ПоделитьсяПолитолог и социолог Георгий Сатаров в эфире [Фонтанки.Офис] объяснил Алексею Лушникову феномен треников Кадырова и правильное значение свадьбы Гуцериева.
Президент фонда «ИНДЕМ», аналитик, публицист, политолог, социолог, профессор РАНХиГС Георгий Сатаров также поделился своим мнением на тему того, почему снос 500 памятников советской эпохи в Польше — тревожный знак для нас, поразмыслил над тем, есть ли сегодня в России необходимые условия для реформ, и ответил на вопрос, когда в нашей стране станет жить хорошо.
- Задам детский вопрос. А когда в России начнется «хорошо»?
– Есть банальный ответ. Тогда, когда достаточно много народу осознает, что сейчас — плохо. Это первый шаг к тому, чтобы началось «хорошо». Сейчас критическая масса недобрана, чтобы началась эпидемия этого понимания.
- А вы считаете, что эти 86% действительно отражают уверенность россиян во власти?
– Эти технологии, которые применяются для зондирования общественного мнения, разрабатывались в конце первой половины прошлого века под очень конкретные и ясные задачи. Начиналось все с маркетинговых исследований: «Что вы будете покупать?» Что важно? Человека спрашивают не про то, что он думает, а про то, что он собирается делать. Тут нет понятия правильного ответа. И это непредосудительно. Когда эти условия выполняются, эти технологии осмысленны и результат интерпретируем. А если нет — все начинает плыть. Когда существует общественное мнение? Когда существует открытое циркулирование мнений. Это бывает, когда эти мнения не наказуемы. Когда тебе не говорят: вот это правильно, а все остальное куплено за печеньки. Из этих 85% больше половины — это чистый конформизм. Процентов 30, и то они начинают таять, это прямой путинский электорат — пожилые люди, люди не очень образованные.
- В Польше сносят памятники советской эпохи. Сколько лет прошло, и только сейчас поляки вспомнили, что у них есть эти 500 памятников, которые напоминают о коммунистическом влиянии. Почему именно сейчас?
– Раньше в Европе уже сносили памятники Сталину. Но это было в рамках политики ЦК КПСС. Но сейчас совершенно другая песня. Почему этого не было при Ельцине или при раннем Путине? Моя гипотеза состоит в том, что фантастически упало реноме страны. В связи с этим можно позволить себе то, что раньше считалось желательным, но неловким. Это же наши соседи, нам с ними жить, торговать.
- На выходных прошла великолепная свадьба сына господина Гуцериева: 600 гостей, 25 кг драгоценных камней на платье невесты, мировые звезды с гонорарами за 1-1,5 млн долларов выступали. Это пир во время чумы или нормальное явление? Новость оказалась в топе за весь последний период.
– По поводу топа — я не думаю, что это результат спроса. Во-первых, журналисты истосковались по какой-то вкусной позитивной информации.
- Золушка — вторая версия? Никому не известная девушка из университета стала наследницей многомиллиардного состояния?
– Конечно. Это помпезность, какой-то альтернативный предмет для гордости: не разбомбили, а купили. Раскручивают это прежде всего журналисты. Это скорее характеризует состояние журналистского, медийного сообщества. Что бы сделал хороший журналист? Провел бы некие изыскания, сколько стоит спеть тому же исполнителю не на нашей свадьбе, а на свадьбе зарубежного миллиардера. Мы помним «Крестного отца», там на свадьбе поет персонаж, изображающий некоего известного певца. Это не покупка, а дружеский жест с его стороны. Мы знаем, что невозможно представить себе такую свадьбу шведского миллиардера. Они живут по-другому. Вы их на улице не отличите от других, и их машину не отличите. Они живут в джинсах и ездят на метро. Потому что так удобно. Это и история, и этика. Вы можете представить себе нашего миллиардера на метро?
- Есть еще одна тема — Рамзан Кадыров. Крайне любопытен регион и Кадыров как тень Путина. Все мы помним, как в 2004 году Рамзана Кадырова привезли в Кремль в трениках. Насколько Путин может сегодня управлять Россией без Кадырова?
[Фонтанка.Офис]
– Я думаю, что может. Для федерального центра и для Путина гибель Ахмата Кадырова была трагедией. Вроде бы удалось решить задачу чеченизации конфликта. Появился Ахмат Кадыров, который взял на себя ответственность за поддержание там более-менее стабильной ситуации. И вдруг все взрывается. Я думаю, что аварийно и даже в тяжелом психологическом состоянии облома чеченской политики был вывезен сюда прямо в трениках Рамзан Кадыров — это была попытка резкого выхода из этого жуткого стресса. Почему нет времени переодеть штаны? Потому что надо минимизировать время безвластия в Чечне, где взорвали ставленника нашей политики. Там каждый лишний час безвластия — это привет.
Дальше начинается история, связанная с личным дрейфом Путина и дрейфом власти. Я подозреваю, что назначение молодого Кадырова должно было обеспечиваться серьезным участием федеральных силовиков, что привело к определенным негативным последствиям для чеченцев. Грубо говоря, мне кажется, что Кадырова портил прежде всего дрейф Путина и силовиков, которые проявляли разного рода активность.
Но мы сегодня видим ситуацию, когда законы Российской Федерации фактически не исполняются на территории Чечни, а ее уроженцы могут себе позволить в Москве и в Петербурге такие вещи, какие ни для кого из местных жителей не останутся безнаказанными.
Когда некая ржа поражает организм, то в первую очередь страдает самое слабое место.
- Возможны ли сегодня в России серьезные политические реформы?
– Нам для этого не хватает какого-то серьезного военного поражения, извините за такие слова. Но серьезные реформы в России происходили ровно по этой причине — поражение Петра сначала под Азовом, потом со шведами. И Петр всю свою жизнь посвятил построению сильной армии. Дальше — Александр II, Николай II, облом в Афганистане. Так устроена наша история. Здесь важен не масштаб войны, а масштаб ощущения от поражения.
- Что бы вы посоветовали тем людям, которые только приходят в жизнь?
– Ровно то же самое, что сказал Кеннеди когда-то. Но немного перефразирую. Не ждите, что наша власть должна сделать для вас. Действуйте сами.
Видеоверсию беседы Алексея Лушникова с Георгием Сатаровым можно посмотреть здесь.
