«Мы не чувствуем вины». (фото)

Глава компании, которая ремонтировала исторический корпус ИТМО, рассказал, почему власти поторопились переложить на реставраторов ответственность за рухнувший памятник.

Руководитель и совладелец ООО «ПетербургРеставрация» Никита Барабанщиков после ночного допроса в СК поделился с «Фонтанкой» своим видением, почему могли обрушиться пять этажей в здании на улице Ломоносова. По его словам, перекрытия второго этажа его сотрудники не перегружали и даже толком сделать ничего не успели. Им выдали устаревшую документацию, запустили в помещения с незаконченной стройкой, а времени понять серьезность ситуации просто не было.

- Никита Сергеевич, как прошли ваши последние 24 часа?

– Я вышел из Следственного комитета в семь утра сегодня. Провел там всю ночь после случившегося. Началось все с того, что в момент ЧП меня проинформировал о нем прораб, я прибыл на объект и с этого момента уже начал давать показания. Сначала на строительной площадке, потом нас повезли в Басков переулок, где мы продолжили это делать. Все работники, включая руководящий состав, также дали необходимые объяснения. Потом ночью у нас в офисе прошёл обыск, и у нас изъяли документацию и техническое оснащение. После чего опять отвезли в Басков переулок, где мы завершали протокол допроса.

- Расскажите подробнее о звонке прораба. Как развивались события с этого момента?

– Примерно за 15 минут до обрушения прораб позвонил мне и сообщил, что трещат стены. Он попросил связаться с представителями заказчика и сказать, что нужно провести эвакуацию. Он выгнал всех рабочих, которые находились в помещении, и сам побежал по этажам. Затем вместе с доцентом кафедры химии с третьего этажа они обежали четвертый и пятый этажи. То есть времени хватило, чтобы предупредить людей и вывести их из предполагаемого эпицентра. Слава богу, что это произошло без жертв и никто не пострадал.

- Это ваши работы могли привести к обрушению?

– У нас были запланированы локальные ремонтные работы части помещений второго этажа. Планировалась замена конструкций пола с сохранением несущих конструкций и замена настила, покрытия: в помещениях – ламината, в коридорах – керамической плитки. Стены мы должны были оштукатурить и предусмотреть устройство потолочной отделки. То есть это по сути отделочные работы, приспособление под современное использование.

- И на какой стадии они находились?

– Контракт был заключен 31 декабря 2018 года. В рамках договора мы подали документы в КГИОП и получили официальное разрешение 31 января 2019 года. После того, как получили разрешение, мы приступили к работам. И последние две недели выполнялись преимущественно организационные работы: оформление планов графиков, уборка мусора.

И важный момент, который нигде не упоминают: в части помещений, в которых мы должны были работать, уже был незаконченный ремонт и уже выполнялись ранее какие-то строительные работы. Они по неизвестным причинам были приостановлены: стены были отбиты от штукатурки, не было конструкций пола, осталась только межблочная засыпка и не было никакой потолочной отделки.

- Вы складировали материалы для своих работ на втором этаже, и это могло привести к обрушению?

– О каком-то там складировании материалов, о котором пишут в СМИ, даже речи не шло. Но даже если отталкиваться от этой версии, то используемый нами материал не может давать нагрузки, которая могла бы привести к обрушению. Даже если так, то это было бы локальное обрушение перекрытия. А там произошло обрушение перекрытий с чердачного по первый этаж.

- Что тогда стало причиной обрушения?

– Когда мы только вышли на объект, то увидели трещины, которых не было в проектной документации, потому что обследование для неё проводилось тогда, когда их еще не было, и была штукатурка. И самое главное, есть фотофиксация того, что у этих трещин была динамика. Это было заметно невооруженным взглядом. И в какой-то момент она привела к тому, что произошла потеря несущей способности отдельных элементов конструкции.

- То есть вы знали, что ситуация плохая и прогрессирует?

– Нет, динамику развития трещин мы определили уже по анализу фотографий, когда давали показания в Следственном комитете. Есть комплекс противоаварийных мероприятий, который предполагает установку «маяков». Согласно выданной нам проектной документации, техническое состояние стен и простенков признано ограниченно работоспособным. То есть проведение противоаварийных мероприятий не предполагается.

- И кто в итоге должен нести за это ответственность? Вы могли предотвратить обрушение?

– Вся наша работа с самого начала сопровождалась строительным контролем со стороны заказчика. И я никого не виню, просто анализирую ситуацию.

- А по итогам беседы со следователем у вас есть ощущение, что вы можете стать фигурантом уголовного дела?

– Я так пока не рассуждаю. Все-таки надеюсь на объективную оценку чрезвычайной ситуации. Я понимаю, что уголовное дело заведено, что следственные действия ведутся, но мы не чувствуем вины в том, что произошло.

Беседовал Илья Казаков, «Фонтанка.ру»

Хронология ЧП на Ломоносова, а также все последние новости собраны в трансляции «Фонтанки».