ПоделитьсяУ русских с итальянцами — особая эмоциональная связь. И это не про почтение к великой культуре, не про природные красоты (хотя и не без них). Вот симпатичен нашему человеку сам образ итальянца — эмоционального, открытого, где-то с ленцой и на авось, авантюриста — но любящего всем сердцем и чувствующего жизнь! И — вот он, наш родной, в кино, вот в музыке, и мы уже всей страной поем: «Лашатамикантаре!» И немножечко говорим по-итальянски.
Одним из проводников этой народной любви к Италии и был Тото Кутуньо. Композитор без музыкального образования, паренек из семьи военного моряка, игравшего на трубе и выучившего играть сына. Сын потом музыкой увлекся — освоил заодно аккордеон и ударные, клавишные и саксофон, поехал по Финляндии с ансамблем Albatros. А потом и собственный проект придумал — Toto e Tati. И стал песни писать.
Те песни прославили его на весь мир, прорвавшись сквозь все занавесы до Советского Союза и виниловых пластинок фирмы «Мелодия». До сих пор его сочинения (за которые его, кстати, журили в родной Италии, мол, пишет три аккорда) — львиная доля репертуара ностальгических радиостанций. Ведь он писал для Джо Дассена — знаменитые Et si tu n’existais pas, Salut и L’Été indien — «его рук дело»! А Мирей Матье? Ciao bambino, sorry — тоже его. А Далида? А Ricchi e Poveri? А Челентано?
И тут — особая глава. Образы этих двоих настолько слились в сознании слушателя, что нет лучшего комплимента таланту композитора, стремившегося в песне выразить своего артиста. Тем более Тото Кутуньо считал Челентано своим другом и говорил, что тот на него во многом похож, а в их взглядах — много общего. Amore no, Soli, Non e', Il tempo se ne va — даже прочесть эти названия не получается так, чтобы внутренним голосом не запеть!
Две легенды сотрудничали в два периода — пока Сальваторе (таково полное имя Кутуньо, которого в детстве родители называли Тото, да так и осталось) не начал сольную карьеру — и спустя годы после. На сцене в качестве певца он тоже достиг огромных высот. Хотя и элементарного упорства было не занимать. На том же конкурсе Сан-Ремо (еще одна любовь советского человека! тем более сильная, что этот конкурс благодаря подъему в Италии коммунизма смотреть было можно) он выступал 13 раз (а с группой — так и все 15!).
Именно на Сан-Ремо мир услышал песню, ставшую «визитной карточкой» Кутуньо, — L’italiano. Итальянец. «Настоящий итальянец», как говорится в тексте песни. Таким его и знали — страстный ценитель женской красоты, улыбчивый и успешный, слагающий дифирамбы dolce vita.
При этом личная жизнь артиста и композитора, победителя «Евровидения-1990» была не столь лучезарной: он очень хотел детей, но его жене после врачебного вмешательства было не суждено стать матерью. Тото Кутуньо и Карла сохранили свою любовь, он говорил о ней публике на каждом концерте (правда, и Карла, будучи из богатой семьи, вложилась в мужа — финансово). Однако сына певец все-таки завел — на стороне. Два с половиной года он проносился на машине по 1300 километров по стране, разрываясь между двумя семьями, но в итоге вернулся к супруге. А сын потом часто гостил у них дома.
В 1985-м Тото Кутуньо впервые приехал в Советский Союз. По тем временам это не было феноменом, но он дал несколько десятков концертов в Москве и Ленинграде, в прочно стоявшем тогда на своем месте СКК. И приезжал потом, уже в Россию, тоже многократно, с удовольствием давал интервью российским журналистам, был открыт к общению, не обижался, что его знали по одним и тем же хитам, — и даже называл Россию своей второй родиной, говорил, что «любит русских и чувствует любовь в ответ».
Он должен был приехать в Россию вновь в
