Человек-знак. Неслышащий финский рэпер о двух мирах: глухих и слышащих (фото, видео)

Марко Вуорихеймо – первый в мире глухой рэп-музыкант, известный как Signmark. Это имя можно перевести как «знак». Марко – специальный представитель МИДа Финляндии по проблемам людей с ограниченными возможностями. Во время визита в Петербург Марко рассказал «Фонтанке» о том, как живут глухие люди в Финляндии.

Марко в детстве много смотрел MTV, переводил на жестовый язык песни любимых музыкантов, потом начал сочинять сам. Группа «Сайнмарк», когда только возникла, кроме Марко включала в себя его ближайших друзей – Хейки Сойни (Махтотапа) и Кима Эйрома (Сулава). Марко писал тексты, перелагал их на жестовый язык, а Махтотапа и Сулава записывали вокал и музыку. Потом Марко выступал с вокалистом Осмо Иконеном и хип-хоп-артистом Брэндоном Бауэром.

На концертах главное действующее лицо – Марко. Жестовый язык чрезвычайно выразителен. Смотрите и слушайте сами.

У Марко контракты со знаменитыми звукозаписывающими фирмами, он выступает по всему миру – в Старом и Новом Свете. Ездил с туром в Китай, исполняя рэп на китайском. В России, и в Петербурге в частности, Марко не впервые. В этот раз он выступил с лекцией «От невозможного к возможному» в Центре молодежных исследований НИУ ВШЭ, встретился с представителями петербургских общественных организаций глухих и провел встречу в Открытом пространстве на улице Достоевского, куда и отправилась «Фонтанка». Марко сначала позировал на фоне типичного петербургского двора-колодца, а потом рассказывал о себе.

– Я родился в Хельсинки в 1978 году, мои родители глухие, мой брат глухой, мои двоюродные братья тоже глухие. Бабушка и дедушка – слышащие. Так что я на практике жил всю свою жизнь в двух разных мирах – слышащем и глухом.

- А кто сейчас Марко Вуорихеймо?

– Сейчас я артист и предприниматель. У меня три фирмы. Первая, собственно, музыкальная; вторая занимается переводческим делом – у меня работают 25 переводчиков; а третья предлагает мобильное приложение для перевода. И еще я являюсь специальным представителем МИДа Финляндии. Это еще одна серьезная работа – я принимаю участие в международных саммитах, читаю лекции, и выступаю, и конечно, исполняю свою музыку. Я встречаюсь с теми влиятельными людьми, которые принимают конкретные решения, касающиеся глухих. Таких людей надо буквально трясти, чтобы они поняли наши проблемы.

- Трясти, чтобы они поняли что?

– Самый ключевой вопрос – когда начинают принимать разные решения, которые связаны с жизнью глухих, то тогда обязательно должен присутствовать и представитель глухих. Недостаточно всякой статистики и отчетов, которые просят предоставить разные общества глухих. Сегодня был хороший пример – я встречался с петербургскими глухими, они рассказали, что государство ваше приняло решение – глухой человек имеет право использовать услуги переводчика сорок часов в год. Хотелось бы сказать этому парню, который принял такое решение – приезжай в Финляндию и мы тебе предоставим сорок часов услуги переводчика и ни минутой больше. Я в прошлом году в Финляндии пользовался услугами переводчика 1550 часов. Это можно сравнить с вашими сорока глухими – они бы столько использовали часов, сколько я один.

- Какова ситуация с социальной помощью финским семьям, где есть глухие дети?

– Когда я был ребенком, ситуация была лучше, чем сегодня. В Финляндии рождается каждый год примерно 40 глухих детей. В возрасте до года 95 процентов из них проходят через операцию кохлеарной имплантации, и из этого числа только 15 процентов учатся потом жестовому языку. Так вот, если бы я имел право решать, как все должно быть, то я бы установил правило: до принятия решения об установке имплантов с родителями беседует не только врач, но и специалист по жестовому языку, а потом родителям дают время подумать и принять решение об имплантации. Ко мне сегодня обращаются родители, которые говорят, что если бы встретились со мной раньше, то не приняли бы решения об имплантации.

- Почему? Ведь после операции ребенок начинает слышать мир.

– Потому что эти родители не знали о мире языка жестов – врачи не дают информации о жестовом языке, они говорят о том, что если мы не делаем имплантацию, то ребенок станет маргиналом в обществе слышащих, а если ребенка обучать языку жестов, то у него появляются трудности с чтением и речью. Но это ерунда, вот я сам умею говорить на девяти языках. Я говорю на шести разных жестовых языках – финском, шведском, американском английском, британском английском, китайском и международном жестовом языке, также я читаю по-фински, по-шведски и по-английски – обычные тексты.

- Вы, наверное, один такой уникальный на всю Финляндию.

– Нет, есть много других уникальных глухих людей. Я хочу сказать, что в моем детстве при рождении глухого ребенка все сразу начинали думать, как организовать обучение языку жестов, устроить в детский сад для глухих, родителям, если они слышащее, предлагали бесплатно научиться жестовому языку. Сейчас все изменилось не в ту сторону.

- Почему? Хуже стало?

– Это вопрос не ко мне. Общество хочет все время делать всех людей одинаковыми, чтобы все были «нормальными». По-моему, это одна из самых главных проблем – когда люди замечают, что я глухой, они думают, что я инвалид. Если у человека какое-то нарушение, его стараются лечить, ликвидировать это нарушение. Если бы к глухим в мире относились иначе – не инвалидами считали, а языковым меньшинством, ситуация была бы совсем другой. Мой единственный помощник в моем мире – это переводчик. Потому что вы не умеете говорить на языке жестов, мне необходимо использовать переводчика. Но когда вы приезжаете в Финляндию, то у вас проблемы с языком, вам нужен переводчик. Так какая же между мною и вами тогда разница? Вот в чем проблема.

- А у вас какая была школа?

– Все было хорошо: я учился в школе, где было около ста глухих учеников. В Финляндии было 15 таких школ, где учились глухие. Мы всякие события организовывали, в футбол играли. А сейчас в Финляндии одна спецшкола для глухих – в Хельсинки. В Ювяскюля была школа для глухих, но ее закрыли, теперь глухие дети учатся вместе со слепыми. У моего друга сын глухой, он там учится как раз. Я спросил – ну как? Он сказал, что учеба нормально, но очень скучно во время перерывов, потому что играем в футбол против слепых и всегда выигрываем.

- А вы в детстве не подвергались насмешкам, вас слышащие сверстники не обижали?

– Да, были такие случаи. В нашей школе сто учеников были глухими, а четыреста – слышащими. И ни одного общего урока у нас со слышащими не было. И это была большая ошибка, я думаю. У нас были драки во дворе, травля была, потому что между глухими и слышащими не было общего языка.

- А как сейчас?

– Сейчас получше, хотя закрыли спецшколы. Но с точки зрения общего языка стало лучше, потому что улучшилось предоставление переводческих услуг, все могут получить услугу переводчика в школах.

- В чем тогда проблемы глухих в Финляндии заключаются?

– В предрассудках по отношению к ним. Часто бывает, что работодатель на собеседовании говорит глухому соискателю – вы хороший, талантливый, но ради вашей же безопасности, поймите, эта работа не для вас. Потому что они не знают глухих людей. Но у нас есть глухие юристы, предприниматели. Им совершенно глухота не мешает.

- Как они общаются со слышащими?

– Через переводчиков. Есть услуги государственных переводчиков для рабочего места. В Финляндии глухих не более 10 тысяч, а в Петербурге – 17 тысяч, у вас работают 60 переводчиков, а у нас – 700.

- Вы где получили образование?

– Я магистр педагогики, учился в университете Ювяскюля.

- В Финляндии высокий конкурс на педагогические специальности, вы поступали на общих основаниях?

– Да, на общих, но в университете создали группу с людьми, говорящими на жестовом языке. Всего поступила тысяча студентов, глухих было 10.

- Расскажите о мобильном приложении, которое вы создали для глухих.

– Оно работает так: я могу позвонить, допустим, вам, но при этом на моем экране появится видео – система соединит меня с переводчиком, я ему буду говорить на языке жестов, а он вам переведет жесты в звуковую речь. Или если я на улице вас встречаю, а переводчика рядом не, то я звоню переводчику, и он будет переводить в живом режиме. Но вот если я хочу позвонить вам, а система определяет, что я говорю на финском жестовом языке, а вы – по-русски, тогда приложение старается найти правильного переводчика для такой языковой пары. Если не находит в Финляндии, то находит, к примеру, в Германии переводчика, владеющего американским жестовым языком и русским звуковым обычным языком, тогда приложение просит меня перейти на американский жестовый, я нажимаю «ок» и звоню.

- Быстро приложение ищет?

– Да, очень. Быстрее, чем я все это объясняю. В этом приложении работают 84 переводчика. Им пользуются около тысячи человек, но государство эту услугу пока не поддерживает.

- Почему?

– Они козлы потому что. У государства долгосрочный договор с каким-то телефонным оператором, сначала его надо расторгнуть, а потом они уже будут рассматривать мой продукт, к примеру. Но уже сейчас некоторые банки и страховые компании предлагают бесплатно эту услугу клиентам. А так это стоит 1 евро минута.

- Марко, о чем вы сочиняете тексты?

– Обо всем, что приходит в голову. Первый диск, который вышел давно, он был о серьезных вещах, тяжелых вопросах жизни глухих. Например, в Финляндии с 1929 по 1969 год был закон, запрещавший брак между двумя глухими людьми, а если глухие все же хотели заключить брак, то стерилизация женщины была обязательной. Моя мама родилась в 1952 году в семье слышащих и смогла уже нормально выйти замуж за глухого человека. Я пишу о детстве, о страхах, о красивых женщинах, я обращаюсь ко всем людям. Да, я хочу привлечь внимание к общественным проблемам, но я не в лоб об этом говорю, а между строк.

Может быть, кому-то покажется странной позиция Марко в его рассуждениях о кохлеарной имплантации и жестовой речи. Но здесь надо понимать, что музыкант считает жестовый язык не вынужденной заменой для глухого человека звуковой речи, а полноценным языком, языковой культурой. И это имеет глубокие основания: в Финляндии особое отношение к языку жестов. Если в начале минувшего века в школах его запрещали, то концу века Финляндия была уже несколько десятилетий третьим государством в мире, где права людей с нарушениями слуха были обеспечены Конституцией. Статус людей, использующих язык жестов, упоминается в государственных законах, язык жестов является родным для примерно пяти тысяч глухих финнов, еще около десяти тысяч слышащих в Финляндии используют его в качестве родного или второго языка. Жестовому языку учат в университетах.

«Фонтанке» помогали в разговоре с Марко Вуорихеймо Эсси Кюльманен – переводчик с жестового финского на звуковой финский, и Тиина Рантонен, которая звуковой финский переводила нам на русский язык.

Галина Артеменко, «Фонтанка.ру»