1 декабря - день похорон известного футболиста и ещё более популярного телекомментатора Владимира Маслаченко. Те, кто его знал «по службе и по душе», расскажут о нём подробнее и профессиональнее. Во всяком случае, дилетантские ремарки даже не истого болельщика вроде как неуместны: ну, встретились два ранее не знавших друг друга человека, поговорили за жизнь, потом разошлись. Но именно эта встреча оставила в душе знак. Скорее вопросительный: почему Владимира Маслаченко не приглашали на весомые аналитические телепрограммы?
Как было дело? Яичница в московском доме за час с чем-то до отправления первого «Сапсана» в Питер: «Смотри, на «Белорусской» перехода нет»... На подходе к метро выяснилось, что дорога перекрыта - ремонт. А на пустынном тротуаре - лишь две фигуры: статный мужчина в зимнем спортивном костюме и с собачкой на поводке. И его не запомнившийся собеседник. «Извините, как побыстрее пройти к метро?» Мужчина с собачкой не сразу обернулся на вопрос...
«…Вы - Маслаченко?» В ответ что-то вроде: «Ну, вот, сейчас Вы позовёте меня к магазину... и…» - «Простите, Владимир - не знаю Вашего отчества. Зачем Вы так? Я лишь хочу выразить Вам своё уважение, как человеку, достигшему вершин и в спорте, и в журналистике...» - «... Вы - кто?» - «Да, просто... из Питера... спешу на поезд... Вот, моя карточка» - «Пидопрыгора! Постойте, это не Вы тогда... - Маслаченко вспомнил меня по частому появлению на телеэкране несколько лет назад. - а я - з Днипропэтровщины... – украинскую «мову» навеяла, наверное, моя фамилия. «Давайте я провожу... Иначе не объяснишь...» - «Владимир...?» - «Никитич» - «Владимир Никитич, помню Ваш снимок в «Огоньке». Шестидесятых годов. Вы пропустили мяч и были не просто расстроены - «крушение надежд»...- «Это в таком-то году. Спартак проиграл чемпионство... Статья Льва Кассиля. Кстати, он сделал очерки только о двух вратарях - о Льве Ивановиче (Яшине) и мне... А еще в Кривом Роге...» - опять в нарочитой украинской фонетике... «Знаете, как я оказался в Москве?» И красочный как будто отрепетированный рассказ о своей молодости. Мы несколько раз останавливались - собачка «требовала». Я начинал поглядывать на часы…
«Владимир Никитич, знаю, к «Зениту» отношение в Москве непростое...» - «Зенит», конечно же, чемпион. Когда будет - поздравлю… - он ещё раз взглянул на мою визитку и неторопливо продолжил, - сейчас другой футбол. Не лучше и не хуже. Просто - другой... Как и люди. Тогда мы все друг друга знали. Дружили семьями... Безо всяких команд - «Спартак», «Локомотив», тбилисцы. Вот, - продолжил Владимир Никитич, - один наш спартаковец увлекся женой «чужого» вратаря… Мы все в курсе. А тренер - чёрт его знает… А тут - пенальти... Если бы он забил - в «Спартаке» его бы не было... Или еще: кто-то заболел у… - фамилию не назвал - А он - на сборах. Лобановский всюду был вхож, но тут что-то не получилось. Тогда Сабо - был такой футболист - позвонил в Будапешт. После этого сам Кадар просил Брежнева помочь нашему хлопцу… Знаете, что Брежнев сказал? «Теперь я знаю, что вы победите!» И победили, ведь… Футбол учил порядочности, добру… Тогда болели за это. А цвета команд - это символ верности, а не раздора, как сейчас… Ладно бы шоу. Но стадион становится суррогатом вольницы, если хотите, школой ненависти. Это - для одних. И ареной для «90 минут славы по контракту» для других. Хорошо, если славы…»
Он говорил не столько мне, сколько себе. Как будто подводил итог. Через паузы выбирая из своего богатого словаря точное, как правило, образное слово. Его волновал не сам футбол, а отражение в нём нашей повседневности. А её он чувствовал не только тонко, но и мудро. Так и сказал что-то вроде: «Стадион - это ведь зеркало, а не бахча».
«В Питере был один великий комментатор - Виктор Набутов. Хотя ревнивый… Тогда на чемпионат вместо него послали не меня, а Спарре. Но он не поверил… Вот чьим именем нужно стадион ваш новый назвать! Вы спрашиваете - Гена Орлов? У него ленинградского «придыхания» больше, чем... Он тоже ревнивый. Как и Кирилл (Набутов)… Ревновать надо к «себе-лучшему». Чтобы задать новую планку. Себе задать. А не сравнивать другого с собой. От этого - только дрязги. Но в той передаче («Опять о футболе») мы с Орловым не ругались... Просто ради двух фраз - одну с кивком, другую с «нет» - на эфир не приглашают. Вообще-то я люблю питерцев. У вас ещё много интеллигентных идеалистов. Снизу - наивность. Сверху - гонор. Ни там, и не здесь, - Маслаченко пальцем показал вверх и вниз, - проку не будет. Так что лучше посередине...». Он говорил ещё и ещё… «Владимир Никитич. Вас очень интересно слушать. Увы, спешу. Извините».
Когда я пересказал этот разговор своим питерским знакомым, они пожали плечами: ну и что? Вечером 14 ноября Владимир Никитич поздравил меня с чемпионством «Зенита»… Спустя четыре дня газеты сообщили, что у Маслаченко - инсульт. 28 ноября его не стало. Спасибо Вам, Владимир Никитич. Я корю себя за прежнюю к Вам невнимательность.
Борис Подопригора
