Баня имени Балабанова

Один мастер бокса создал знатную парилку для опасных и стоящих людей, а мастер кино увидел в той бане на Васильевском анатомический класс.

В годовщину (18 мая) ухода Алексея Балабанова вспомним, что последнее его «Я тоже хочу» (2012) начинается со сцены в бане. Там сидят кодовый Олег Гаркуша и прошедший в 90-е путем братвы Саша Мосин. Они играют музыканта и бандита. А между ними деревянный стол. А это и есть намоленное место.

В 1982-м с Украины на Неву приезжает молодой боксер Вася Денисюк (до сих пор — мой товарищ). Он там неаккуратно опрокинул сына какого-то партийного деятеля. Яркий парень быстро женится на дочери директора известной ленинградской столовой «Петушки». А у тёщи было две подруги-заведующие — знакового магазина «Белочка», что до сих пор торгует у станции метро «Василеостровская», и бани на углу Среднего и 5-й линии. Вторую звали Капитолина.

Васю устроили в доходное место — банщиком. Это же было время официантов, таксистов, мясников, а не инженеров и хирургов.

Но Василий непрост — не стал кроить на дефиците пива «Мартовского» и свободных мест. Наоборот — вкладывал. Купил магнитофон с босяцкой лирикой, кадки с цветами, козырную посуду, заграничные простыни, развесил модные плакаты и достал те столы, за которыми сидели потом музыкант и бандит.

По улице пошел слух, и повалили клиенты. Там парились все. От советской закалки до любителей играть в буру.

Допустим, Виктор Зубков — будущий премьер, Турчак-старший — отец генсека «Единой России», батя будущего вице-губернатора Петербурга Александра Потехина. Заходил Виктор Цой. Заглядывал будущий ньюсмейкер испанской истории имени русской мафии Гена Петров, парился дедушка русского рэкета Фека. И другие способные на многое.

Так Василий создал закрытый клуб, а на профсоюзном собрании объединения бань его ставили в пример — чистота, порядок, касса.

Алексей Балабанов приехал к нам в 90-м. Жил в километре от бани, на Малом проспекте. Для него парилка была важна (Надежда Васильева, его супруга, мне рассказывала). Он разбирался в вениках, особенно в можжевеловых, а интересное время продолжалось.

Балабанов водил туда своего приятеля американца Менниса, прилетевшего снимать фильм по Гоголю, а после в «Брате-2» назвал им американца, с кого Брат получает деньги в Нью-Йорке. Жарко там было и самому Бодрову. Туда же — режиссер Волошин, автор фильма «Я». Другие люди, а вокруг еще отсвечивала братва.

Колкие реплики, невидимые смешки, лютые лица, тревожные словечки: «Как разошлись?» — «Мы уехали, а они там навсегда остались»; «Ты с него спросил?» — «В харю смотрю и вижу, что гад всё знает». Тексты времени конкретной реальности.

Когда в «Я тоже хочу» Гаркуша заходит в сауну нашей бани на третий этаж, спрашивает банщика, а фактически нашего Василия: «Много?» Ответ: «Да нет, трое, один уходит. Бандит еще, ну ты знаешь его».

Гаркуша — само собой, а Саша Мосин, сыгравший такого же и в других лентах Балабанова, — знает, что говорит. Ему сегодня не повредит, мол, он сам родом из братвы.

Бандит: «Чего такой мрачный?»

Музыкант: «Жизнь!»

Бандит: «Какая у тебя жизнь, доходяга. Вот у меня жизнь! Я сегодня ночью четырех негодяев завалил, потом в церковь сходил, исповедовался, причастился, теперь вот в бане сижу».

Это даже не цитаты из фильма. Балабанов мог это слышать. И он единственный создал искусство про время девяностых. Остальные сделали классное кино, культовое, обалденное. Орлы, но не Балабановы.

А помог-то ему Василий Денисюк. Так вышло. Сегодня Василию Ивановичу 72 года, живет, конечно, на Васильевском, в гастрономе может успокоить любых наглых.

И они вдвоем имеют право на остановку в маршруте «Петербург Балабанова».

Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»