«Это радость и пофигизм обречённых». Евгений Фёдоров — о новом альбоме Tequilajazzz и скрипачах на «Титанике» (видео, фото)

1 октября выходит долгожданный новый электрический альбом легендарной петербургской группы Tequilajazzz — «Камни». «Фонтанка» спросила лидера группы Евгения Фёдорова про импульсы творить здесь и навыки спокойно воспринимать реальность сейчас.

— Евгений, если не считать мини-альбомов, «Камни» — седьмой студийный электрический лонг-плей Tequilajazzz. Пауза после «Журнала живого» — 12 лет, если не считать акустические версии старых песен на пластинке «Небыло». Как вы решились?

— Для меня нет никакой разницы между Tequilajazz, Zorge и Optimystica Orchestra (все группы Евгения Фёдорова. — Прим. ред.). Это всё продолжение одной и той же истории. Что-то выходит под другим именем, что-то под совсем третьим. Это не пауза — мы просто играли другой спектакль, грубо говоря.

— Все песни — песни настоящего или есть что-то из прошлого Tequilajazzz, известного или неизвестного слушателю?

— Это всё абсолютно новые песни, сочинённые очень быстро, в течение 2–3 недель. Они были написаны весной 2021 года.

— Вы же как раз в феврале 2021 года рассказывали, что выкинули сразу 9 песен, потому что их настроение неактуально.

— Просто взяли и сочинили кучу новых песен сразу и не стали откладывать их в долгий ящик. Поняли, что это альбом. Я сам не отношусь и упаси бог кого-то другого относиться к новой пластинке как к результату двенадцатилетних поисков, ля-ля-ля, вот это всё. Мы просто играли, играли и играли. Постоянно что-то придумывали прямо здесь в замечательной зелёной комнате, где я нахожусь (во время интервью Евгений Фёдоров находился на репетиционной базе группы. — Прим. ред.). И вдруг насочинялось песен, которые были внятными. Пластинка родилась легко и стремительно. Могли её выпустить ещё в начале августа, но по разным причинам, связанным с технологическими моментами, всё будет 1 октября.

— Потому что винилы печатаете в Европе, а там сейчас очередь на заводах?

— Нет. Винила пока нет. Выход альбома 1 октября в цифре. А винил появится на презентациях. Действительно, очереди на заводы по производству винила дикие. Но нам повезло. Вклинились в маленький зазор одного дружественного производства. В очередной раз складывается интересным образом, что время от времени на разных этапах к нам приходит помощь от группы «Алиса». Первый наш альбом был записан на аппаратуре «Алисы» — правда, тайно, они не особо знали про это. Не все из них были в курсе.

«Объект насмешек» (группа Ленинградского рок-клуба, где лидером был Александр «Рикошет» Аксёнов, а Евгений Фёдоров — басистом. — Прим. ред.) записал свой последний альбом «Сделано в Джунглях» вместо группы «Алиса». У «Алисы» была официальная серия смен для записи на студии «Мелодия», но у группы не было альбома. И вместо них в их часы мы записали альбом «Объекта насмешек», отмечаясь в журнале прихода/ухода, что приходила и записывалась группа «Алиса». Вот так и сейчас: образовался зазор по времени, и они нам уступили место в очереди на печать винилов. Вот и всё. (Смеётся.)

— Алисоманы теперь могут смело кричать на ваших концертах «Мы вместе»…

— Ну да. Так бы пришлось ждать винила полгодика. Так что мы спокойно записались и движемся дальше, не превращая эту пластинку, да простит меня Земфира, в некое подобие её альбома «Бордерлайн». То есть в пластинку с завышенными ожиданиями, амбициями, вау-эффектом.

— Но вы ведь работаете в первую очередь для себя.

— Да. Мы для себя записали очень радостно сочинённые песни, которые возникли единомоментно, без всяких мучений, поисков, без попыток поймать zeitgeist, намерений прокричать манифест чего бы то ни было. Или, не дай бог, заявить «Мы ещё живы». Просто записали пластинку, как нормальная группа. Накопились песни — записали, сочиняем новые.

— Записались так же стремительно, как сочинили?

— Очень быстро. Недели за две всё записали, в мае — июне. В июле всё свели. Работали как дома, на «Добролёте».

— Кинчев оценил?

— Не знаю. Мы очень редко общаемся. Может, Андрей ему и ставил, я не знаю. Он с ним чаще общается. Он всё-таки их штатный звукорежиссёр (звукорежиссёр студии «Добролёт» Андрей Алякринский. — Прим. ред.).

— Tequilajazzz — музыка, где не было лозунгов, гимнов коллективным практикам и прочих традиционных рок-атрибутов. Но всегда была фиксация времени. Ранняя «текила» — развесёлая первая пятилетка 90-х. Вторая пятилетка — эталонная «текила». И так далее. Каждый ваш личный виток можно расслышать при желании. Какое настроение у вас сейчас?

— Не знаю. Просто это мы. А нам очень классно. Вот вы мне звоните в 10 утра, а я уже на репетиционной базе. Никто меня не заставляет сюда переться в такую рань. Я просто сам хочу. Ребят ещё нет, а я уже буду регулировать свои кнопочки, что-то настраивать, искать звуки, необходимые для репетиций и дальнейших наших дел. Настроение радостное. Жизнедеятельность без особых напрягов. Ну а настроение пластинки можно понять по песне «Никого не останется» (сингл был представлен в конце мая. — Прим. ред.). Несмотря на то, что пластинка довольно эклектичная, как это у нас водится начиная с «Целлулоида» (альбом 1998 года. — Прим. ред.).

На новом альбоме есть разные элементы рок- и поп-музыки. Но, так или иначе, организм цельный. Поскольку мы люди старой формации, мы не избежали и в этом случае подхода к альбому как к концептуальному — в хорошем смысле. Программа с внутренней драматургией. В целом настроение довольно весёлое. Но это радость и пофигизм обречённых.

— Понятная и востребованная форма сохранения себя. А как иначе теперь?

— Не слежу за всеми в цеху: цех наш раздроблен и немонолитен, редко пересекаются и эмоции, и настроение. Тем более — многие коллеги скрывают своё искреннее настроение, пытаясь петь о каких-то совсем личных штуках. Не акцентируя внимания на общественных моментах и социальных проблемах, в целом на ситуации в стране и на планете. Могу сказать одно: наша новая пластинка будет совершенно не очевидна для невнимательного слушателя. Ну, а для внимательного там всё совершенно очевидно. Её многое роднит с альбомом «Вирус» (альбом 1996 года. — Прим. ред.). Но не эстетически. Это не такие тяжёлые истории. Полное отсутствие блюз-роковых корней.

— Альбом «Вирус» же совсем без улыбочки. Мягко говоря.

— Без улыбочки, да. Но и там всё равно есть нечто общее. Да и в «Камнях» тоже «улыбочек» мало… Это скорее про спокойствие, когда корабль тонет. Помните скрипачей на «Титанике», которые до последнего играли? Корабль тонул, конец его был очевиден. А люди играли и играли. Вот эти скрипачи «Титаника» — самый близкие нам люди в каком-то смысле. Даже учитывая анекдоты про них.

— «Никого не останется». Если читать текст без мелодии, страшновато выходит. А рефрен в песне, тем не менее, в мажорной тональности.

— Более того, это до-мажорный аккорд. Самый светлый из всех тональностей.

— То есть это такое намеренное продуцирование оптимизма, несмотря ни на что?

— Мы ничего осознанно не делаем. Мы так чувствуем. А чувства и осознанность — разные вещи.

— Просто констатация внутреннего я?

— Абсолютно точно. И мне кажется, что в этой песне присутствует самое главное, что должно было зафиксироваться. Спокойствие. Без истерики. Без «всёпропальшества» и «поравалитьшества».

— Так ведь и не свалить особо. Граница закрыта. Логично.

— Всегда есть куда. В глухую провинцию у моря, как говорил классик. Есть варианты.

— Вы в своё время зарекались петь раннее — «злые» песни. Сейчас переиздан самый первый альбом, вы ссылаетесь на «Вирус». Злую музыку играть снова начнете?

— Мы никогда не играли злую музыку. Мы всегда писали «саундтрек»: для трансляции идеи, заложенной в тех ранних альбомах, был необходим именно такой язык, демонстрация брутального начала. Были необходимы такие «одежды». И сейчас мы поём о тех же вещах, о которых пели в «Вирусе», но одежды раскрашены по-другому. Вот и всё.

— Получается, что те, кто сильно переживают реальность, просто ещё молоды? Эмоции — признак возраста?

— Это не возраст. Это признак несостоявшихся надежд. Ваши надежды — ваши личные проблемы, как говорил Аршавин.

— И где теперь Андрей?

— Если ничего особенного не ждёшь, то и расстраиваться не приходится. Вот и всё.

— В этом году у вас вышел клип, который музыкально ближе к вашей музыке для кино. «Не говори никому» на стихи Мандельштама. Это разовая история или есть настроение на продолжение?

— Конечно, будет продолжение. Но уже без Мандельштама. Всё будет, когда время придёт. Думаю, что пока я не буду больше тратить время на саундтреки (Евгений Фёдоров — автор музыки к множеству фильмов. — Прим. ред.). Сейчас есть более горячие идеи, и они будут воплощаться в группе.

— То есть пластинка «Камни» и её презентация — не единственное воплощение Tequilajazzz в обозримом будущем? Дальше — больше?

— Да. Новая пластинка — это только первая часть того, что будет происходить дальше. Обложка будет та же, что на сингле «Никого не останется». Так теперь принято. Первый сингл — он же обложка всего альбома. Автор рисунка — Анастасия Бельтюкова.

— «Вторая часть» — это уже готовые песни?

— Пока нет. Но мы совершенно безответственная группа. Вместо того, чтобы готовиться к презентации альбома, мы уже работаем над новыми песнями. Поэтому нам важно, чтобы скорее уже вышел альбом «Камни», чтобы мы освободились эмоционально.

— К слову, про параллельные работы и ландшафтный звук. В этом году ведь вышел концертник обновлённого «Кино» — «Концерт в Севкабеле». Он открывается вашей инструменталкой. Как вы попали в это кино?

— Просто ребята попросили меня написать музыку, которая могла бы открыть такой фильм. Лёгкую титровую вступленческую историю. Вот и всё.

— Как вам получившийся результат в сочетании с концертом?

— Я вообще очень люблю этот проект ребят. Я яростный его сторонник. И я превратился в яростного сторонника из яростного отрицателя на первом этапе. Я был очень скептически настроен в самом начале этого проекта, пару лет назад. Пока не сходил на репетицию. Для меня было счастьем оставить свои нотки, по крайней мере, в этом видео.

— Почему эти песни не стареют?

— Хорошие песни. В них заложено огромное количество уже общенациональной памяти.

— Особенно заметно это после выступления «Кино» в Минске.

— Да. Они, несмотря на все вопросы с минской стороны, исполнили там песню «Перемен». Знаю, что были «пожелания» не исполнять эту песню.

— Смешно? Через 30 лет снова оказаться в этом.

— Да.

— У нас до этого дойдёт?

— Конечно, дойдёт.

— Почему конечно?

— Так всегда бывает. Посмотрите внимательно на Белоруссию — это наш завтрашний день. Поэтому и ждём, чтобы пластинка вышла скорее, и будем работать дальше.

— При этом вы успеваете и другие группы свои записывать и издавать. В этом году вышел новый сингл Zorge «Целлофан». Дальше его тоже отложите на потом?

— Нет. Есть несколько песен Zorge, которые уже записаны. Тупо не хватило на них времени. Не успел доделать. Надеюсь, уже в этом году их выпустим. Надо свести и спеть менее криво, и всё.

— А в чём сейчас разница между Tequilajazzz и Zorge?

— Немного разная музыка получается, ведь разные люди играют. По-разному аранжировано. Изначально другой подход. Принципиальной глобальной разницы нет. Одна компания. Все друзья. Но когда услышите новое — поймёте.

— Вы научились жить в чехарде постоянных отмен? Много концертов сгорело в пандемийном безумии?

— Много… Не научились, конечно. Недавний концерт наш в Киеве состоялся после трёх отмен.

— У вас есть ответ, почему власть под эгидой борьбы с пандемией упорно вырубает рок-фестивали, но не свои инициативы?

— Потому что в них участвует государство. А всё, что отменяется, — инициатива снизу. Бесконтрольные ребята. Издалека похожи на митинг.

— Как быть тем, кто годами делал хорошие фестивали? Лезть под крыло государства?

— Надеюсь, что нет.

— Концерт-презентация 4 ноября в «Космонавте» у вас специально в день государственного праздника?

— Я не знал. А что за праздник?

— «Обнуление» 7 ноября, как было принято при Ельцине, Дня примирения и согласия. Теперь «главные» в начале ноября — Минин и Пожарский: 4 ноября — День народного единства. Примиряемся и соглашаемся на концерте Tequilajazzz?

— Смотря с кем и смотря с чем. (Улыбается.) Послушаем новую пластинку — поймём.

Клим Чугункин, специально для «Фонтанки.ру»