«Есть предметы, которые бессильна вывести самая запретительная система, – писал в связи с открытием нового петербургского летнего сезона в начале ХХ века музыкальный критик Александр Кугель, – таковы: перец, хорошая погода и шансонетки».

Рассказывает Ксения Зуден: «Эта песня записывалась для нашего спектакля "Жизнь Александра Блока". Изначально мы планировали сделать один спектакль о поэтах Серебряного века, но когда начали работу, поняли, что это будет целый цикл. В процессе работы нам хотелось найти хорошую песню на стихи Блока "Девушка пела в церковном хоре", их очень много, но ни одна не устроила на сто процентов, и тогда Владимир написал музыку сам. Аранжировку сделал Кирилл Смирнов – замечательный, но, увы, рано ушедший из жизни музыкант, солист театра "Рок-опера". В его аранжировку вплетена часть православной литургии – "Херувимская песнь" авторства Павла Чеснокова (1877–1944) – русского хорового дирижера, композитора, преподавателя московской консерватории. В начале музыкальной композиции звучат стихи Марины Цветаевой, их прочитала я».

Рассказывает Леонид Утесов: «Я не утверждаю, что и сейчас все знают эту песню, но в свое время она была достаточно популярна – это "Спустилась ночь над бурным Черным морем". В некоторых сборниках ее помещают в разделе "Народные". Есть даже люди, которые убеждали меня, что слышали ее в начале века. Историю этой песни знаем только я, тромбонист нашего оркестра Илья Фрадкин и весь оркестр того периода.

Когда "Раскинулось море широко" было так запето, что петь ее с эстрады было уже неловко, я подумал: это хорошо, что песня ушла в народ, но теперь надо заменить ее родственной по духу. Фрадкин изредка писал текст для песен, и это у него получалось совсем неплохо. Однажды я ему сказал:

– Илюша, надо написать песню, похожую по настроению и содержанию на "Раскинулось море широко". Я уже и музыку сочинил. Вот послушай. – Я напел ему мелодию. Мелодия ему понравилась, оставалось найти только конкретную тему песни. Тема… тема… Вдруг меня осенило воспоминание – Вакулинчук, матрос с "Потемкина", погибший за товарищей… У его ног я мальчишкой стоял на одесском молу. Надпись на его груди: "Один за всех, и все за одного" – никогда не уходила из моей памяти. – Илюша, песня должна кончаться этой фразой: "Один за всех, и все за одного".

Фрадкин написал стихи. По-моему, хорошие стихи. Но открываться в своем авторстве мы боялись – опасались насмешек, недоверия, высокомерного отношения к композиторско-поэтической самодеятельности артистов. Мы решили скрыться под псевдонимом "народная". "Народ у нас могучий, все выдержит и даже нашу песню", – решил я. И пошел к одному из начальников, ведавших в то время искусством.

– На днях, – сказал я ему, – я получил письмо от старого матроса, он прислал мне песню – слова и несколько строчек нот. Он и его товарищи распевали ее в начале века.

– Спойте, – сказало руководящее лицо.

– Спустилась ночь над бурным Черным морем, – запел я взволнованно: как-никак тайный, а все-таки автор.

Начальник слушал, и в глазах его были все те чувства, на которые мы с Илюшей и рассчитывали. Когда я кончил, он сказал:

– Ну, скажите мне, товарищ Утесов, почему народ может сочинять такие замечательные песни, а композиторы и поэты не могут?

Ах, как хотелось мне ему открыться, но я боялся, что тогда песня понравится ему меньше...»

(Ист. – Л. Утесов «Спасибо, сердце!». М., 1976, с. 291–293.)

Об этом периоде творчества Ивана Шмелева газета «Советская культура» писала: «Солист песенного ансамбля, много и часто выступавшего на фронте, Шмелев тонко чувствует особенности песен, написанных от имени бойцов и выражающих их мысли и чувства... У Шмелева своя тема: героика советского бойца, его гнев, его месть, его воля к победе. У него свой стиль: мужественный, волевой, мажорно-оптимистический. Это как бы вокальный язык нашего бойца-фронтовика. О Шмелеве можно сказать: он певец из стана русских воинов».

Рассказывает Владимир Дяденистов: «Александр Лопатин*, композитор и автор слов этой песни, служил главным радистом теплохода "Петр Первый", на котором тогда располагалась клиника микрохирургии глаза. На этом судне труппа театра "Рок-опера" в 1991 году отправилась на гастроли на Кипр со спектаклем "Иисус Христос – суперзвезда". Именно ленинградская "Рок-опера" осуществила первую в нашей стране постановку этого знаменитого мюзикла.

Александр Лопатин был музыкантом-любителем. Некоторые из своих песен по возвращении в СССР он предложил артистам, и солисты Сергей Савченко, Рафик Кашапов и ваш покорный слуга записали их. В альбомы названных артистов эти песни не были включены, но спустя годы вошли в мой репертуар. Впоследствии я еще несколько раз встречался с Лопатиным в Одессе на гастролях. К сожалению, мне неизвестно имя аранжировщика – дело то давнее, а писались аранжировки в Одессе безо всякого моего участия».


* Александр Лопатин ушел из жизни несколько лет назад.