена, про стоимость других можно спросить продавца, он назовёт точную сумму.

– Я хочу купить вот эту цепочку, за тысячу восемьсот десять рублей. (Сумма указана на бирке.)

– Да, пожалуйста.

При этом никакой кассы и никаких чеков. Потому что это, как считается, не купля-продажа серебряной цепочки, а «распространение предмета религиозного назначения». Передача денег – не плата за товар, а пожертвование. Как отмечал в своём обращении Межрелигиозный совет России ещё в 2012 году, "предметы религиозного назначения предназначены в первую очередь для удовлетворения духовных потребностей последователей того или иного вероучения и, в силу своего сакрального характера, не могут быть приравнены к вещам, изготовленным (произведенным) для введения в гражданский оборот" (цитата по сайту «Православие.ру»).

Перечень предметов религиозного назначения утвержден постановлением правительства России и толкуется весьма широко. В петербургских церковных лавках можно встретить даже ложки и вилки «сакрального характера».

Нападки на храм

У изделий ювелирного искусства можно разглядеть бирки, на которых положено указывать наименование изготовителя. В Казанском соборе представлены работы компаний и мастеров, известных давним сотрудничеством с епархией. На многих бирках (в том числе и на свежеобретенной цепочке) указано – «Религиозная организация. Московский патриархат. Санкт-Петербургская епархия». Это не так. Насколько известно, в епархии своего ювелирного производства не существует. Серебряная цепочка с биркой епархии и штампом «ОТК ОСВЯЩЕНО», как следует из именного клейма на изделии, произведена на владимирском заводе «Адамас», а, например, серебряная подвеска ангела-хранителя – одним из петербургских индивидуальных предпринимателей.

«Фонтанка» запросила приход Казанского собора, является ли деятельность по сбыту ювелирных изделий в храме розничной куплей-продажей или чем-то иным?

Секретарь прихода Казанского собора Владимир Ридигер, прочитав вопросы, заподозрил нападки на церковь и перезвонил:

– Пришло ваше письмо, от «Фонтанки.ру». На каком основании вы так написали?

– Нас интересует правовая природа реализации ювелирных изделий в вашем храме.

– Кто вас толкнул на эту исследовательскую работу? Это наводит на грустные мысли.

– На какие?

– Наводит на мысли, что кто-то пытается к нам прорваться и, прямо скажем, подгадить. Кто же вас толкнул на эти... нападки на церковь?

– Нападки на церковь? В чём вы их усмотрели?

– Заставляете нас трудиться, законодательство вам расписывать...

Тем не менее ответ был получен оперативно, за подписью протоиерея Павла Красноцветова. Но пониманию не подлежал.

Согласно письму протоиерея, на основании устава прихода, закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» и постановления правительства, утверждающего перечень предметов религиозного назначения, производимых религиозными организациями, «приход осуществляет распространение предметов религиозного назначения из драгоценных металлов и драгоценных камней. Распространение происходит в виде пожертвования с указанной минимально фиксированной суммой». Больше вносить можно, меньше нельзя.

После нескольких внимательных прочтений понимание так и не наступило: кто кому жертвует? Если «распространение происходит в виде пожертвовования», то получается, что храм жертвует посетителю ювелирный «предмет религиозного назначения», что звучит странно и явно не соответствует действительности. Если посетитель жертвует, то есть дарит приходу деньги, то это понятно. Но на каком основании тогда приход передает ему ювелирный «предмет»? Подарком это быть никак не может, так как дарение в соответствии с Гражданским кодексом не может быть заранее обусловлено никакими требованиями, тем более встречным «пожертвованием». Ситуация, когда одна сторона обязуется передать вещь в собственность другой стороне за заранее оговоренную денежную сумму, абсолютно точно описана в 454-й статье ГК и называется куплей-продажей. «Фонтанка» попросила протоиерея Красноцветова разъяснить сей правовой казус, но ответа пока не получила.

Действительно, в соответствии с Налоговым кодексом, денежные суммы, вырученные религиозными организациями за реализацию предметов культа, не включаются в налоговую массу. Но церковь пошла дальше, вообще отказавшись считать обмен товара на деньги в храме актом купли-продажи. Загнав себя в неустранимую логическую и правовую ловушку.

С точки зрения юриста Владимира Дворецкого, автора комментариев к закону «О защите прав потребителей», автора нескольких книг о правах потребителей и продавцов, «распространение» ювелирных изделий в храме в обмен на установленный размер пожертвования – обычный договор розничной купли-продажи. «На мой взгляд, пожертвование, дарение денег в обмен на некий товар – это притворная сделка, которая прикрывает собой куплю-продажу. Но я полагаю, что доказать это сегодня в российских судах – задача нетривиальная, так как политическая составляющая может перевесить правовую. И судебное решение может быть самым непредсказуемым и даже абсурдным», – считает юрист.

Прецедент был: в 2012 году Хамовнический суд Москвы отказал в иске председателю общества защиты прав потребителей «Общественный контроль» Михаилу Аншакову, который требовал признать нарушения в деятельности церковных лавок в храме Христа Спасителя.

Сколько может составлять неконтролируемый и не облагаемый доход от «распространения», ведомо только руководству приходов и епархии. Согласно исследованию РБК, в последние два года спрос на ювелирную продукцию в целом падает, но на изделия православной тематики, напротив, растёт.

«Фонтанка» обратилась с вопросами к наиболее широко представленным на церковных прилавках ювелирам.

В ООО «Елизавета» ответили, что владелец и руководитель компании Леонид Филимонов никогда ни с кем не разговаривает, и рекомендовали обратиться письменно. На письменное обращение ответа также не последовало.

В ООО «Акимов» попросили уточнить список вопросов. Узнав, что наш интерес касается реализации продукции в храмах, замолчали.

Собственник ювелирных компаний «Арго» и «Одиссей» Константин Бородин как отрезал: «Коммерческая тайна». На просьбу, не раскрывая объемов и цен, объяснить, каким образом его изделия попадают в храмы, ответил: «Я не хотел бы, чтобы кто-то знал, как это происходит».

На условиях анонимности участники рынка пояснили, что ювелирная продукция может отдаваться в приходы или в епархию без предоплаты, под реализацию: оборот позволяет. Размер оборота наши собеседники оценить затруднились. По некоторым данным, в центре Петербурга он может превышать 100 тысяч рублей в день с точки зрения продаж в высокий туристический сезон.

Заметим, что размер обязательного «пожертвования» за серебряное изделие в Казанском соборе раза в три превышает цену такого же в магазине. Разница между «пожертвованием» за золото в храме и ценой в магазине – примерно 1,5 – 2 раза.

Золото против Писания

«Фонтанка» поинтересовалась и другими зданиями, переданными епархии. Показателен пример дома 177 по Невскому проспекту. Построенный в ХIХ веке как жилое здание для служителей, до революции он входил в комплекс Александро-Невской лавры. В 2009 году дом был передан епархии в безвозмездное пользование, а в 2014 году как «имущество религиозного назначения» – в собственность. Сегодня большую часть здания занимает частный ювелирный магазин.

В 2013 году в доме 177 митрополит Владимир открыл магазин «Глагол» – «крупнейший магазин православной литературы и религиозный центр». В 2014 году исследовательский центр «СоМПИс» под эгидой комитета по печати признал магазин лучшим в городе. В «Глаголе» проводились лекции об истории города, искусствоведческие дискуссии, показы кино, детские обучающие студии. Помещения под магазин были предоставлены епархией по договору безвозмездного пользования, в ремонт здания «Глагол», по словам его директора Любови Пасхиной, вложил около 16 миллионов рублей.

27 февраля 2015 года руководству «Глагола» поступило письмо за подписью руководителя финансово-хозяйственного отдела епархии протоиерея Сергея Судакова, недавно прибывшего из Саранска вместе с назначенным на пост митрополита Варсонофием (Судаковым): освободить помещения в срок до 1 марта 2015 года. «Глагол» помещение освободил.

Сегодня на доме большая надпись: «Духовно-просветительский центр Санкт-Петербургской епархии». И надпись поменьше: «Ювелирный центр». На двери табличка, которая удостоверяет, что деятельность осуществляется юридическим лицом «Религиозная организация Санкт-Петербургская епархия Русской православной церкви (Московский патриархат)».

Видимость отличается от действительности. Большую часть здания, весь первый этаж и часть второго, занимает как раз ювелирный центр. На вывеске этого нет, но принадлежит ювелирный магазин не епархии, а обществу с ограниченной ответственностью «Диамида», формально с епархией никак не связанному и на вывесках и табличках никак не отмеченному. Зато с руководством религиозной организации хорошо знаком собственник «Диамиды».

Владелец компаний «Диамида» и «Международная золотая группа» («МЗГ») Армен Манукян оказался единственным из известных участников церковного ювелирного рынка, который согласился на разговор с «Фонтанкой»: «Приезжайте. Всё покажу, расскажу».

Приветливый мужчина средних лет пригласил в кабинет на втором этаже «Православного центра».

- Армен, расскажите, как вы смогли получить для своего магазина помещение в епархиальном доме, прямо напротив лавры?

– Здесь был магазин «Глагол». В 2015 году случилось некое событие, кто-то с кем-то не договорился, магазин съехал. Здание было разрушено, скажем так, в прямом смысле этого слова, требовалась большая сумма, чтобы привести всё это в порядок. Мне предложили, я согласился с тем условием, чтобы на втором этаже был книжный магазин епархии, а первый этаж займет моя организация. С ассортиментом по церковной тематике.

- По договору безвозмездного пользования?

– Совершенно верно.

- Но «Глагол» делал ремонт, и, судя по фотографиям 2015 года, помещения были в прекрасном состоянии.

– До того, как они выехали, они все отремонтировали, всё сделали. Но, когда выехали, всё оставили в непригодном виде.

- Всё, что здесь продается, это производство «Диамиды»?

– Нет, конечно, производства «Диамиды» далеко не всё, здесь изделия десятков фирм.

- А судя по биркам, почти везде производство «Диамиды».

– Все равно. Ценники бумажные, они изнашиваются, мы меняем.

- Изделия «Диамиды» в храмах представлены? Как это происходит? Как они там оказываются?

– Способов крайне много. Какую-то часть покупают благотворители, которые приходят в магазин, покупают и жертвуют.

- Но некоторую часть продукции покупает религиозная организация?

– Да, в том числе, в том числе.

- А реализуют приходы?

– Как правило, в точках в храмах чужих нет. Церковь – это тоже хозяйствующий субъект, естественно, им же нужно жить. Грешить на то, что церковь занимается бизнесом, – это неправильно. Как они иначе будут кормить своих сотрудников? С человеческой точки зрения, если сильно хотите – идите в ювелирный магазин и там купите. А это для верующих людей, для определенного контингента.

- Какие коммерческие и личные отношения вас связывают с Сергеем Васильевичем Судаковым, руководителем финансово-хозяйственного отдела епархии?

– Никаких коммерческих отношений.

- Существует общество с ограниченной ответственностью «Транзит», им в равных долях владеете вы и Сергей Судаков.

– Совершенно верно. Но общество не ведет никакой коммерческой деятельности.

- Сергей Судаков и члены его семьи зарегистрированы в одних с вами квартирах.

– Да, зарегистрированы, и что тут такого?

- Это вопрос о ваших с ним отношениях.

– Секрета в этом нет, проверить несложно. Да, зарегистрированы. Он мой хороший товарищ. Мы, наверное, в 2014 году познакомились, может, чуть раньше.

Больше вопросов к Армену Манукяну у «Фонтанки» не было. Отметим, что в его магазине торговля ведется в соответствии с правилами: каждый покупатель без напоминаний получает товарный чек ООО «Диамида».

Немного цифр: специалисты Knight Frank в беседе с корреспондентом "Фонтанки" прикинули, что месячная аренда квадратного метра в доме 177 по Невскому проспекту может стоить 6 – 7 тысяч рублей в месяц. Площадь здания – 669 квадратных метров. «Диамида» занимает первый этаж и несколько помещений на втором этаже. Итого: годовая стоимость аренды по рыночным ценам – 8 – 10 миллионов рублей. Примерно такую совместную прибыль, по данным СПАРК, показывали «Диамида» и «МЗГ» в бухгалтерских отчётах 2014 – 2015 годов.

Бизнес-сакральность центра

Казанский собор – не единственный, в котором «распространяются предметы религиозного назначения» от ювелирных компаний, но единственный, в котором прилавки занимают значительную часть, видимо, богослужебного пространства.

Ювелиры подсказали: всё дело в месте. Основными «жертвователями» в обмен на церковное золото и серебро являются, как правило, не прихожане и не паломники. Большая часть покупателей, скорее всего, привержена не православию, а конфуцианству: китайский турист стал двигателем торговли. В Казанском соборе или в Исаакиевском (в котором наряду с коммерческими сегодня действуют и две безналоговые церковные лавки, в которых распространяются даже ложки и вилки «сакрального характера»), турист есть, и есть оборот. В других храмах православных посетителей больше, а вот туристов – заметно меньше.

«Фонтанка» убедилась, что правило действует. Даже в Троицком соборе лавры, в котором прихожан на глаз раза в три больше, чем в Казанском, ювелирных прилавков в три раза меньше.

В Сампсониевском соборе и в Троице-Измайловском соборах, тех, что подальше от центра и туристов, по одному прилавку, в Спасо-Преображенском и в Князь-Владимирском соборах ювелирных товаров нет вовсе.

Потенциальные возможности Исаакиевского собора как ювелирного безотчётного церковного универмага в этом смысле вне конкуренции.

Денис Коротков, «Фонтанка.ру»

«Фонтанка» направила запрос на имя правящего архиерея Санкт-Петербургской епархии митрополита Варсонофия (Анатолия Судакова) с просьбой разъяснить порядок реализации ювелирных изделий в храмах и церковных лавках епархии, а также пояснить причины, по которым большая часть здания, переданная в собственность епархии для использования в религиозных целях, передана в безвозмездное пользование коммерческому ювелирному магазину.

Просьба о встрече была направлена и руководителю финансово-хозяйственного отдела епархии протоиерею Сергею Судакову.

Ответов на момент публикации статьи не получено.

«Фонтанка» готова предоставить слово представителям епархии по указанным вопросам.