Джеймс Нортон в Петербурге рассказал, что держал в кармане на съемках, и признался своей девушке в тайном желании

Вечером 24 января в Петербурге прошли сразу два кинопоказа, которые лично посетил британский актер Джеймс Нортон — звезда «Войны и мира» Би-би-си (где он сыграл Болконского), сериалов «МакМафия» и «Счастливая долина» — а также один из главных претендентов на роль Джеймса Бонда.

Артист приехал в Россию представить новый фильм, в котором он сыграл главную роль, — «Один на один». В этой ленте Нортон исполнил роль отца-одиночки, который пытается пристроить своего сына в хорошую семью, прежде чем умереть самому от неизлечимой болезни. Картина, снятая режиссером Уберто Пазолини, выйдет в российский прокат 27 января — хотя снималась еще в 2019 году: создатели ленты долго не хотели выпускать фильм о смерти в пандемию, когда зрителям и так тяжело. Но теперь поняли: за это время многие потеряли своих близких и фильм о том, как рассказать маленькому ребенку, что такое — смерть, может отозваться во многих сердцах.

На вечерний сеанс на «Ленфильме» Джеймс Нортон приехал с другой презентации к концу показа и охотно ответил на вопросы публики, а потом и сфотографировался с несколькими зрителями. Звезду спрашивали о том, как он готовился к столь тяжелой роли и каково было сниматься с совсем юным актером, сыгравшим четырехлетнего мальчика.

Нортон рассказал, что его маленький партнер по площадке показал себя настоящим профессионалом — к тому же способным с легкостью переключаться со своей трагической роли на повседневную жизнь.

А вот сам Нортон — к слову, воспитывавшийся на системе Станиславского — все съемки носил в кармане черный камень (его дал ему режиссер в качестве символа, велев носить в каждой сцене — и взяв второй такой же камень себе). Так что смерть в кадре незримо присутствует все время.

«Когда снимался фильм, мне было 35 лет, и, как большинство людей, я все время убегал от мысли о смерти: мы смотрим телевизор, болтаем по телефону, выпиваем — делаем все, чтобы не думать о смерти, но в итоге все равно умрем — извините, что я это говорю, — попытался объяснить Джеймс Нортон. — Для меня самым пугающим (а когда что-то пугает, это обычно хорошо) была возможность провести 3–4 месяца в размышлениях о своей смерти. И это был катарсический опыт. Кажется, что не надо бы это делать, но мой герой, Джон, в этом фильме как раз понимает, что смерть может быть с тобой все время — но при этом ты можешь продолжать быть с теми, кого любишь, и жить полной жизнью. Джон это осознает, и я вместе с ним тоже кое-что из этого понял».

Нортон рассказал о первой потере в своей жизни — как и для многих, это был уход его бабушки. Со смертью артист столкнулся только будучи подростком, ему было 13 лет.

Рассказывая, что ему дала работа на этой картине, актер, сидя на сцене, оглянулся в боковой проход, где стояла его девушка. «Я понял, что очень хочу стать папой», — признался он. И тут же отшутился, что она отвлеклась и не слышала — а значит, «все в порядке».

Нортона спрашивали и о том, каково было сниматься в России и работать с россиянами на одной площадке, — он в ответ вспомнил об удививших его особенностях съемочного процесса в Петербурге (город такой же «очень холодный и красивый — ничего не меняется, но мне тут нравится», — улыбнулся актер): оказалось, что съемочные группы в Британии приезжают на место за час до начала, чтобы позавтракать, — а в России это не принято. И когда артисты попросили все-таки о завтраке — тот оказался ужасен (история забавна еще и потому, что в Европе как раз таки британскую кухню считают ужасной, над чем смеются и сами британцы).

«Мне очень понравилось сниматься здесь, и актеры, с которыми я работал, — вспомнил британец. — Алексей Серебряков, Мария Шукшина — замечательные, очень преданные, была большая честь работать с ними — особенно с Алексеем. Он очень глубокий актер, напряженный, потрясающий. Была одна сцена, где надо было плакать над телом брата. И режиссер сказал: «Я сейчас покажу». А он ответил: «Не надо, смотри». И стал ходить кругами вокруг тела, все больше заходился, в конце концов его вырвало на ноги трупа — настолько это было напряженно. Меня потрясло, как он себя не щадит».

Финальный вопрос встречи со зрителями был о роли Джеймса Бонда — однако Нортон признался, что ничего сказать об этом не может.

«Где-то в Лос-Анджелесе за закрытыми дверями ходят переговоры — но ко мне это не имеет отношения», — улыбнулся он.