«Его готовили к ПНИ». Как петербургский сирота обрел семью и избавился от диагноза «умственная отсталость»

У Вовы своя комната с гитарой и портретом любимой Клавы Коки на подушке. У него своя кровать, свой компьютер и собственная мечта — стать программистом. Ещё год назад он жил в интернате, где нет ничего своего, и единственным его желанием было — вырваться из системы. В День защиты детей «Фонтанка» рассказывает историю 17-летнего Вовы, выросшего в казённых стенах, но не растерявшего желания свободы.

Вова был с мамой только первые три недели своей жизни. Потом младенца забрали в дом малютки. Мама родила его, когда ей было 16. И это был второй её ребёнок. Женщину лишили родительских прав. Над старшей девочкой оформила опеку бабушка. А у Вовы с рождения были проблемы со здоровьем, и ему пришлось взрослеть в детском доме.

В анкете мальчика для потенциальных усыновителей указали пятую группу здоровья. Что означает тяжёлые хронические заболевания и невозможность передвигаться самостоятельно. Но Вова ходил. Это было его принципиальное решение. Когда в интернат приехала комиссия и предложила ему коляску, он отказался. Передвигаться на колёсах в неподготовленной для этого среде — значит быть зависимым, а Вова хотел стать самостоятельным.

«Я вмиг понял, что мне и так-то не просто передвигаться, а с коляской я бы вообще не смог, — рассуждает Вова. — Если ходули по лестницам поднимаю сам, то коляска тяжёлая. Я тогда точно бы один не справился. С коляской можно быть самостоятельным, но это намного сложнее».

Вове исполнилось 16. Он жил в интернате, ходил в коррекционную школу и знал, что, если не найдутся усыновители, то после совершеннолетия ему грозит переезд в ПНИ. «Нам об этом говорили, и мы, конечно, поддакивали. Но в кругу детей знали, что это такое. Туда попадают, и у людей нет выбора, нельзя оттуда уже выбраться, — рассказывает Вова. — Мы часто с другом качали свои права, говорили, что нам не нравится».

Вова написал в группу «Дети ждут» во «ВКонтакте» с просьбой разместить его анкету в социальной сети. «Здравствуйте меня зовут Владимир, я с самого рождения живу в детском доме и очень мечтаю жить дома с мамой и папой. Я очень хочу жить в семье.

Мне исполняется уже 17 лет этот год единственный чтобы попасть домой в 2022году мне уже исполнится 18 лет и меня могут отправить в психоневрологический интернат (ПНИ) Я очень хочу жить как обычный человек а ни в учереждение», — говорилось в письме Вовы (орфография и пунктуация автора сохранены. — Прим. ред.).

Анкету Вовы увидела петербургская предпринимательница Екатерина Мачехина. Она списалась с подростком в июле, в сентябре Вова приезжал в семью в гостевом режиме, а с февраля у него официально появились новые родители.

«Люди по разным причинам берут детей. Если пара бездетная, она, конечно, хочет пройти весь путь, с младенчества. У нас трижды были маленькие дети, нам было всё равно, какого возраста ребёнок. Когда я показала мужу Вовину фотографию, всё, что он сказал: «Я думал, он будет помладше». Вове было почти 17 лет, — говорит Екатерина. — На первой встрече Вова сильно нервничал, и я тоже сильно нервничала. Но я ему сказала: ты не бойся, я тоже боюсь, но я всегда делаю то, чего я боюсь».

В детском доме у Вовы стоял диагноз «умственная отсталость». Мальчик окончил десять классов коррекционной школы. Ему выдали справку об образовании, с которой можно освоить только самые простые профессии, среди которых уборщик и мойщик посуды.

«Ребёнок вовремя не заговорил, не пошёл, ему ставится умственная отсталость, — говорит Екатерина. — У домашних детей это вряд ли возможно, потому что проводятся исследования. В детдоме детей не готовят к самостоятельной жизни. Вова говорил, что с самого детства их готовили к ПНИ. Они были ещё маленькие и не понимали, что это, но уже запомнили».

С помощью Екатерины Вова прошёл необходимые обследования и комиссии. Умственную отсталость у мальчика сняли. С сентября Вова пойдёт в седьмой класс обычной общеобразовательной школы. Сейчас он подтягивает математику и английский. В его планах окончить 9 классов и поступить в колледж на специальность, связанную с программированием.

«Если пугают какие-то диагнозы, то есть группы, которые помогают с дообследованием ребёнка. В детском доме дети могут быть недообследованы, а может быть наоборот, как в нашем случае, много диагнозов, но они не подтверждаются и не всё так страшно», — отмечает Екатерина.

У Екатерины бизнес по распространению театральных билетов и организации мероприятий на теплоходах. Её старшие сын и дочь живут самостоятельно. С мамой и папой остался младший ребёнок, 5-летний Коля. Екатерина говорит, что чувствует полноту жизни, когда день полон забот.

— Когда наступил ковид, мы остались без работы и пошла переоценка ценностей. Потом от ковида умерла сестра, потом моя подруга, и вдруг неожиданно стало понятно, насколько жизнь всё-таки маленькая. Размышлять можно долго, но надо делать. Собраться и делать! — говорит Екатерина. — Мне захотелось жить, и жить на полную катушку. Успеть всё!

— Обычно так говорят про увольнение с работы и, например, поездку в Индию, но не про трудные задачи из разряда «усыновление ребёнка».

— А мне нравится менять мир. Те, кто со мной находятся, — их жизнь меняется. Я считаю это и моей заслугой.

Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»