Перемирие в Сирии, или Удавшийся шантаж

Объявленное в Сирии перемирие выглядит пока весьма странным и не до конца понятным даже самим «перемирщикам».

Последовательность происходивших событий тоже не дает никакого повода для оптимизма: толчком к ним стало установление блокады Алеппо с севера после того, как сирийские войска (а если точнее – «парамилитарные» отряды хазарейцев, иранцев и иракцев) смогли пробить коридор и отрезать группировку боевиков от турецкой границы. Турция отбросила всякие условности и стала вести подготовку к вторжению в Сирию. Турецкие приготовления поддержала Саудовская Аравия и ее «исламская коалиция». Приготовления турок и саудитов впервые за все время не выглядели блефом, стали намечаться контуры вторжения.

На этом фоне российское руководство откровенно дрогнуло и предложило перемирие с 1 марта, которое было с ходу отвергнуто. Встреча Лаврова и Керри завершилась перемещением сроков — теперь прекращение огня должно состояться через неделю.

Однако и сейчас неясно, что понимается под перемирием — воевать можно будет против ИГИЛ и "Джебхат ан-Нусры". Как именно отличить боевиков одних банд от других – неясно.

Турция, поняв, что Россия дрогнула, выдвинула прямой ультиматум: по ее мнению, перемирие означает прекращение бомбардировок всей «умеренной оппозиции», а значит — наступление на Алеппо будет прекращено окончательно. Взять половину миллионного города без авиации силами только наземных групп «парамилитаров» практически невыполнимая задача — тем более что блокада города еще не завершена окончательно.

Вообще, война в Сирии чем дальше, тем больше становится одной из наиболее неудачных войн России за всю ее историю. Неясные цели и задачи с самого начала не давали возможность понять, что будет считаться победой, а что — нет. Бомбить кишлаки, сараи и тачанки, выдавая это за стратегические цели и борьбу с терроризмом, можно только в телевизоре. В телевизоре же можно рассказывать про тысячи и десятки тысяч бегущих боевиков и про прочую разлюли малину. В реальности сирийское наступление до сих пор (а идет четвертый его месяц) так и не смогло вернуть территории, захваченные боевиками во время весенне-летнего наступления 2015 года, когда Асад потерял провинцию Идлиб полностью и окончательно. Наступление до Идлиба еще даже не дошло.

Тактические успехи налицо, однако ни одной из оперативных задач сирийцы так и не решили: не взята под контроль граница с Турцией, не уничтожены отряды прозападных боевиков на севере. В таких условиях воевать с ИГИЛ бессмысленно: не высвободив армию из боев с «умеренными», создать ударный кулак для войны с "Исламским государством" невозможно — нет сил.

Перемирие означает, что военные задачи наступления не выполнены, соответственно, не с чем идти на переговоры. Переговоры имеют смысл либо с позиции силы, либо при полном истощении сторон. Не решив военные задачи, говорить о позиции силы не приходится. Истощенными боевики тоже не выглядят, что бы ни говорили по телевизору. Каждый шаг сирийцев дается им с огромным трудом.

Перемирие само по себе в таких условиях выглядит крахом всех предыдущих планов и очень начинает походить на памятный «план Аннана» в 2012 году, которым Запад спас боевиков в Хомсе и позволил начать летнее наступление на Дамаск и Алеппо. Очень это напоминает и остановку наступления ополчения Донбасса летом 2014 года, когда разгромленные ВСУ были спасены Минским процессом — и сегодня заново отстроенная украинская армия нависает над Донбассом, Крымом и Приднестровьем.

Главное — перемирие на фоне фактического ультиматума Турции и Саудовской Аравии выглядит «прогибом» перед шантажом наших противников, и это наиболее опасно, так как удавшийся шантаж будет повторяться снова и снова.

Кстати, это не теория — на практике саудиты уже начали переброску наземных сил и авиации на турецкие базы. Об этом объявлено сегодня. Группировка саудовских военных в Иордании так же нависает над южной границей Сирии. Госсекретарь Керри успел сегодня же заявить, что сирийцы утратили возможность для переговоров. Давление никуда не делось, оно нарастает. Шантаж, один раз удавшись, будет продолжаться до бесконечности.

Анатолий Несмиян