«В части называли святым». Как мобилизованному удалось доказать свое право не служить

За право не проходить военную службу по мобилизации Павел Мушуманский и его защитники боролись в суде полгода. Всё это время он жил в части, но отказывался принимать присягу и носить военную форму.

«Мои родители верующие, и я с детства ходил с ними в церковь. Серьезно обратился к Богу в техникуме, когда была нужда у меня, проблемы. Взыскал Господа, чтобы он помог мне. Господь помог, и с тех пор я стал стараться его держаться», — рассказывает «Фонтанке» Павел. Голос у него тихий и немного монотонный.

Сейчас Павлу 23 года. Альтернативную гражданскую службу молодой человек уже проходил. Заявление подал заблаговременно, еще до окончания Санкт-Петербургского техникума отраслевых технологий, финансов и права, где он учился на слесаря по контрольно-измерительным приборам и автоматике.

Перед АГС, как это обычно и бывает, Павел прошел комиссию: «Там вопросы задавали о том, что раньше священники и благословляли на войну, и сами воевали. Я сказал, что Библия учит другому». Этот ответ членов комиссии удовлетворил.

Следующие год и десять месяцев Павел проходил службу в Кингисеппском психоневрологическом интернате. Жил поблизости, в предоставленной комнате. Всё это время он проработал в прачечной. По словам Павла, воспоминания у него остались хорошие: «Это поселок (Неппово. — Прим. ред.) в глуши, кругом лес. Я работал на прачке в должности машиниста по стирке спецодежды. В мои обязанности входило загружать стиральные машины и выгружать из них. Коллектив тоже доброжелательный был: в этом интернате уже до меня проходило службу много альтернативщиков, поэтому управляющим была знакома и понятна моя позиция. Не удивлялись».

24 сентября 2022 года Павлу пришла повестка по мобилизации. Отец посоветовал не уклоняться, а самому пойти в военкомат и объяснить там свою позицию. Так Павел и сделал. С собой взял только минимальный набор вещей: повседневную одежду и гигиенические принадлежности. Домой его уже никто не отпустил.

«В военкомате я говорил, что я христианин и не могу ехать на боевые действия, не могу ехать воевать. Но там сразу сказали, что не они решают эти вопросы: «В воинской части разберутся», — вспоминает Павел. В части в Луге всех мобилизованных провели через медпункт, выдали форму и разместили в казарме. Как говорит молодой человек, сам он к командованию не обращался: всеми жалобами занимались его родители. Они же подготовили исковое заявление в суд.

«Я разговаривал с ребятами, с такими же мобилизованными, и говорил, что Иисус Христос не учил воевать. Он, наоборот, учил любить врагов и прощать. Командир узнал об этом и отстранил меня от занятий», — объясняет Павел. Никакого давления, по его словам, не оказывали:

«В части называли святым. Я как бы особый был, выделялся. Меня никто не обижал. [На слова] реагировали с удивлением: говорили, что жизнь, она, мол, реальная, а я говорю о каких-то нереальных вещах.

Верю, что Бог защищает людей и есть его охрана и ограда над людьми на этой земле. Тех, кто обращается к нему, он по просьбе, по воплям защищает. Иисус Христос пришел на эту землю, чтобы умереть за грехи людей и чтобы уже люди были свободны от греха и жили [только] для него.

Я понимаю, что за меня умер Христос, и, приходя к нему, я получаю очищение своих грехов и милость. Это относится ко всем людям: и к друзьям, и врагам. Это не зависит от нации, от цвета кожи, потому что это Божья воля. Если взять оружие и отнять жизнь, Бог потом спросит, почему я отнял жизнь у человека, за которого он умер и которого он любит».

По словам Павла, сложнее всего ему было отказаться от формы. После прибытия он носил ее несколько дней, а потом решил, что, если форму не снимет, может «отправиться со всеми потоком». Гражданская одежда сразу привлекла внимание, но на все вопросы Павел старался отвечать максимально уклончиво. Потом уже никто ничего не спрашивал: о его взглядах стало известно быстро.

О том, что один из его подчиненных не собирается идти воевать, командир Павла узнал от других мобилизованных. После этого парня позвали на беседу, где предлагали поехать в зону боевых действий вместе с остальными, но на месте заниматься только хозяйственными работами. Обещаниям он не поверил, а командиру сказал, что всё равно считает это участием: «Это нереально и невыполнимо. Все возьмут в руки оружие, а про меня скажут: «Ему дайте только спички, чтобы он костер разводил и кашу варил»? Я так понимаю, что там уже нет разбора, человек принимал присягу, не принимал, имеются какие-то взгляды у него. Если я бы отказался выполнять приказы, со мной разговаривали бы уже совсем-по другому».

В итоге командир отстранил Павла от всех занятий: «Он увидел мою позицию и сказал, что я ему не нужен. Когда нам давали должности и говорили, кто кем будет, командир меня отозвал и сказал: «Ты не переживай, никуда не поедешь». Как считает Павел, его отстранили из практических соображений: чтобы не разлагал боевой дух товарищей.

В части он прожил почти полгода. Свободного времени было много: «Большая часть дня — в моем личном распоряжении. Читал Библию, молился. В общей жизни участвовал уборкой, чаще всего там же, где жил. Когда всех звали на уборку территории или казармы, шел со всеми. Старался быть приветливым, узнавал, какие у других проблемы. У многих трудности с болезнями, подают на прохождение врачебной комиссии». Приходилось общаться и с теми, кто вернулся из зоны боевых действий из-за ранений. Касательно себя настроения у военных были разные, а вот Павлу они говорили, что ему «лучше туда не попадать».

16 марта Ленинградский областной суд окончательно подтвердил незаконность его призыва. На вопрос о том, почему, по мнению Павла, суд встал на его сторону, он отвечает со ссылкой на Конституцию и опыт АГС в прошлом: «И потому что я проходил службу до этого, и потому что по Конституции разрешена замена военной службы на альтернативную. Там не прописано, в какое именно время, о мобилизации там не сказано, поэтому распространяется этот закон на все случаи».

Где именно Павел будет проходить альтернативную службу и будет ли она вообще, пока непонятно. Действующий закон этот вопрос в условиях мобилизации никак не регламентирует. Как объяснил «Фонтанке» адвокат Павла Александр Передрук, судебное решение касалось только незаконности призыва: «Тут нет определенного закона. Никаких других решений в отношении Павла не принято. Не факт, что его вообще отправят на какую-либо службу, сочтут ли это целесообразным. Формально это должна делать призывная комиссия. Куда и как — зависит от них».

Алина Ампелонская, «Фонтанка.ру»