Манана Асламазян: Когда я вернусь в Москву, я буду безработной…

Конституционный суд, впервые собравшийся на свое заседание в Петербурге, удовлетворил жалобу Мананы Асламазян, которую правоохранительные органы обвинили в контрабанде валюты. Теперь журналистка надеется на скорое возвращение в Москву и намерена все начать с чистого листа. Об этом она рассказала корреспонденту «Фонтанки».

Напомним, руководитель фонда «Образованные медиа» Манана Асламазян была задержана при попытке перевезти через границу 9,5 тысячи евро. Согласно российскому законодательству на январь 2007 года, гражданин имел право ввоза в страну не более 10 тысяч долларов, если сумма больше - необходимо было внести ее в декларацию. После этого маховик уголовного преследования был запущен. Фонд, в котором прошли обучение тысячи журналистов региональных и федеральных СМИ, после серии обысков в его помещениях и изъятия оргтехники, был вынужден прекратить свое существование, а его руководитель — уехать за границу. Сегодня КС поставил точку в этой истории.

- Манана, как вы оцениваете решение Конституционного суда по вашему делу?

- Я очень счастлива. Я очень рассчитываю, что после решения Конституционного суда мое уголовное дело будет закрыто. Раньше эти попытки заканчивались неудачей. Думаю, на основании этого решения прекратится уголовное преследование и тех граждан, кто оказался в точно такой же ситуации, что и я. Пусть те, кто совершил ошибку при перевозке валюты, будут оштрафованы, но не заводить же на них уголовные дела!

- Теперь вы имеете возможность вернуться в Москву?

- Когда я вернусь, мне предстоит разбираться еще с одним уголовным делом, возбужденном в отношении нашего фонда из-за якобы неуплаты НДС. Мне кажется, что это дело было запасным, если мое развалится. Речь идет об очень небольшой сумме – около миллиона рублей, хотя годовой оборот нашей организации достигал десятков миллионов. Налоговики придрались к тому, что в процессе уплаты налогов по проведению однодневных семинаров мы, якобы, не должны были пользоваться льготами, которые дает образовательная лицензия, которая была у нашего фонда. Хотя это вопрос толкования закона. Я считаю, что у нас было все честно. Мне даже кажется, что мы платили даже больше налогов, чем положено.

Решение Конституционного суда перевернуло лист моей жизни. Этот год был очень трудным для меня и моих близких. Был тяжелым испытанием. Я надеюсь в ближайшее время вернуться домой. Правда, пока что я там не смогу находиться постоянно. У меня есть обязательства перед теми, с кем я работала этот год во Франции. Сейчас я работаю директором европейской организации, которая занимается тем же, чем занимался наш фонд в России.

- Сейчас же ваш фонд прекратил существование?

- Да, наш фонд «Образованные медиа» уже не существует. Все его сотрудники уже как год работают в других местах. Так что, когда я вернусь в Москву, я буду безработной, хотя уже я получаю пенсию.

После того, как началось наше преследование, учредители фонда собрались и приняли решение закрыть его. От него осталась только память. У кого-то хорошая, кто-то был не доволен нашей деятельностью. Но мне кажется, что люди, прошедшие через наше обучение, должны поминать нас добрым словом. Ведь мы много сделали для развития прессы, регионального телевидения.

- Когда вы вернетесь в Россию, не планируете создать новый фонд?

- Мне сейчас трудно что-то загадывать на будущее. Но нельзя исключать, что я буду участвовать в работе какой-нибудь некоммерческой организации. Я понимаю, что НКО – это вершина гражданского общества и без его развития невозможно развитие государства. Сейчас я пенсионер, и как сложится моя судьба в будущем, сложно загадывать.

- А вы не предпринимали попыток получить политическое убежище во Франции или получить французское гражданство?

- Мне не раз рекомендовали оформить политическое убежище во Франции. Но я не чувствую себя виноватой и поэтому не собираюсь его оформлять. О получении гражданства той или иной страны вообще речи не шло. У меня был, есть и будет российский паспорт. Хотя, чтобы получить работу во Франции, мне пришлось оформить разрешение на работу. Но это нормальная практика. Тысячи граждан России ежегодно оформляют подобные разрешения для работы в европейских странах.

Беседовал Алексей Яушев