ПоделитьсяУроженца Молдавии, организовавшего бизнес на нищих в петербургском метро, отправляют в суд. В перечне обвинений – похищение человека, использование рабского труда, причинение телесных повреждений. Сожительница и помощница «рабовладельца» оказалась не вполне вменяемой, её будут принудительно лечить. Удовлетворению от победы над преступностью мешает осознание того, что ещё четверо надзирателей, охранявших калек-попрошаек, оказались невиновными.
ПоделитьсяПоделитьсяПоделитьсяУдар по нищенской метромафии был нанесен в марте 2013 года. Тогда полиция и Следственный комитет рассказали о проведении удачной операции и возбуждении уголовного дела по статье 126 УК, которая предусматривает кару за похищение человека. Согласно релизам, в начале марта 2013-го к правоохранителям пришла девушка, гражданка Украины, которая рассказала о том, как ей пришлось стать профессиональной нищенкой. В 2011 году она приехала в Петербург по объявлению, рассчитывая на работу в крупной торговой сети, но сразу по прибытии её избили, отобрали паспорт и отправили просить милостыню в метро. С раннего утра до позднего вечера ей приходилось рассказывать жалобную сказку пассажирам подземки, после чего новые хозяева отбирали выручку и отвозили на ночлег в Ломоносовский район, где несколько таких же невольников содержались в частном доме. Спустя полтора года она «улучила момент», чтобы обратиться за помощью к представителям российской власти.
Концлагерь в Аннино
В операции, которую 25 марта 2013 года совместно со следователями ГСУ СКР организовали сыщики полицейского главка, задействовали спецназ. После телефонных переговоров «рабыни» с «хозяевами», в ходе которых те выражали готовность отдать документы и отпустить на все четыре стороны, состоялась встреча у кафе «Шаверма» в доме 98 по бульвару Новаторов. Чета работодателей, Ион Парник и Феодора Стойка, вместо обещанного вручения паспорта попытались силой увезти девушку, но были задержаны бойцами СОБР. К месту жительства, в частный дом в поселке Анино, поехали уже под конвоем и с постановлением на обыск. Следственное действие дало ожидаемые результаты: «в частном доме цыганской пары, где содержались попрошайки, изъято большое количество денежных средств мелкими купюрами. На чердаке дома под завалом из досок была обнаружена женщина со следами побоев. Ее госпитализировали в больницу. Кроме того полицейские обнаружили в доме 6 человек с признаками инвалидности, которых заставляли попрошайничать, и 4 человека, выполнявших функции надсмотрщиков». Иону Парнику и его сожительнице Феодоре Стойке, покинувшим Молдавию ради своеобразного предпринимательства в Петербурге, избрали меру пресечения в виде содержания под стражей.
Через год уголовное дело дошло до суда. Как сообщает ГСУ СКР, к обвинению в похищении человека добавились статьи, предусматривающие ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью (одному из попрошаек обвиняемые в воспитательных целях сломали челюсть), а также в использовании рабского труда в отношении двух и более лиц, с применением насилия и изъятием документов, удостоверяющих личность потерпевшего. Перед судьей предстанет один человек — 35-летний Ион Парник. Его сожительница и подельница, отличавшаяся, как выяснило следствие, особой жестокостью в обращении с невольниками, 36-летняя Феодора Стойка, в соответствии с заключением судебно-психиатрической экспертизы, «в настоящий момент не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и нуждается в принудительном лечении». Уголовное дело в отношении неё приостановлено. Напомним, в полицейской справке от 27 марта прошлого года говорилось о задержании в доме 4 человек, «выполняющих функции надсмотрщиков». «Фонтанка» обратилась с вопросом в ГСУ, чтобы уточнить, что случилось с этими людьми достойной профессии. В следственном ведомстве ответили, что обвиняемых по делу — двое. Кроме Парника и Стойки, обвинение никому не предъявлялось. Мы заинтересовались, почему.
Им там было лучше
Как подсказали собеседники «Фонтанки», осведомленные о ходе расследования, привлечь «надсмотрщиков» к ответственности теоретически было возможно. Доказательствами могли бы послужить показания освобожденных «социально не защищенных граждан, в том числе с ограниченными физическими возможностями», которых заставляли «заниматься попрошайничеством в Санкт-Петербургском метрополитене, в том числе представляясь и используя атрибутику ветеранов вооруженных конфликтов». Таких показаний невольники не дали.
Освобожденных «рабов», большую часть из которых составляли иностранцы, сразу же попытались пристроить в социальные учреждения, так как самостоятельно в нашей действительности они выжить не могли. Если не физические увечья, то отклонения в развитии были почти у всех, а многолетняя привычка к спиртному — повально. Попав в руки системы социального обеспечения, кто-то из них изменил показания, а многие замолчали, перестав «активно сотрудничать со следствием».
«Хозяева инвалидного бизнеса давали им то, что государство дать не может, — какое-никакое занятие, относительную свободу и водку. В богадельне этого нет. Через неделю-другую освобожденные калеки посчитали, что подневольное нищенство — не худшая доля. Обстоятельства, в силу которых инвалиды оказались в доме у Ионы с Феодорой, были разные, а последствия одинаковые. Инфантильность, сломленная воля и ежедневная потребность в алкоголе». В результате усилий следственно-оперативной группы обвинение для двоих основных участников преступной группы удалось поддержать и подкрепить доказательствами, достаточными для отправки в суд. «Надсмотрщики» остались невиновными.
Меньше не стало
В полиции метрополитена со скептицизмом относятся к перспективам борьбы с явлением. Как говорят собеседники «Фонтанки», ни одного из существующих законов попрошайки не нарушают, и за нищенство им наказание не грозит, так же, как не грозит законная ответственность и организаторам такого бизнеса. «Ни на федеральном, ни на городском уровне нет никакого нормативного акта, карающего за попрошайничество. Всё, что могут сделать наши наряды, — выдворить попрошаек на улицу за нарушение правил пользование метрополитеном. Что не лишает их возможности за 28 рублей вновь спуститься под землю и продолжить». Выручает пункт правил метрополитена, который запрещает «использовать территории метрополитена без письменного разрешения его администрации для занятия коммерческой, рекламной и иной деятельностью, связанной с получением дохода».
Сейчас, правда, будет легче — с наступлением весны нищие, которые зимой стремятся в теплое метро, поднимаются наверх и продолжают свое занятие на улице. На земной поверхности предъявить нищим тоже нечего, особенно россиянам. Иностранцы, конечно, постоянно нарушают установленные для них правила пребывания на территории России, но полицейские не проявляют энтузиазма в задержании безногих инвалидов. Предвидя реакцию прохожих на подобный «беспредел» и последующие проблемы.
На вопрос, сколько примерно из числа калек действительно являются ветеранами афганского или чеченского конфликта, ответ был дан однозначный: «Таковых не встречали». По словам полициантов, подавляющее большинство «инвалидов войны» – приезжие из Молдавии или с Украины либо отечественные маргиналы, потерявшие конечности в обстоятельствах, далеких от героических.
Видимо, именно недостатком правовых рычагов влияния объясняется то, что Ион Парник и Феодора Стойка около 15 лет проживали в Петербурге, содержа в пригороде неплохой домик, в котором хватало места и для десятка беспаспортных работников, и для охраны. Административные протоколы, которые на них время от времени составляли за нарушение правил пребывания, за пьянку или нарушение правил благоустройства, жить не мешали.
Нельзя упускать из виду и экономический аспект. По оценке ГУ МВД, суточный заработок одного калеки в метро составляет от 20 до 70 тысяч рублей, что обеспечивает его хозяевам значительный объем наличности. Для любых целей.
Денис Коротков, «Фонтанка.ру»
