«Не хочешь работать — умри». Как японец, подозреваемый в истязании детей, строил кухню

Ученица вступилась за сенсея после его ареста. Он обучил её с нуля до шефа. Она видела разлад в семье, но уверена — все было ради детей.

Посол японской кухни Мунэтика Бан до 2 августа определён в следственный изолятор. Ему вменяют истязание трех детей, которых он на протяжении пяти лет воспитывал вместе с супругой: девочек 13 и 17 лет, мальчика 16 лет. Заявление в полицию написала жена — это её дети от первого брака. Она рассказала полицейским о том, что супруг заставлял подростков подолгу стоять на коленях с вытянутыми руками, требовал называть его папой и оставлял синяки.

47news поговорил с ученицей японца — 25-летней Антониной Смирновой. Она была правой рукой Бана в ресторане Megumi в отеле Lotte у набережной Мойки до того, как открыла собственное заведение на Петроградке. Познакомились летом 2017-го, тогда она искала работу после учебы в колледже.

«Он учил не только японской кухне, но ещё и японской философии, подходу вообще к миру: уважение и любовь ко всему, что тебя окружает. Учил уважению к продукту. Он ушел из московского ресторана, потому что его вынудили готовить из перемороженного лосося. Ножи полировал, натирал. Читал притчи. Суть одной из первых, что он мне рассказал: нельзя никогда смотреть вниз, только вперед. Японская душа».

Мунэтика Бан возглавляет ассоциацию японских поваров в России. Он единственный в Петербурге японский повар, имеющий лицензию на приготовление рыбы фугу. В Москву приехал в 2010-х, свободно говорить по-русски так и не научился.

«Если понять систему, как он пользуется языком, то все ясно. Он выучил тот язык, которого хватает на кухне. Использует глагол «готовить», заменяя все глаголы создания: готовить дом, готовить картину, готовить еду. Буквы «л» и «р» — взаимозаменяемы: «сори» — соль, «прака» — плакать. Проблема со спряжением — практически все в неопределенной форме. Ни английские, ни японские слова не использует. Все на русском пытается говорить, какие-то слова показывал через переводчик».

— Что такое японский подход?

— 80% времени он проводил на работе. Бан-сан (сан — нейтрально-вежливый суффикс. — Прим. ред.) считает работу своей жизнью. Его сенсей учил: «В тот день, когда ты поймешь, что не хочешь работать, — умри».

— Какие методы обучения использует Бан-сан?

— Хороший повар должен знать химию, иначе нет возможности создавать новые блюда и технологии. Учил химическими терминами, формулами. Объяснял, что происходит с продуктами во время готовки. Безупречно владеет ножами. Он ставил мне руку, снимал меня со стороны, чтобы я могла корректировать свою работу. В плане кулинарии это уникальный специалист. Таких на рынке нет. Я даже своим ученикам говорю, что я работаю плохо по сравнению с ним. Когда пришла к нему, не знала практически ничего, а за четыре года я смогла стать шефом. Женщин-поваров в городе можно по пальцам перечесть. Тем более в 25 лет.

— Что он не терпел на кухне?

— Отличие Бан-сана от классического шеф-повара в том, что он не сидел за компьютером, а был всегда на кухне. Помогал и быстрее всех все делал, не чурался работы. Не любил бардак — у него свои правила хранения, которые нужно было соблюдать. Он строгий, это факт. Но он строгий по делу. Он говорил, что ошибка — это нормально, но когда два раза одну и ту же ошибку совершал — мог и покричать.

— Ножи метал?

— Нет, конечно! Я тоже кричу на работе. Специфика работы такая: жарко, все бегают в запаре. И мат, и ругань бывают. В моем мире это нормально. Если что-то серьезное происходило, вел в офис и тихо, размеренно разговаривал.

Отряд учеников у Бан-сана небольшой. Лучшей называет Антонину. Когда она была его «правой рукой», отвечала не только за кухню, но и за менеджмент — шефу не хватало языковой практики.

«Меня не хотели изначально брать, потому что я — девочка. Бан-сан сказал, что ему неважно — женщина или мужчина. Главное, какой специалист. Защищал от сексизма на работе, потому что я очень старалась, и он ценил это. В один из разов, когда меня кто-то обидел и я плакала, он сказал: «Тоня, ты шеф-повар хочешь? Прака (плакать. — Прим. ред.) время нету». Я это часто теперь вспоминаю».

— Как в целом к женщинам относился?

— В зале одни девочки-официантки, плюс у него есть еще одна ученица. Сейчас она его правая рука. Всего на кухне работает две девочки и восемь мужчин — это уже много по Петербургу. Думаю, это о чем-то говорит.

— Как он воспринял, что вы решили уйти в самостоятельное плавание?

— Он мне помог. Через него я познакомилась со своим учредителем. Конечно, он не хотел, чтобы я уходила, потому что он меня любит и работа на кухне была поставлена идеально — я все контролировала. Но он понимал, что дети улетают из гнезда. Мы долго об этом говорили. Две недели готовился к тому, что я напишу заявление. Он меня отпустил и сказал, что всегда будет рядом. После того как я ушла, мы часто созванивались.

«Я была вхожа в его семью, он в мою. По поводу своих детей говорил, что кровь не важна, а важна душа, которую ты полюбил. Всех учеников он называл детьми. Меня — дочкой. Он заменил мне отца, на моей свадьбе был в качестве папы. И я не могу поверить в то, что сейчас происходит».

Семья Бана жила на съемной квартире в Петербурге. По словам Антонины, достаток есть, но Мунэтика не шиковал.

— По тому, как он одевался, можно было сказать, что он жил небедно?

— Все деньги он тратил только на семью. Когда дети звонили на работу и просили заказать пиццу, всегда покупал. Когда наставлял сотрудников говорил: «Ты зарплату сколько хочешь? Ты потом будешь детям говорить, что папа дурак, не может купить курточку? Надо стараться». Команда для него тоже была как семья. Он возил нас на шашлыки, на корабликах вместе катались. Везде за все платил. На себя вообще ничего не тратил. Годами ходил в одной и той же куртке, джинсах — колени затертые, нитки снизу торчат, и в шапке с российским орлом — вся в катышках. Коллега ему купил новую шапку: «Носите, а то что вы, как бездомный, ходите?» — смеется шеф.

— Питался он так же скромно, как выглядел?

— Повар должен быть сыт, поэтому ест он хорошо. Обожает бургеры, и борщи мои ел. Как хороший шеф он ест всю вкусную еду.

«Ключевой момент. Недели три назад мне звонит Бан-сан: «Я устал, я развод хочешь. Она меня бьешь, плохая слова говорить. Не могу вместе жить». Предложила помочь, потому что он сам не умеет оформлять бумаги. Понимала, что если он будет разводиться, в интересах жены будет вытащить из него деньги. Все манипуляции, в том числе финансовые, в его жизни проводились через нее. Грубо говоря, она была его менеджером — не было прямого доступа к его картам, но она платила с них. С этого момента мы стали созваниваться каждый день. С разводом затянулось. В ночь на 18 мая он мне звонит и говорит: «Я пришел домой, а тут ничего нет». Она взяла его сбережения в два миллиона, забрала всю мебель, холодильник и даже мусорное ведро, только фантики оставила».

Антонина не раз виделась с детьми семьи Бана. Мунэтика приезжал с ними к ней на дачу. Готовил для всей оравы шашлыки в японском стиле — татаки на огне и устрицы. Продукты покупал сам. Родня удивлялась: «Если он так отдыхает, как он работает? За весь день раза три сел покурить».

ЧИТАЙТЕ ПОДРОБНЕЕ на 47NEWS.RU