«С голым задом никуда не поеду!» Мурманчанин собрал комбо из мобилизации, ковида и военной логистики

В Петербурге где-то между Приветнинским и госпиталем в Пушкине заблудился вещмешок. Ценная амуниция, которую мобилизованный из Мурманска собирал за собственный счет и со знанием дела, бесследно исчезла, пока хозяин болел коронавирусом. Теперь мурманчанин сидит, в чем лечился, в Академии МТО на Захарьевской и ждет отправки в зону боевых действий. Да он и не против, но есть нюанс. «С голым задом никуда не поеду, — твердо говорит Алексей. И добавляет: — У меня самая смешная история из всех моих коллег по несчастью».

Алексей получил свою повестку в Мурманске. Уклоняться даже не думал — за плечами у 48-летнего мужчины чеченская кампания и он рассудил, что его опыт уж точно пригодится. 26 сентября он был мобилизован, а через два дня уже оказался в учебном центре Академии МТО имени Хрулева в Приветнинском.

«Встреча была не очень гостеприимной, — вспоминает Алексей. — Нас час под дождем мурыжили на плацу, проводили досмотр на предмет алкоголя и ножей. Я честно сдал свой хозяйственный складной нож, который взял с собой».

За сданный нож Алексей расписался в специальном журнале. Никакого алкоголя у него при себе не было, не на праздник свой вещмешок собирал ветеран чеченской кампании. Брал только то, что, по его опыту, действительно нужно в зоне боевых действий. Фонарь взял мощный и водонепроницаемый, полметра длиной аж за 10 тысяч рублей. За надежный норвежский термос еще 5 тысяч не пожалел — вещь незаменимая в полевых условиях. Купил машинку для стрижки — «там обрастать нельзя, а то завшивеешь». Еще раздобыл отличную плащ-накидку. «Не такую, как выдают, образца Великой Отечественной войны, квадрат брезента, а надежную и современную, офицерскую», — говорит Алексей. Еще купил тактическую теплую куртку, штаны к ней, спальный мешок и две пары резиновых сапог 43-го размера, балаклаву натовскую («стран вероятного противника, но удобная») и очки противоосколочные, флисовые перчатки и термобелье. Остальное — по мелочи, вплоть до носков и влажных салфеток. Упаковал грамотно. И как положено, сдал в пункт приема личных вещей по прибытии в Приветнинское.

А потом начались приключения.

«В части нас переодели в форму образца 2011 года, которая снята с вооружения, — вспоминает он. — Там, знаете, такой смешной пошив, где один погон на груди, а второй на рукаве. Я ношу 52-й размер одежды. А форму выдали 54-го и 56-горазмера. Можете представить, как грозно я выгляжу».

Но и это, как говорится, еще не все. 3 октября у мурманчанина подскочила температура. Из санчасти учебного центра его направили в госпиталь в Кронштадт. Там сделали тест на подзабытый уже новостной повесткой COVID-19. Тест выдал положительный результат. «Тогда меня перевели в отделение 442-го госпиталя в Пушкине, — говорит Алексей. — И я пролежал там 39 суток. Первые 11 суток мне не могли сбить температуру. Сделали 8 тестов — все были положительные. И только с девятой попытки тест выдал отрицательный результат».

После этого за Алексеем приехал офицер и забрал его в пункт сбора выписывающихся из медучреждений мобилизованных на Захарьевской, 39. Чтобы уже оттуда отправить эшелоном на фронт. Но Алексей задал резонный вопрос: где его вещи? В госпиталь-то он уезжал, объятый ковидным жаром, как был: с одним погоном на плече, другим — на груди. Ну, еще зубную щетку прихватил и документы. Всё.

Спохватились: где вещмешок? Вещмешка, судя по всему, в ожидаемых местах не нашлось. Хозяин больше месяца отсутствовал, что вы хотите. Выдвинули перспективную версию: наверное, отправили мешок обратно в Мурманск. Алексей не стал задавать тупиковых вопросов, а связался с воинской частью в Мурманске. Оказалось, что туда его мешок не приезжал.

«Тогда я написал заявление в военную прокуратуру. И еще три рапорта на имя командира роты, чтобы четкий ответ дали, где мои вещи, — говорит мужчина. — Насчет того, что оставалось в прикроватной тумбочке без присмотра, вопросов нет (хотя там был, кроме белья и лекарств, например, противогаз). А вот мешок с обмундированием я официально сдал на хранение. Там у меня было снаряжения более чем на 50 тысяч рублей. Это не первая моя поездка в военную зону, поэтому я знал, что брать».

При этом Алексей отмечает, что описи вещей при приемке никакой не производилось. Взамен ему не выдали ни квитанции, ни номерка — только он сам расписался в журнале, что вот, мол, сдал мешок. «Я юрист по образованию и понимаю, что в гражданском отношении мне и предъявить нечего, — говорит Алексей. — Список вещей в заявлении в прокуратуру написал по памяти. Но говорю: вы меня никуда не отправите, пока не укомплектуете хоть чем-то. С голым задом я никуда не поеду. Я возрастом постарше здешних офицеров. Они и приказать мне ничего не могут, по факту они мне никем не приходятся. Мне до сих пор в военном билете не поставили отметку с номером части и моей должностью, только написали, что я мобилизован в соответствии с указом президента. Откосить или соскочить я не пытаюсь. Давайте мои вещи — и вперед с песней».

Заявление военному прокурору Санкт-Петербургского гарнизона полковнику юстиции Гарбузу Алексей отправил 15 ноября. «Вещи имеют для меня стратегическое значение и важность», — говорится в документе.

Алексей надеется, что проблема только в том, что кому-то лень заниматься судьбой его вещмешка. А теперь, когда заявление принято, будет стимул.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»