Последние сутки все мои мысли занимает один мужчина. Не то чтобы он как-то особенно хорош собой или у нас могли бы сложиться некие перспективы. Но будьте уверены, не я одна второй день кричу от него чаечкой. Этот мужчина — министр здравоохранения Мурашко. И я хочу ему помочь, а то набросились на него всякие с критикой.
Михаил Мурашко на пленарном заседании Госдумы сказал, что в обществе сложилась «порочная практика». Это когда женщина считает, что сначала надо «получить образование, сделать карьеру, обеспечить себе материальную базу, а потом только озаботиться деторождением».
Логичным развитием этого выступления стала бы частушка про «дал бог зайку — даст и лужайку», но министр почему-то воздержался. И вместо этого сказал, что из-за «порочной практики» возникает бесплодие, невынашивание и ЭКО. А еще что можно не успеть родить третьего и четвертого ребеночка.
Потом Мурашко еще много всякого хорошего сказал. Что готов обсудить запрет абортов в частных клиниках. Или что законопроект по контролю препаратов для прерывания беременности, по которому эти таблетки фактически приравняют к наркотикам, примут до конца года.
Я не знаю, дойдет ли когда-нибудь и у нас техника до того, что мужчина сможет родить, но Госдума в прямой трансляции всем нам показала, что мужчина может думать маткой.
Ну хотя бы не дышать, и на том спасибо.
На этом фоне вице-премьер Татьяна Голикова выглядит как оплот средневзвешенного феминизма. За пару недель до арии Мурашко про «порочную практику» она объяснила на правительственном часе, что именно мешает женщинам рожать: до 24 лет — отсутствие семьи, жилья и постоянного дохода, а в возрасте 25–34 лет — только отсутствие собственного жилья и вопросы доходов. А еще после 30 лет женщины боятся беременности, потому что организм посыплется. Вот тут бы министру Мурашко и выступить с рациональными предложениями, как сделать здравоохранение для женщин доступным и развитым настолько, чтобы они не боялись. Но, видимо, в бешеной матке (бешеный принтер уже не в тренде) такие идеи не заводятся.
Ладно, шутки в сторону, давайте предположим, что уважаемый министр выразил словами именно то, что имел в виду. Сначала рожать, потом думать. Значит, думать должен в этой ситуации кто-то другой. Вероятно, отец ребенка, сделанного до диплома и карьеры матери. Или ее родители, которые очень хотели внука. Министр же ни словом не обмолвился, что государство подумает, как молодой маме выносить беременность без жилплощади и источника дохода, как восстановить здоровье после родов и обеспечить себя и младенца до того, как она выйдет на работу. И на какой работе она вообще будет нужна без образования и с постоянными детскими больничными.
Можно еще про место в садике вспомнить, которое надо выбивать чуть ли не с момента рождения. Но все это скучно и к «непорочной практике», обозначенной легкими умозрительными штрихами, отношения не имеет. Потому что в формуле Мурашко где-то должен присутствовать тот, кто думает и, соответственно, платит. За коммуналку, продукты, лекарства, хоть какую-то одежду. За «развивашки» и подгузники — но ладно, не будем наглеть, надо же усмирять плоть и хотелки. Потому что женщина неизбежно окажется в полной и безоговорочной зависимости от этого «того», будь то муж или бабушка с дедушкой. Кто платит, за тем и последнее слово. И это — нормально.
Ненормально, когда ты платишь и при этом ничего не решаешь. Знаете, чем российский мужик отличается от российского налогоплательщика? Болезненным пониманием этой нехитрой правды.
Загляните в так называемые «мужские» паблики, которые есть во всех социальных сетях. Удивитесь, сколько там нытья и ненависти на этот счет: ня-я-я-я, бабы хотят сидеть на шее, а подчиняться не хотят! А нормальная баба должна «встречать мужа с работы едой, а провожать — с пустыми яйцами». Что она в жизни увидит, кроме кастрюль и яиц, не уточняется. Все равно современные проституированные женщины не умеют соответствовать традиционным ценностям. И ведь не поспоришь, по делу нытье. И по делу обидки, что баланс «кто платит, тот и главный» оказывается нарушен.
Так что, бриллиант моих дум, Михаил Альбертович, надо докручивать этот маховик до конца. Договаривать недоговоренное, чтобы все было по чесноку и без самообмана.
Тогда мы имеем следующую формулу: «Совершенно порочная практика, которая сформировалась в обществе: убеждение, что женщина может что-то решать».
Готово. После этого уже можно запрещать не то что аборты по желанию женщины, но и образование после девятого класса и продажу сигарет и алкоголя. Да что там, паспорта можно не выдавать, вписывать сначала к отцу, а потом — к мужу. Правда, ближайшие поколения три будет бардак, потому что не всех найдется куда вписать, но потом как-то устаканится. Все функциональные матки — национализировать и поставить на учет. Нефункциональные — отправить вместе с их носительницами на фабрики, шить полицейские костюмы и строительные рукавицы. Для этого образование не нужно.
Остальные будут молча греметь кастрюлями и рожать четвертого, и пятого, и десятого. Впишите в социальный кодекс и не благодарите.
Этот дивный новый мир будет даже круче Спарты. Спартанки, как известно, много всякого себе позволяли. И нахально говорили, что зато, мол, только в Спарте жены рожают настоящих мужей. Но нам-то надо демографию с рывка поднимать. Некогда думать, трясти надо. Так что будем брать количеством, а не качеством.
Венера Галеева,
«Фонтанка.ру»
