Петербургский репродуктолог про сперматозоиды Дурова: «С точки зрения психиатрии это подозрительно»

В «Телеграме» число каналов с названием «Сперматозоид Дурова» растет. Каждый второй постит мемы про донорство спермы основателя социальной сети «ВКонтакте». Хайп ему удался на славу.

В сети расходится анкета с данными спермодателя под № 6, «похожего на Дурова». То ли клиника тоже решила хайпануть таким необычным способом, то ли это такой пиар, пока непонятно. Московские СМИ сообщают, что женщины, желающие родить «маленького Дурова», осаждают московские клиники репродуктивной медицины, чтобы найти в ворохе анкет заветную.

«Фонтанка» тоже пошла к специалисту по вспомогательным репродуктивным технологиям, чтобы спросить у него: «Что происходит?» На вопросы корреспондента отвечает Андрей Иванов, заведующий отделением вспомогательных репродуктивных технологий Мариинской больницы.

— Андрей Валентинович, Павел Дуров сообщил миру, что стал биологическим отцом более чем 100 детей. Якобы 15 лет назад сдавал сперму в некой московской клинике. А на следующий день обнаружилась и клиника, в которой показали анкету, якобы Дурова, и зазывают на инсеминацию, мол, торопитесь, мало доз осталось. Это ж сколько спермы надо было сдать, чтобы хватило на такое число детей?

— Сперматогенез устроен так, что максимальной концентрации эякулят достигает 1 раз в три дня. Параллельно растет уровень тестостерона, гормонов, которые «подталкивают» мужчину к женщине. Поэтому регулярная половая жизнь, как правило, два раза в неделю. Природа сделала так, чтобы сперматозоиды не только успели накопиться в нужном количестве, но и не теряли подвижность. Донорская сперма дозируется по миллилитрам: одна донация обычно составляет 3–5 мл, то есть 3–5 доз. Если сдавать ее раз в три дня, получается за месяц 30–50 доз. Эффективность инсеминации, то есть вероятность забеременеть при использовании донорской спермы, — максимум 10–12 %. То есть если сдавать сперму в течение года раз в три дня, то 100 детей вполне могло из нее получиться. Но уверен, что здоровый человек этим заниматься не будет.

— А существует теоретическая возможность того, что клиника не станет брать столько спермы у одного донора?

— В 1970-х годах наши медицинские профессора с профессорами из математического университета рассчитали, с какой вероятностью два ребенка от одного донора могут встретиться в Ленинграде и вступить в брак. Было рассчитано, что от одного донора должно рождаться не более пяти детей, и тогда в 3,5-миллионном Ленинграде они не встретятся (при родственных браках велика вероятность рождения детей с патологией. — Прим. ред.). В Советском Союзе донорство было подконтрольным. Сегодня это никто не контролирует. Например, донор получил гонорар и приходит снова. Ему отказывают, говорят: «Уже пять детей родилось». Он прощается и уходит в другую клинику.

То есть если поставить перед собой задачу оставить после себя как можно больше потомства, то она выполнима. С точки зрения психиатрии выглядит это, конечно, подозрительно.

— А нормальными с точки зрения психиатрии выглядят женщины, которые ведутся на хайп клиники: приходите на сперму Дурова, а то мало осталось?

— Ну, конечно, хочется спросить, прищурившись: «Ребята, вы правду говорите?»
На самом деле нуждающихся в донорстве спермы не так много, как может показаться. Она нужна, потому что жизнь не удалась, мужа нет. Или жизнь удалась, муж есть, но у него ни при хирургическом лечении, ни при медикаментозном сперматозоиды так и не получены, нужен донор.
А вообще-то, мне хотелось бы, чтобы вы начали статью с того, что интеллект по наследству не передается.

— Как вы думаете, Дуров сам позволил клинике сообщать, что у них есть его сперма?

— Если позволил, то это все и на его совести. А если нет, то донорскую анонимность никто в России не отменял. Для чего она вообще узаконена? Чтобы ребёнок не нашел донора. В Финляндии, например, очередная неадекватная законодательная инициатива привела к тому, что финны отказываются становиться донорами спермы. Потому что, если ребенок пришел в клинику ВРТ и просит предоставить ему данные своего биологического отца, ставшего донором, клиника должна их предоставить. Декларируется, что это сделано в интересах ребенка.

Представьте мужчину, который на безденежье в студенчестве проходил мимо клиники ВРТ, завернул в нее, чтобы подзаработать. А через 18 лет в его семью стучится неизвестный молодой человек и называет себя его сыном? Это не преувеличение, сейчас в Финляндии дети ищут своих биологических отцов. Поэтому в стране донорство спермы стремится к нулю после принятия закона.

Так что я не завидую клинике, заявившей о том, что у нее есть сперма Дурова. Сейчас он не заботится об анонимности, а завтра эти 100 детишек придут к нему с протянутой ручкой.

Впрочем, клиника всегда может сказать, что она говорила о другом Дурове, сантехнике с завода.

Что касается родительских обязанностей по отношению к детям, зачатым с использованием донорской спермы, то никаких юридических обязательств между ними нет. Это прописано в Семейном кодексе РФ.

— Тогда зачем финские дети своих отцов ищут?

— Просто познакомиться.

— Вся эта сперматозоидная вакханалия подрывает доверие к донорству в ВРТ?
— Нет, у меня она вызывает улыбку. Это пиар-ход даже не для поднятия рейтинга, а для увеличения доходов. Для Павла Дурова это, скорее всего, просто хайп.