Дипломатия без ответа. Родные не могут вернуть убитого в Оксфорде петербуржца

Спустя месяц после убийства петербургского программиста в пригороде Оксфорда его родные не знают, в какие еще двери постучаться, чтобы забрать тело на родину. Отечественная дипломатия оказалась не приспособлена к решению подобных вопросов.

Программист из Петербурга Леонид Лабошин был убит 28 ножевыми ранениями соседом, с которым бок о бок прожил почти год. Обстоятельства его гибели следствие хранит втайне от всех, включая его маму и сестру. Но сейчас дело не в расследовании. Даже за рубежом родным пришлось столкнуться с отечественным безразличием.

Леонид младший ребенок в семье, уехал работать в Оксфорд осенью 2020 года. Как рассказала его сестра Надежда, Лёня не стремился в программисты со школьной скамьи и поступил на тот факультет Политеха, куда получилось. Пока планировал переводиться на строительный, втянулся и, несмотря на сложность обучения, довел дело до диплома. Потом закончил аспирантуру и некоторое время даже преподавал в вузе. Работу в Оксфорде выбирал и было из чего — предложения из США и Австралии. На Великобритании остановился, потому что компания занималась наиболее прикладными в его понимании вещами. Optellum разрабатывает программу, которая на основе загруженных в базу снимков опухолей, истории болезни пациентов, ее исхода и еще множества деталей может создать прогноз для новых больных, где врачи выбрали не совсем подходящую терапию, какая из опухолей оказалась наиболее агрессивной и так далее. Леонид грезил потенциальным спасением жизней.

Свою он не уберег при пока что не совсем выясненных обстоятельствах. Со слов его сестры известно, что арестованный по обвинению в убийстве 33-летний Юджин Коман жил с ее братом практически с момента его заселения — в частном доме неподалеку от Оксфорда, в деревне Ботли, тихой и ничем, кроме близости всемирно известного университета, не примечательной. Он снимал комнату в доме № 100 по улице Пиннокс Уэй, вероятно, выбор на него пал из-за русскоговорящей хозяйки. Она жила там же, сдавала комнаты четырем или пяти молодым людям и девушкам. В разговорах и по приезде примерно за месяц до гибели Леонид упоминал Комана, отзывался о нем, как о нормальном парне, вроде как говорил, что он родом из Румынии. Большую часть времени в Великобритании петербуржец провел в условиях локдауна и, как он рассказывал родным, практически не встречался с соседями — вышел на кухню, увидел, что она занята и вернулся позже.

Незадолго до смерти в дом въехала новая постоялица, тоже с русскими корнями. С ней Леонид посещал музеи и театры, рассказывал об ужинах дома. В вечер, когда Коман 28 раз воткнул в него нож, был один из таких ужинов, об этом Леонид рассказал маме, но не упомянул, кто на него был приглашен. Родные программиста говорят, что после убийства примерно пять дней никого из жильцов, включая хозяйку, в дом не пускали. Следствие запрещало его семье беседовать с соседями, так как они проходят по делу свидетелями.

О смерти брата Надежда узнала от друзей Леонида и сама связалась с полицией. Сперва сотрудники звонили каждый день, по сути просто интересуясь психологическим состоянием потерпевших, со временем звонки стали реже, но как только появляются даже малозначительные новости, их сообщают. Ближе к середине ноября родным выслали аналог свидетельства о смерти и сказали, что тело можно забирать.

Фамилию убитого в Оксфорде россиянина местная полиция назвала 25 октября, спустя неделю после его смерти. Российская пресса расхватала информацию на новости, и в этот период впервые с родственниками связалась девушка из посольства России в Великобритании. На вежливое «чем вам помочь» тогда семье толком нечего было ответить.

Когда первая волна от утраты спала, в головах родных чередой пошли вопросы — а была ли у него страховка, а что делать с его документами, картами и отчислениями в британский бюджет и, самое главное, как вернуть Леню домой. Где-то записанный контакт из посольства ответов не дал, ни по телефону, ни по электронной почте.

Все, кто отправляется работать или учиться в Великобританию дольше чем на полгода, должны платить взнос в фонд местного министерства здравоохранения. За эти деньги мигранты получают доступ к медицине, аналогичный возможностям местного населения. В него не входят визиты к стоматологу, ведение беременности и, судя по всему, репатриация тела на родину. Чтобы выяснить, что такой аналог страховки у Лени в принципе был, семье пришлось умолять сотрудника салона сотовой связи в Петербурге восстановить его российскую сим-карту, после чего они смогли получить доступ к его электронной почте и там найти часть документов. Страховка не из дешевых, минимально возможный платеж около 50 тысяч рублей.

Полиция выслала фото всех документов, которые были найдены в комнате Леонида, они же были готовы собрать его вещи и отправить в Россию любым удобным для родственников способом. Но первой на помощь пришла соседка, которая до сих пор корит себя за отъезд к дочери в вечер убийства. Вероятней всего, на нее семья оформит доверенность, с которой в Великобритании пройдет кремация, после чего урну отправят самолетом в Петербург.

По словам Надежды, с российской стороны они получили практически ноль информации — функции посольства закончились рассказом о том, что они готовы выдать свидетельство о смерти по российскому образцу. Как, кто и на основе каких документов будет сопровождать урну в Россию, им до сих пор неизвестно, как и нет ответов на вопросы с имуществом убитого.

«Фонтанка» постаралась пройти по пути родственников посредством обращения в посольство (запрос на момент публикации оставлен без ответа), местные русскоязычные общины и изучения доступной в Интернете информации. Ее ноль.

В качестве примера можно привести подробнейшее руководство для случаев, когда британец умирает за рубежом — на сайте правительства есть даже разбивка на страны, для каждой из которых приведен список местных законодательных особенностей в области расследования и доставки тел на территорию объединенного королевства. Шотландцы, в том числе для иностранцев, по пунктам расписали и выложили в Интернет инструкцию, в которой расписано, что делать, куда звонить и кто будет отвечать за каждый этап — с первых моментов после известия о преступлении и до вынесения приговора.

После очередной попытки связаться с российским посольством Надежде позвонили из местного похоронного агентства. Девушка на русском языке назвала сумму в фунтах, на рубли выходит около четверти миллиона. Выбрать из перечня услуг и отчего-то отказаться можно, но это никак не влияет на итоговый счет. Дело не в деньгах, отмечает Надежда.

В Фонде поддержки и защиты прав соотечественников за рубежом ответственный за британское направление сотрудник рассказал «Фонтанке», что, безусловно, вопросы репатриации тела, как минимум на уровне консультации, лежат на плечах дипломатов. Других идей, к кому можно обратиться, просто нет.

С момента покушения на экс-полковника запаса ГРУ Сергея Скрипаля и его дочь Юлию прошло три года, после со стороны Великобритании в отношении России были и новые санкции, на фоне событий с Алексеем Навальным. Количество дипломатов в посольствах России и Великобритании существенно сократилось. Возможно, вместе с ними на родину уехали и те, кто мог бы ответить на вопросы семьи Лабошиных.

Юджин Коман ждет суда. Местная полиция извинилась перед родными — за несколько месяцев до знакомства с Леонидом его сосед напал на арендодателя и благополучно переехал в другой регион, отделавшись административным наказанием.

Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру»