В России маниакально-кретинская цензура (видео)

Гендиректор АЖУРа, писатель Андрей Константинов в программе «Итоги недели» высказал свою точку зрения на реплику Константина Райкина и происходящее в стране. Досталось даже президенту.

Константин Райкин – не мой кумир. Эстетика театра «Сатирикон» – не моя. Я знаю, что в профессиональной среде его ценят, уверен, заслуженно. Он – колдун, судя по тому количеству магической энергии, которое я в нем ощущаю. Но просто цвет этой магии – не мой любимый цвет. На многие вещи в жизни мы с ним смотрим по-разному. Он ближе к либералам, я от либералов стараюсь быть подальше.

Совершенно неважно, как я к этому отношусь.

Потому что при всех наших разных взглядах, под каждым словом, которое он сказал, я готов подписаться. Он сказал достаточно очевидные, абсолютно здравые вещи. Из серии «Волга впадает в Каспийское море». Это очевидно любому не взбесившемуся человеку, который имеет навык критического отношения к действительности.

Знаете, что это больше всего напоминает? Казус Парфенова, который на вручении премии Влада Листьева шесть лет назад, волнуясь, толкнул прокламационную речь. Там тоже не было ничего такого. Он не призывал выходить на улицы или свергать власть. После этой речи Парфенов был мягко репрессирован.

То, что говорил Райкин, важно, потому что он сформулировал вещи простые, но важные, про «здесь и сейчас». Я думаю, Райкин говорил не только о театре. Потому что пресс-секретарь Песков, реагируя на его реплику, сказал: «А кто Райкину что запрещает делать в «Сатириконе»?» Я думаю, что это лукавство, причем злонамеренное. Потому что Песков не такой дурак, чтобы не понимать, что речь идет о более общих вещах. Был бы дураком, не было бы у него таких часов и такой Навки. Просто он скользкий, как налим.

Так дело-то не в «Сатириконе». Райкин говорил в целом об атмосфере в нашей стране сейчас. Райкин очень четко дал оценку атмосфере в нашей стране сейчас. Атмосфера ужасная, затхлая, в которой причудливым образом сложилась такая странная комбинация запахов, которые, перемешиваясь, дают какой-то невообразимый эффект. Это запах плесени, ладана, скисших щей, казарменного гуталина, гламурно-прошмандовочного парфюма и чекистской параши, в которую кровью блюют с 37-го года не переставая. В такого рода атмосфере мало что хорошего может родиться. Мы ждем новых смыслов, творческих взлетов. А родится только какая-нибудь крыса-мутант или очередной поп с дорогими часами на руке, распевающий комсомольские песни. Но это не то, что нужно нашей стране.

За эту атмосферу совершенно точно несет ответственность наша власть. Потому что в такой атмосфере народу трудно переживать те тяготы и невзгоды, которые выпадают на его и без того нелегкую жизнь в этот сложный из-за международной обстановки период.

Когда Райкин говорил о цензуре, речь не шла о театре «Сатирикон». Не о том, что ему сказали из-за спектакля про мальчика-гея. Мальчиков-геев я не люблю, как и девочек-геев, и взрослых геев тоже. Но я уверен, что речь глобально идет о цензуре в нашем царстве-государстве. И эта цензура есть. И я приведу примеры, насколько она маниакально-кретинская.

«Бандитский Петербург» весь изрезан. Из версии, которую показывают по телевизору, убрано все. Даже слова, которые не являются какими-то ненормативными. Вырезали какие-то бандитские прибаутки, голую Дроздову. Ну да бог с ним – это же низкопробный сериал.

Но вот фильм «Батальоны просят огня», который был снят в цензурные советские годы, который прошел сито всех советских советов и прочее. Даже в этом фильме находят, что замазать и запикать. Когда Скляр дерется с власовцем на колокольне, запикивают слово «сука», которое в пылу боя произносит Скляр. Вы рехнулись совсем? Вы хотите быть святее папы римского? Более нравственным, чем ЦК КПСС с тогдашним комитетом Госбезопасности, в котором служил наш президент? Цензурировать «Батальоны просят огня» – это, во-первых, надругательство, во-вторых, нарушение авторских прав. И дикое ханжество и лицемерие. А ханжество и лицемерие – это более безнравственно, чем слово «сука» произнести. Французская комедия «Четыре мушкетера», на которую я ребенком ходил в кинотеатр у себя на Охте. Фильм не был «детям до 16». Там речь про слуг мушкетеров. Все основные подвиги совершают на самом деле слуги. В момент дуэли между мушкетерами и гвардейцами кардинала слуги придумали дистанционно ножницами срезать с гвардейцев штаны. И вот эти штаны падают, и там – голая мужская задница. Недавно по какому-то каналу смотрю – ностальгия возникает, детство вспоминаю. Как только падают штаны – они замыливают эти задницы. Размывают. Понимаете? Советские чиновники от кинопроката не додумались до этого. Анжелика – маркиза ангелов не может показать свою восхитительную грудь. Потому что неприлично и, очевидно, угрожает моральному здоровью нации. Наконец, посмотрите, какое скотство идет по центральным каналам. Они настолько трусливы, что даже там, где речь идет о современности, нет никакой привязки к этой современности. Герои на кухне не говорят ни про Путина, ни про Медведева, ни про патриарха, Украину, Сирию или Крым. Они живут в каком-то самокастрированном мире. Как будто это какая-то другая Россия, колония на Марсе.

Это от трусости.

Как же мы будем художественным образом осмысливать современность. Ведь это всегда предполагает критический взгляд. Это очень важный момент. Художественными приемами через книги, сериалы, другие виды искусства нация разговаривает сама с собой. Задает себе сложные, неприятные вопросы и пытается нащупать какие-то правильные смыслы, сублимировать какие-то идеи и вызовы. Если народ этого не получает, с народом нет диалога, возникает вопрос – почему нет? Потому что это скользкая и опасная тема.

Райкин высказался – и что тут началось! Повылезали со всех сторон. Какой-то байкер безумный. По которому непонятно, умеет ли он вообще читать и писать. Хотя байкеры всегда – оппозиция и анархия. Если ты в кожанке и весь такой неформальный, что ж ты все время у власти трешься?

Вот эта густопсовая атмосфера, которая сложилась, – прямая ответственность власти. А здоровая творческая атмосфера нужна, чтобы можно было говорить про актуальное и сложное. Потому что только так можно двигаться дальше.

На этой неделе многие цитировали ответы Путина на вопросы на Валдайском форуме. Слабее всего наш президент выглядел, когда Николай Злобин, которого я не люблю, задал очень дельный вопрос – что такое национальные интересы России. От них ведь очень близко до национальных смыслов, национальной идеи. И Путин отшутился. Мол, что русскому человеку хорошо – то и есть наши национальные интересы. Это такой ответ веселого двоечника, который не знает, что сказать на экзамене. Надеется, что пройдет. Не пройдет. Потому что это вопрос вопросов.

Национальная идея – это осознание того, кто мы сейчас и куда мы должны двигаться. И что мы будем там делать. Это план, это наша миссия. Мы хотим отстоять суверенность нашей страны. Отстояли. И что? Жить-поживать и бока наедать? Не пойдет. У нас должен быть смысл нашего существования.

И когда Пескову говорят журналисты: «А не встретиться ли президенту с нашими деятелями культуры?», а Песков отвечает: «Вы думаете, у Путина так много времени?» – это тоже глобальная ошибка Владимира Владимировича. В своих посланиях, прямых линиях он либо вообще не говорит о культуре, либо говорит очень коротко. В тактике все хорошо, а стратегия мутна и непонятна.

Национальная стратегия, которая выражает наши интересы, должна быть сформулирована. Но формулируется она не чиновниками и не генералами. Она нащупывается художниками. Потому что они, перерабатывая действительность, могут натолкнуться на формулу, которая важна, нужна и откроет какие-то перспективы. Но эти перспективы могут возникнуть только в том случае, если на это есть запрос.

У нас дикие проблемы в сфере кинематографа.

У нас дикая проблема с литературой. Литературы про сегодняшний день просто нет. Важного, значительного, прорывного, чем бы мы могли гордиться в мире, чтобы все кидались переводить, – нет. У нас дикие проблемы с телевизионным форматом. А что значительного происходит в живописи? В скульптуре? В архитектуре?

Я не поклонник всего этого нового искусства. Но у нас спектакль становится событием, только если его запрещают. Где у нас новая «Юнона и Авось»? Где новый «Гамлет»? Мы привыкли гордиться своей музыкальной культурой. У нас сотни человек состоят в Союзе композиторов. Кто вспомнит хотя бы 15 фамилий? Все потому, что у нас атмосфера совершенно затхлая. И наши власти не желают обращать на это внимание.

За атмосферу в стране отвечает много кто. Отдельная ответственность лежит на СМИ и культуре. Потому что они выдают определенные тренды, художественные и псевдохудожественные. Определенная поляризованность СМИ – это проблема. В дефиците нейтральные СМИ, которые пытаются разобраться в теме, а не отстаивать свою позицию.

Что касается сферы культуры. Я не знаю, о каком чиновнике говорил в своем выступлении Райкин. Но когда министром культуры назначали господина Мединского, уже было понятно отношение власти. Нашему президенту удобнее со спортсменами – они не подведут. Сколько в Госдуме спортсменов – а сыщите хоть одного писателя, композитора или философа.

Культурой в стране должен руководить человек, который что-то выдающееся в этой сфере сделал и имеет право говорить. Либо он может быть не из этой сферы, но настолько гениальный менеджер, что при нем заколосится рожь, а спектакли будут такие, что весь мир сойдет с ума.

Культура по остаточному принципу – это непонимание важности ситуации. И в этом нет злого умысла. Есть некомпетентность.

А некомпетентные люди – цепкие, как пауки. И не только в нашей стране.

Полностью эфир программы "Итоги недели с Андреем Констаниновым" смотрите здесь.