Смерть в госпитале — не считается. Семье погибшего разведчика отказывают в региональных выплатах

Галина Михайловна похоронила мужа за три дня до Нового года, а после январских праздников получила отказ в региональных выплатах. Её супруг скончался в Подмосковье на операционном столе. Чиновники в Ленинградской области решили, что смерть в госпитале Минобороны не подтверждает участие в боевых действиях.

Галина Михайловна не успела как следует попрощаться с мужем. Она лежала в больнице после инфаркта, когда супруг решил пойти добровольцем на фронт. Дмитрию Захарчуку было 53 года. На фронт просился не раз, в лужском военкомате отказывали из-за возраста, а за пять дней до объявления мобилизации вдруг разрешили. Со сборами не медлил, днём 19 сентября прибыл в военный комиссариат Ленинградской области на набережной Фонтанки, а вечером самолётом его переправили в Белгородскую область.

Захарчук служил старшим матросом в молодости, затем отношения к военным не имел.

В последние годы в Луге работал охранником, кое-где шабашил: «С работой не очень у нас». С Галиной Михайловной они 18 лет в браке, дочери исполнилось 16.

«Ну пошёл… как на войну идут? Как объяснить, я не знаю. Долг», — говорит Галина Михайловна.

Она его решению не возражала. Очень быстро Захарчук попал в зону боевых действий, через месяц получил ранение.

«Бои были, говорил: «Да нормально-нормально». Осколком разрезало сапог и ногу. Операцию сделали, зашили, он пролежал три или четыре дня. И командир его с госпиталя забрал в разведку», — вспоминает Галина Михайловна.

Так Захарчук стал старшим мастером отделения батальона связи. Звонить жене стал реже. В ноябре во время недолгих бесед она в трубке слышала сильный кашель. Муж жаловался на боль в лёгких.

«Когда звонил, они там все болели, потому что ползали на брюхе под дождём и снегом. И когда они вышли с задания на территорию Белгорода, его сразу же положили в госпиталь. Думали, у него воспаление лёгких», — вспоминает жена.

Сначала Захарчук проходил лечение в госпитале в Белгородской области, затем его переправили в Долгопрудный, в декабре он оказался в подмосковном Пушкино, в филиале военного госпиталя имени Бурденко. На лечение не жаловался. 13 декабря Галина Михайловна разговаривала с мужем в последний раз. Через пять дней к ней на работу пришли чиновники из администрации и военком с сообщением о смерти супруга. Дмитрий Захарчук скончался на операционном столе от остановки сердца, так сказали его жене. Какую операцию проводили мужу, Галина Михайловна не знает. Ей известно только, что у него диагностировали воспаление трахеи.

28 декабря Дмитрия Захарчука с почестями похоронили на Аллее Славы кладбища в Луге. Организацию похорон взяли на себя администрация и воинская часть.

30 декабря Галина Михайловна отнесла пакет документов, необходимый для региональных выплат, в лужский филиал Центра социальной защиты населения. Из бюджета Ленобласти за гибель супруга в ходе выполнения боевых задач ей должны были перевести 2 млн рублей.

«Все документы собрала, не хватало только реквизитов карты дочери. Были праздничные дни, и соцзащита была закрыта. 9 января я с работы убежала и донесла реквизиты. А мне, как оказалось, уже был написан отказ. Мне даже не позвонили. Просто дали выписку, где сверху написано «отказ», — вспоминает она.

В документе, выданном лужским Центром социальной защиты, говорится, что извещение о смерти Дмитрия Захарчука «не подтверждает факт гибели военнослужащего в ходе проведения специальной военной операции».

Смерть зафиксировали в 1586-м филиале военного клинического госпиталя. В документе указано, что Дмитрий Захарчук «до конца верный военной присяге, перенося трудности и тяготы военной службы, исполнял обязанности в ходе выполнения специальных задач на территории ЛНР, ДНР и Украины и получил переохлаждение».

«Переохлаждение он получил, участвуя в спецоперации, находясь в разведке, в зоне боевых действий, на территории ДНР, ЛНР и Украины», — говорит Галина Михайловна.

Она написала жалобу на имя губернатора Ленинградский области Александра Дрозденко, в которой уточнила, что в постановлении регионального правительства не указаны обстоятельства гибели военнослужащих. Выплаты полагаются семьям военных, погибших при выполнении боевых задач.

«Фонтанка» обратилась за комментарием в администрацию Ленобласти. Получен вот такой ответ:

- По обращению родственников умершего вследствие болезни военнослужащего специалисты комитета по социальной защите населения на связи с семьей, готовы оказать всю необходимую помощь и сопровождать по всем вопросам. Для определения права на выплату в связи со смертью с точки зрения медицинских формулировок дополнительному анализу подлежали документы, подтверждающие причинно-следственную связь между полученным переохлаждением и наступлением смерти военнослужащего. В настоящее время комитетом по социальной защите населения проводится экспертиза принятого филиалом ЛОГКУ «ЦСЗН» в Лужском районе решения, по результатам которой с учетом экспертной оценки специалистов сферы здравоохранения будет принято решение о его правомерности, предварительно будет пересмотрено в сторону семьи.

О похожей ситуации рассказывалось ранее — в выплатах отказали семье мобилизованного Николая Мурашева, который погиб у границы с Украиной. Выпавшего из кузова мужчину раздавил военный грузовик, чиновники также поначалу не увидели повода для выплат, но изменили своё решение после обращения к ним журналистов.

Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»