Дневники скорби...

25 августа 2006, 11:50 754

"Я бы еще 3 месяца без дождя в засухе мучался, если бы это смогло спасти тех людей. Скорбим....". Так начинаются некоторые из дневниковых записей в ЖЖ, посвященных катастрофе Ту-154. Простые слова простых людей в один момент ставших родными друг другу, объединенные общей трагедией. "Фонтанка" постаралась отобрать и обобщить самые различные высказывания.

«Крупные редкие капли стали срываться около 15 часов и люди с облегчением вздохнули, никто и предположить не мог, что принесет этот так долго вызревавший над Донецком дождь». «Почти 2 месяца в Донецке не было дождя, грома, молнии... все ругались по этому поводу... когда я пришел сегодня на работу все говорили обратное, например: «Я бы еще 3 месяца без дождя в засухе мучался, если бы это смогло спасти тех людей. Скорбим....». Так начинаются некоторые из дневниковых записей в «Живом Журнале», посвященных катастрофе Ту-154. Простые слова простых людей в один момент ставших родными друг другу, обуянных ужасом, объединенных общей трагедией и днями траура. Многочисленные форумы в интернете и собственные дневники в «Живом Журнале» переполнены эмоциональными посланиями. Одни срываются на крик от боли, другие ругают всю «советскую» авиацию, кто-то решает, чем может помочь своим знакомым и друзьям. «Фонтанка» постаралась отобрать и обобщить самые различные высказывания.

«Спустя месяц изнуряющей, сводящей с ума, не дающей не только работать и думать, но и просто нормально существовать людям и функционировать механизмам жары, над Донецком прогрохотал долгожданный дождь, - пишет Any_sh, - прослушав вечером, прогноз погоды, мало кто ему поверил, но все ждали дождя как избавления. Утром 22.08.2006 по-прежнему термометры показывали 30-35 градусов Цельсия, но ближе к обеду это случилось. В считанные минуты стало темно как ночью, и небо начали прорезать вспышки, извилистые змеи молний сопровождались оглушительным грохотом. Буйство природы пугало, но и радовало одновременно – ведь это был такой долгожданный всеми живыми существами дождь. Кто мог предположить тогда, что этот оживляющий все вокруг мокрый спаситель окажется одновременно жестоким и равнодушным убийцей 170 человек?».

«Я давно собиралась написать об этом... Все никак было не собраться с духом. Но случилось еще одно горе и сейчас я не могу остаться безучастной...». Сообщение дочери погибшего в 2002 году штурмана (под ником saint_autere) стало едва ли не «хитом» интернет-дневников. Ее душераздирающее письмо копировали, цитировали, комментировали. С ним соглашались, потому что в горе не может быть неправых. Его оспаривали, потому что надо было защищать живых.

«28 июля 2002 года произошло самое страшное событие для нашей семьи – авиакатастрофа Ил-86 в Шереметьево. Разбился папа... Полет длился всего 82 секунды... Пилоты попытались парировать набор высоты, отклонив штурвалы от себя, но, поскольку они успели взлететь лишь на 600 метров, им не хватило высоты для аварийного планирования и посадки, и они упали сразу за дорогой между Шереметьево-1 и 2 с креном на левое крыло. Так как самолет потерпел крушение сразу после взлета, на борту находилось достаточно большое количество топлива, и при столкновении с землей вспыхнул пожар. Был уничтожен практически весь борт, за исключением хвостовой части, в которой чудом выжили две стюардессы. Остальные 14 членов экипажа погибли. Папы не стало. А ведь он предчувствовал это... 15 июля, за две недели до крушения, в день тридцатилетия их свадьбы с мамой, когда они были в ресторане, он вдруг заговорил об этом, о своей смерти: что нужно будет сделать, как бы он хотел это видеть. Мама оборвала его, но он все-таки продолжил эту тему. Техника у них действительно на грани....».

«Каждый раз, садясь в самолет, я напиваюсь и накуриваюсь, до состояния «дайте мне дойти до кресла и я вырублюсь», - делится своими впечатлениями в ЖЖ Lilah.

Некоторые говорят о предполагаемых причинах гибели. Еще неизвестно, совпадут ли они с официальной версией причин трагедии. Но это позволяет не оставаться безучастным. Пользователь Sath изложил мнение знакомого авиатора, бывшего капитана «Боинга»: «Характер разброса обломков говорит об отсутствии поступательной скорости в момент удара о землю. Иными словами самолет, скорее всего (это мое личное мнение ничем пока не подтвержденное), снижался в неуправляемом режиме на закритических углах атаки. Особенностью Ту-154 является отвратительная управляемость по продольному и поперечным каналам, что делает вывод самолета из штопора практически невозможным. Предполагаю, что командир принял необоснованное решение об обходе грозы сверху. На высоте 11700 метров (близкой к максимальной эксплуатационной) самолет попал в сильную болтанку в результате которой 2-й двигатель (средний) выключился. Попадание в самолет молнии никоим образом не могло привести к подобным последствиям... Ну и еще человеческий фактор. Это совсем капут. Никто ничего уже сделать не сможет - самолет сыпется с небольшой скоростью - рули неэффективны. Машину из этого режима ничем не выдернуть... Температура на этой высоте в этом районе обычно -56, +/- 2, а вчера была -38. Получается, что из облаков с высоты 7-9 километров подымались столбы теплого воздуха, а холодный уходил вниз. Такие вертикальные потоки могли загасить скорость самолета и создать дополнительные проблемы».

Менее компетентные пользователи ругают телевизионщиков, которые показали, как солдаты несли мешки с останками. Кто-то просто плачет: «Вчера в новостях передали кадры, которые сделали то, что не смогла сделать сама катастрофа – заставить меня заплакать, - пишет telperiel, - это была съемка очевидцев. Сначала – просто что-то в небе стремительно падает, потом загорается в воздухе, вокруг клубится черный дым... А потом – с утробным, тупым грохотом падает на землю и взрывается. Сначала – люди не понимают, что стряслось.

- Снимай, снимай скорее!
- Что это?..Взрыв...
Тишина.
- Самолет упал!!!!!
Этот крик выворачивает наизнанку – правда!! Я даже представить себе не могу – каково это видеть, как на твоих глазах упал самолет, в котором люди, люди летят!! Каково это – быть свидетелем ТАКОМУ...
- Звони скорее!!! Самолет упал!!!!! Да я не знаю куда – в ментовку, куда там надо!!!...
...Я даже представить не могу, каково это – умереть четырехмесячному ребенку, который еще жизни не попробовал. Может быть, легче, чем остальным, но в том ли дело?

Я не могу и боюсь представить, каково сейчас женщине, опоздавшей на регистрацию, но упросившей стюардесс взять в самолет хотя бы дочку. Женщине, которая договорилась, чтобы дочку встретили здесь, в Петербурге. Я не помню, сколько той девочке было лет, кажется, - 12, но в том ли дело? Да, тем, кто был в этом самолете, сейчас легче, чем нам. Просто нам надо – пережить пустоту, которая осталась рядом, наступить на свою боль, ради тех, кто хотел жить... А это так сложно, что, кажется, легче умереть самому».

Летчики в очередной раз с содроганием вспоминают о своей работе. Многим из них придется летать и сегодня, и завтра. Кто-то может уйти навсегда в любой момент. «Зима - отдых; лето – каторга, - пишет один из них под ником geesy, - с мая интенсивность полетов начинает плавно увеличиваться... Рубашки с коротким рукавом хватает на пару месяцев: желтеет под мышками (показатель сложности посадки). Вечно мокрый: вода, минералка, соки - сочишься ими... К июлю лишний вес, набранный во время зимнего обжорства и неподвижности, начинает сбрасываться. Выходных мало, их почти нет. Сил никаких нет. Ощущение полуболезни, вонючий пот; сам себе противен, все через силу... В таком состоянии человек должен обеспечивать в небе безопасность полетов и принимать мгновенные ответственные решения.... К августу лица у летчиков стареют... Захожу в кабину. Гудят выпрямители, тонким звоном отзываются гидроагрегаты. У авиагоризонтов закатились шары под лоб... как у моего штурмана. Устали мы все - кому через час вновь поднимать в небо и тащить на себе полторы сотни пассажиров. Дайте же нам хоть десять минут... И на козырьке приборной доски безнадежно мигает красное табло: «К взлету не готов»... Ничего. Долетим. Довезем... К концу августа начинаются туманы. Задержки, задержки, авральная работа. Расписание сбивается. Отцы-командиры хватают первый попавшийся экипаж и затыкают дыру. Звонят по домам, вылавливают на дачах. Мы норовим забиться в щели, выключаем телефоны, но все равно нас загоняют в самолет: надо вывозить домодедовских пассажиров; неделю сидят... Работаем, как под наркозом. Красные глаза ввалились; сна уже нет, так, урывки. Наступает сентябрьская бессонница, результат истощения нервной системы. Казалось бы, в сентябре должны случаться катастрофы. Ну не могут такие экипажи обеспечивать безопасность полетов... Василий Ершов. А «Пулковские авиалинии» лишь вывесили банальное соболезнование на черном фоне. Есть ли им дело до живых? Или они подсчитывают убытки?».

Еще страшнее читать от тех, кто потерял родных и близких. «Как странно и страшно читать в списке погибших три знакомых фамилии. Рейсом «Анапа-Питер» летела Лена, жена моего брата, с двумя дочками - 2 года и 11 лет. Лена, когда объявили посадку, сказала: «Последний раз лечу. Боюсь. Столько самолетов падает». И действительно оказалось - последний раз, - пишет один из них, - за что такое наказание маленьким девочкам? Они были такими хорошенькими. Не вообразить ужаса последних минут перед гибелью. Они же знали, что погибнут. Дима разом потерял все. Он жил ради семьи. Так любил своих дочек. И все у них было замечательно. Он талантливый юрист, хорошо зарабатывал, семья жила нормально. И такое горе. Как он его перенесет? Снаряды рвались где-то далеко, а теперь в нашей семье. Среди 170 человек оказались и мы. Ну, почему так? Всех жалко, но когда родные гибнут, то сил нет выдержать это. И сколько Диме еще придется намучиться. Сегодня вылетает в Донецк, туда подъедет брат Миша. Опознание - сколько займет? Перевозка тел. Похороны...».

«Случилась большая беда... - пишет другой, - В разбившемся вчера под Донецком самолете находились обе дочери Леши и Марины и Маринины родители. Ребята, вам сейчас не до чтения чужих заметок, и самое тяжелое еще впереди. Но мы с вами, хоть и понято, что на самом деле С ВАМИ сейчас никого».

«В колонках... дымится окурок в пепельнице... самолет летит в небе... все в чем-то... все с чем-то... а мы... где мы... зачем для чего... если для удовольствия, то почему неприятностей всегда больше, если для неприятностей то зачем эта жизнь, философия помогает нам найти причины не задавать себе таких вопросов, но она не отвечает на них. Бред в душе, в мыслях, в действиях чувствую как схожу с ума, становлюсь сумасшедшим и обретаю нечто... потом возвращаюсь в реальность и понимаю что надо жить, работать, учится, а зачем? Люди умирают, вчера под Донецком упал самолет, летел сын моего преподавателя, молодой парень, хороший человек, семьянин, за что? Парень летел к жене, казалось бы, в мирное время над своей страной и погиб, его то за что, за что забирают молодых, ладно, когда война, но когда ему 25 только стукнуло, ...в мирное время по дороге на море», - пишет третий.

«У бабули на столе стоит иконка, свечка и фотография сына. Почти не плачет, очень хорошо держится. Отключил ей телевизор, знаю, что падение все-таки показывают», - у этого человека в аварии погибли близкие родственники.

Многое уже сказано, будет еще больше. Еще будут крики и слезы на могилах, еще будут опускаться глаза в землю, еще будут ругать журналистов, чиновников, летчиков и авиакомпании, еще очень долго будут летать самолеты. А кто-то просто будет молчать рядом. Ведь иногда так важно просто всем вместе помолчать. И посмотреть в небо.

Александра Медведева,
Фонтанка.ру

ПО ТЕМЕ

Лайк

Смех

Удивление

Гнев

Печаль

Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter