Максим Мейксин: Не будь санкций, их стоило бы выдумать

С промышленных предприятий города уволены уже 10 тысяч человек, оборонные заводы терпят убытки при исполнении гособоронзаказа из-за девальвации рубля, а замену всем комплектующим с Украины пока не нашли. Несмотря на это, глава комитета по промышленной политике и инновациям Смольного Максим Мейксин уверен, что санкции только помогут нашей экономике, городские заводы скоро начнут экспортировать свою продукцию, а пик увольнений уже пройден.

– Максим Семенович, самая горячая тема на сегодняшний день – это увольнения. За последние месяцы промышленные предприятия покинули около 10 тысяч человек. Насколько соответствует эта цифра реальности?

– Все сокращения происходят несколькими способами – по соглашению сторон и по собственному желанию. В первом случае данные попадают в статистику по безработице. Об увольнениях по соглашению сторон заявили около 50 компаний. Еще 3000 компаний сократили своих работников по собственному желанию. Итого, по нашим наблюдениям, за декабрь, январь и первую половину февраля было уволено около 10 тысяч работников. Думаю, по итогам года мы увидим цифру в 15 тысяч уволенных, а с учетом существующих около 8 тысяч вакансий в промышленности – это очень небольшая цифра. На мой взгляд, если ситуация с санкциями не ухудшится, то мы уже проходим пик увольнений.

Также на предприятиях существует и обратная ситуация. Я недавно был на одном производстве Кировского завода – на «Спецмаше». Они, наоборот, сейчас будут набирать людей, так как у них появился новый заказ. По нашей оценке, примерно 10% будут сейчас увеличивать свой персонал в связи с новыми заказами: это и оборонные предприятия, это и те, кто ориентирован на экспорт или имеет большую валютную выручку.

– А много ли таких предприятий?

– Смотрите: у нас продажи бытовой техники падают, а в Европе растут. По нашей информации, у петербургского завода «Бош – Сименс» есть увеличение спроса по части поставок в Европу. Это не единственный пример. Я думаю, что автозаводы с высоким процентом локализации в ближайшее время начнут поставки автомобилей, произведенных в России, на Запад. Например, Hyindai. Вопрос только в том, чтобы эти автомобили были должным образом сертифицированы. Обратите внимание: весь 2014 год, по данным Петростата, в металлургии фиксировалось падение, а в январе начался рост. Это также связано с увеличением объема поставок на экспорт.

За счет обесценивания рубля мы получили серьезное конкурентное преимущество: наше производство стало дешевле и с точки зрения стоимости рабочей силы, и стоимости аренды, и стоимости комплектующих, и тарифы у нас теперь меньше, чем в той же Европе. Другое дело, что при процентных ставках выше 25% годовых невозможно делать инвестпроекты. Зато может так получиться, что иностранные инвесторы будут брать у себя дешевые кредиты, чтобы строить у нас заводы.

– Но ведь экспорт – это перспектива, пусть и недалекого будущего. А сейчас предприятия сталкиваются с серьезным падением спроса.

– Да, внутри страны мы видим падение потребительского спроса. С ним столкнулись или столкнутся в будущем все товаропроизводители, ориентированные на конечного покупателя, за исключением пищевой промышленности. Потребитель, чувствуя кризисные явления, откладывает покупки. Например, новой квартиры. Это влияет на сферу производства строительных и отделочных материалов, на мебельные заводы, на предприятия по выпуску бытовой техники, сантехники, электрики. Отрасли, страдающие от отложенного спроса, первыми входят в кризис, и первыми же из него выходят.

Думаю, за счет заморозки акцизов падение в сфере производства алкоголя, которые мы наблюдали в предыдущий год, приостановится. А возможно, будет даже зафиксирован рост. Акцизы на табак у нас вновь выросли, поэтому здесь отрицательный тренд сохранится. Будут расти сегменты, связанные с импортозамещением.

– Будут ли? По статистике Петростата, молочное производство за 2014 год упало на 1,2%. То есть контрсанции не помогают…

– Ну, сразу сложно организовать производство того же сыра. Плюс западные компании, которые ранее поставляли свою продукцию в Россию, заинтересованы в расширении производства. То же Valio увеличило производство на «Галактике», прибалтийские компании активно ищут площадки у нас. С одной стороны, они не хотят терять рынок, а с другой – они понимают, что контрсанкции имеют долгоиграющий характер, и поэтому даже если их отменят, то какая-то протекционистская политика со стороны России все равно сохранится. Поэтому лучше на всякий случай разместить производство на нашей территории. Тем более, как я уже говорил, у нас все подешевело – рабочая сила, недвижимость, ресурсы.

– Известно, что у оборонных предприятий была высока доля импортных комплектующих. Как это сказалось на их работе?

– По нашим данным, из 150 оборонных предприятий около 85 столкнулись с проблемой убыточности заказов. Это связано с ростом цен на импортные комплектующие: в среднем увеличение цен начинается от 15%. А по некоторым позициям зафиксирован рост в 280%. С таким увеличением, конечно, нужно разбираться, но 15, 20 и 50% – это вполне объяснимые цифры.

При этом рентабельность, установленная Минобороны, – около 8%. Понятно, что при удорожании комплектующих минимум на 15% предприятия сразу уходят в минус. Этот вопрос находится на контроле у губернатора Санкт-Петербурга, и уже были направлены обращения в Москву с просьбой изменить стоимость контрактов. Благодаря этому, в частности, удалось изменить цену заказа для завода «Алмаз», который в противном случае получил бы убыток в 1,5 млрд рублей при исполнении контракта на строительство серии кораблей.

Министерство обороны изменило коэффициенты для стоимости договоров, но речь идет о 4 – 7%, что не решает проблемы. Этот вопрос будет решаться на федеральном уровне. Иначе получается следующая ситуация: предприятия должны выполнить оборонзаказ, но могут сделать это только ценой своего банкротства.

– При этом они, наверное, еще имеют высокую кредитную нагрузку?

– Да, за последние два года мы вдвое увеличили оборонзаказ. По сравнению с 2012 годом он вырос на 100%. Это потребовало от наших предприятий мобилизации всех их ресурсов, они вынуждены были брать кредиты. В итоге мы сейчас столкнулись с проблемой – банки повышают процент по уже взятым займам.

Я могу привести пример одного предприятия, у которого милллиардные обороты, половина из них – импортные контракты. Но, несмотря на положительную динамику увеличения выручки по импортным контрактам, три частных банка за ноябрь, декабрь и январь отозвали кредиты, попросив досрочно их погасить. А два государственных банка, ВТБ и Сбербанк, увеличили ставки. И даже это предприятие, с таким объемом заказов, говорит: «Наверное, если акционеры за нас расплатятся, то мы выйдем из этой ситуации. Но проблемы серьезные».

При этом у компаний еще одна трудность. Если кредит брался под залог ценных бумаг, то они, скорее всего, подешевели, и требуется дополнительный залог. Если была заложена недвижимость и это был валютный кредит, стоимость залога также изменилась.

– С банками ведете работу?

– Да, вот недавно у нас было совещание со Сбербанком. У банков есть понимание, что они тем самым режут собственных клиентов, которые им приносят прибыль. Но при этом они жалуются, что при нынешней ключевой ставке у них нет дешевых денег. Сейчас Центробанк начал выдавать банкам деньги под низкий процент. Я считаю, что нужно давать не только банкам, но и предприятиям, чтобы они могли возвращать банковские займы. Таким образом, у банков появится ликвидность, а кредитное давление на предприятия будет снижаться.

Кроме того, в настоящее время обсуждается вопрос, чтобы разрешить выдавать больше авансов и не требовать банковские гарантии от подрядчиков. Какой смысл требовать гарантию, если предприятие или полностью, или частично принадлежит государству?

– Проблема со снижением рентабельности контрактов коснулась только оборонной промышленности?

– Аналогичная ситуация существует у фармацевтов. В комитет поступило несколько обращений от компаний фармацевтического кластера, у которых заключены контракты с Министерством здравоохранения на поставку лекарств по фиксированной цене. Они пишут, что стоимость субстанций из-за девальвации выросла, а рентабельность – уменьшилась. Например, от одной из фармкомпаний поступило обращение о том, что по контракту рентабельность составляет 11%, а по факту она может сократиться до 3%. Через некоторое время после того, как старые ингредиенты закончатся и мы начнем получать их по новым ценам, рентабельность и вовсе уйдет в минус.

В других отраслях – например, машиностроении – такой проблемы нет. У «Силовых машин» контракты заключены на длительный срок – например, на три года. Плюс у них большой запас комплектующих на складах, а уровень локализации почти 100%, то есть практически все отечественное. Наконец, у них увеличился объем заказов и, соответственно, выросла рентабельность.

– У города есть идея создать Фонд поддержки промышленности, который будет финансово помогать предприятиям. Этот проект будет реализован?

– Думаю, что в июне заработает Фонд поддержки промышленности. Тем более, он попал в перечень антикризисных мер. Предполагается, что объем денежных средств составит 1 млрд. рублей.

– Но ведь этих денег хватит только мелким и средним предприятиям!

– Как это ни странно, но «крупняку» это тоже интересно. Если они возьмут эти деньги для получения банковских гарантий, то, значит, получат заказы в 3 – 4 миллиарда рублей. Сейчас стоимость гарантии составляет 30% от стоимости всего контракта. В первую очередь мы будем предоставлять эти деньги оборонным предприятиям. Во-первых, они сейчас испытывают трудности, во-вторых, это государственные компании, поэтому им будет проще предоставить деньги с точки зрения правоотношений.

Кроме того, мы сейчас общаемся с федеральным фондом, размер которого составляет порядка 20 миллиардов рублей. Если нам удастся привлечь оттуда еще 2 – 3 миллиарда рублей, то это будет очень существенная поддержка.

– У комитета есть еще один существенный инструмент – инженерное и транспортное обеспечение будущих промзон. Благодаря инвесторам останется только построить «коробки» для размещения предприятий. Однако реализация проектов буксует.

– Проблема очень простая – некачественное проектирование, которое нам досталось в наследство. Сейчас мы судимся с двумя проектными компаниями, требуя от них компенсации ущерба. Оказалось, что в проекте инженерно-транспортного обеспечения промзоны «Ржевка», которую ждут инвесторы, существуют серьезные ошибки. Например, в проекте отсутствует часть дороги длиной в 300 метров. А на этом участке лежат 5 кабелей «Ленэнерго», и приходится с этим разбираться, так как в проекте этого нет.

– После обострения ситуации на Украине оборвались давние экономические связи с этой страной. Сумели ли предприятия Петербурга найти других поставщиков?

– Есть реальные трудности. По нашей оценке, было около 600 проблемных номенклатурных позиций, которые ввозились с Украины, и их было сложно сразу заместить. Сейчас их около 130 – 150, замену остальным уже удалось найти. Речь идет о готовых узлах и агрегатах.

Сложности есть у судостроителей и машиностроителей. В некоторых случаях на предприятиях, входящих в Ростех, сейчас делается конструкторская документация для производства необходимых узлов, но возникают задержки по времени. Если искать замену, то в Юго-Восточной Азии, а там есть вопросы к качеству, да и зачастую многие комплектующие, тем более для оборонки, за границей не делают.

– А насколько серьезно повлиял запрет на поставку продукции «двойного назначения» для наших оборонных предприятий?

– Мы его вообще никак не почувствовали. Как и в СССР, появились цепочки посредников. Самое удивительное, что нам ничего не пришлось выдумывать – мы просто вспомнили, как делали это раньше. Раньше, даже при запрете на поставку станков, мы все равно все получали, но через третьи руки и чуть дороже.

Как ни странно, но большую поддержку отечественным предприятиям оказали введенные против России санкции. Это послужило на пользу нашей промышленности. Впрочем, работа по поддержке петербургских предприятий ведется постоянно и независимо от внешних факторов.

– А есть ли уже реальные механизмы поддержки промышленных предприятий?

– У нас в городе уже действует государственная программа «Развитие промышленности, инновационной деятельности и агропромышленного комплекса» на 2015 – 2020 годы, в которой предусмотрено предоставление субсидий петербургским предприятиям. В этом году мы увеличили в три раза объем денежных средств по лизингу.

Кроме того, на сегодняшний день мы определили порядка 250 крупных системообразующих производств, которые будут закреплены за профильными вице-губернаторами. Так, например, за Маратом Мелсовичем Оганесяном – предприятия строительной отрасли, за Ольгой Александровной Казанской – производители медицинской техники, лекарств и т. д. Это позволит оперативно реагировать на сложные вопросы, которые могут возникать у предприятий.

Также в планах с июня анализировать все технические задания на все государственные закупки в Санкт-Петербурге на предмет максимального импортозамещения. Разработан план по содействию импортозамещению на 2015 – 2017 годы, в котором содержится целый ряд мероприятий по анализу проектной документации госзакупок. У нас уже есть положительные результаты в области импортозамещения. Так, например, среди продукции, которая нашла замену импортной, – трубы для «Водоканала» и ТЭКа, энергетическое оборудование, кабельная продукция, лифтовое оборудование, мебель.

К концу лета планируется открыть Центр импортозамещения, который разместится на площадке в Ленэкспо. На постоянно действующих экспозициях можно будет увидеть наши инновационные разработки, инвестиционные проекты, образцы продукции российских предприятий оборонно-промышленного комплекса и многое другое. Помимо этого, данный проект станет площадкой для проведения официальных совещаний, конференций, семинаров и презентаций по актуальным вопросам реализации программ импортозамещения в различных отраслях российской промышленности.

Безусловно, ситуация, в которой мы сейчас находимся, непростая, но, с другой стороны, у наших предприятий появились новые возможности попробовать свои силы, и правительство города готово оказывать им всестороннюю поддержку.

Беседовал Андрей Захаров,

«Фонтанка.ру»